Футуриф. Токсичная честность (СИ) - Страница 187

— Эмми, — произнес Бен-Бен, — последние несколько дней ты так активно занимаешься выяснениями деталей известного проекта, что я подумал: лучше сам тебе расскажу.

— Было бы интересно, — согласилась она.

— В таком случае, — продолжил он, — начнем с перечисления фокусов. Вот что мы имеем. Болтовня о супер-вулканическом апокалипсисе. Фэйк-мифы о разумных динозаврах, и о древних лемурийцах. Странные фотографии лунных объектов, сделанные спутником «Пони». Раскрутка сомнительных проектов сверхвысотных дирижаблей — спасательных крейсеров апокалипсиса. Так?

— Да, наверное, — согласилась принцесса Эмми Оранс, — и как все это связано?

— Ты ищешь общую логику, единый план, — констатировал вождь акваноидов.

— Разумеется, ищу, раз это связанные события.

— А зря, Эмми. Потому что хорошая программа действий постиндустриального типа не подчинена какой-либо общей логике, и не имеет единого плана. Разрабатывается лишь программно-реализующая бизнес-среда, подталкивающая движение к нужной цели.

— Вот как? Значит, хотя бы цель у такой программы действий есть! Интересно: какая?

— Цель понятная: развитие территории, — ответил он, — дело упрощается тем, что в нашем распоряжении все репорты маркетинговых исследований, которые делались для гипер-проекта «Футуриф». Основательная разработка примерно на 10 лет вперед. Наша новая действующая команда менеджеров внесла ряд корректив, но инфо-каркас, который был разработан для ступенчатого развития Футурифа, почти не изменился.

Принцесса искренне удивилась:

— А что в гипер-проекте «Футуриф» было из перечисленных тобой фокусов?

— Почти все, — ответил Бен-Бен, — пожалуй, единственное серьезное изменение испытал космический блок. В исходной разработке предполагались инвестиции в космические орбитальные отели-убежища, с рекламными исследованиями по планете Нибиру. А мы разделили этот блок на суборбитальные дирижабли и лунные базы нибирийцев. Такой тактический ход называется: охват рынка путем расщепления линейки товара.

— Это что, примерно как с линейкой напитков «Coca-Cola» в середине 1940-х годов?

— Да, примерно так.

— А как быть с тем, что практически все отцы-основатели Футурифа погибли?

— Какая разница? После запуска гипер-проекта они стали просто субстратом. Пищей для этого бизнес-голема, выражаясь поэтически. Голем сожрал их, подрос, и пошел дальше искать себе новую порцию чего-нибудь вкусненького.

— Как-то жутковато звучит, — заметила принцесса.

— Прекрасно звучит, — возразил Бен Бенчли, — развивающийся гипер-проект «Футуриф» несомненно лучше, чем уже надоевшие гипер-проекты бесплодной закачки кредитов в бюджеты государств — пасынков Золотого миллиарда. У Футурифа преимущество: про Футуриф можно нарисовать детский комикс, а про бюджет Республики Мумбо-Юмбо, наверное, нет. Значит, Футуриф обладает качественно превосходящим PR-потенциалом. Современный мир, где массовый инфо-потребитель превратился в тупую протоплазму, разучившуюся читать, требует, чтобы политика выражалась через детские комиксы.

Некоторое время принцесса молчала, переваривая этот тезис, а затем произнесла:

— Я сама не понимаю, почему меня тянет помогать вашей команде в этой афере.

— Потому, — ответил Бен-Бен, — что у нас драйв, а у Мумбо-Юмбо — нет. В Мумбо-Юмбо разворуют очередной кредит, и подарят вам дурацкое бриллиантовое колье за миллион долларов, которое вы все равно не будете носить. А Футуриф подарит вам круиз вокруг Земли по ближнему космосу, а потом круиз вокруг Луны.

— Это, — заметила принцесса, — какое-то иносказание, я полагаю.

— В данном случае, — ответил акваноид, — это буквально. На Рождество следующего года ближний круиз, а еще через два года — лунный орбитальный круиз. Ваше имя внесено в реестр астронавтов, а схему круизов я вам пришлю, если вы согласны…

— Разумеется, я согласна! — воскликнула принцесса, — Так что, займемся делом!

Семантически, выражение «Авторский вечер гало-рока» указывает на вечернее время, однако, для подводного отеля удобнее полуденные часы. Поэтому практически вечер начался через два часа после завтрака. Как это видно по дате, данный авторский вечер программировался, как предрождественский. Далее (после захода солнца) готовилось эклектичное мероприятие «подвижные игры на свежем воздухе и в воде с флиртом и выпивкой». Такое мероприятие и готовить-то не надо. В хорошей компании оно само происходит. Но, кто мог подумать, что «авторский вечер гало-рока» выйдет далеко за пределы планировавшегося интервала времени и продлится до полуночи (уже на фоне подвижных игр). Казалось, поют все — так бывает, если шоу «поймало волну».

Ближе к финалу (уже за полночь) Сван Хирд выглядел даже чуть-чуть растерянным (не ожидал такой феерической поддержки аудитории). В чем была причина такого успеха?

Может — в том, что значительная часть исполняемых баллад была написана за 25 дней приключений на просторах Индийского океана от Мадагаскара до Суматры.

Может — в том, что на сегодня Сван и Елена пригласили в гало-рок команду акваноида Джимми Лакса. Не то, чтобы Лакса был «так крут», но он был здешний, свой парень.

Может — в том, что после захода солнца шоу выплеснулось из отеля на поверхность, на верхнюю площадку плавучего крана. Казалось, что океан до горизонта заполнен алыми искрами сигнальных фонарей на мачтах небольших парусников. Если объективно, то публики было далеко не так много (не то, что фестиваль вроде Музыкального Марафона Гластонбери, собирающего по полтораста тысяч человек). Но (повторим!) речь идет о субъективном взгляде, от которого и зависит «сила драйва»…

…Рассказывать словами, как все это было — только попусту терять время. Настроение и обстановку таких «зажигающих шоу» передать невозможно.

Вот на такой ноте завершилась главная часть большого круиза Елены и Свана (который начался 30 ноября на островке Нуси-Бе у юго-западного берега Мадагаскара). Дальше, в следующие 5 дней ничего особенного не происходило, а рано утром 31 декабря самолет компании «UHU Flying Lemur» (Мадагаскарской дочки японского холдинга UHU) унес парочку голландцев в направлении родного Амстердама. Там, как водится в этом сезоне, температура стояла у нуля Цельсия, и с неба лениво падал мокрый снег, что, однако, не мешало местной публике готовиться к шумному веселью по поводу Нового Года.

Если друзья встречают тебя в аэропорту, то это здорово. Можно не думать, а плыть по течению и, не торопясь, адаптироваться к родной погоде, подзабытой за месяц. Можно удивляться, что при выдохе перед лицом появляется облачко пара, а при порывах ветра воздух обжигает лицо арктическим холодом (ну, правда, кажется, будто арктическим).

— Эй! — строго сказала Анита Цверг, — Ну-ка хватит ловить простуду! Марш туда.

— Туда? — переспросила Елена, проследив за взмахом руки своей подруги, — О, черт!

— Охренеть, вообще, реальный Хиппи-транспортер, — согласился Сван.

— Да-да! — подтвердила Анита, — Двигайте копытами, оба, если не хотите ходить потом неделю и развлекаться метанием соплей из носа. Марш!

Автомобиль, вызвавший восторг гало-рок музыканта, микроавтобус «Фольксваген Т1» (модель 1949 года), известен, как Хиппи-транспортер. Такая машинка мелькает во всех старых фильмах о хиппи — непременно раскрашенная в стиле «Flower Power» (цветами подсолнечника, яркими бабочками, пацифистскими символами и лозунгами). Данный экземпляр соответствовал традиции, а в качестве лозунга вдоль корпуса шла надпись:

«Настоящий хиппи курит апокалипсис уже сейчас!».

— И ты, Брут, запал на апокалипсис? — спросила Елена, усаживаясь в салоне за спиной водителя (каковым был, конечно, Эпир Шпеер — хиппи-инженер и бойфренд Аниты).