Футуриф. Токсичная честность (СИ) - Страница 186
Кэтти Бейкер подняла фужер с легким белым вином.
— Ну, Эрл, за звездный час!
— За звездный час, — эхом отозвался он. Фужеры с чуть слышным звоном сошлись над столом, и в их боках отразилось разноцветное мерцание включенных мониторов.
— А ты сомневался, — продолжила она, сделав глоток.
— Я сомневался, — подтвердил Эрл-Гарри, также глотнув вина, — и даже сейчас с трудом убеждаю себя, что это произошло. Одно дело — знать статистическое распределение по интеллекту массового инфо-потребителя в странах «золотого миллиарда». Другое дело действовать в расчете на это распределение, и убедиться на опыте.
— Эрл, ты расстраиваешься, что больше половины цивилизованных людей — дебилы?
— Кэтти, меня расстраивает даже не это, а то, что дебилы безоговорочно задают тон. Тут ключевое слово: безоговорочно. Ни одного разумного отклика в доминирующих СМИ. Рационализм — только на клубных блогах, где всего по несколько тысяч подписчиков.
— Да, — нехотя согласилась Кэтти, бросив взгляд на ноутбук, стоящий посреди стола, — в нашей большой бочке меда есть ложка дегтя…
…На монитор ноутбука выведены слева — анонсы СМИ, а справа — диаграммы экспресс опросов TV-зрителей.
Научно-техническое качество проекта «Суборбитальный остров» и проекта «Семейный Астростат» даже не обсуждалось. СМИ сообщали о них, как о заведомо реалистичных конкурирующих проектах спасения «избранных людей» от грядущего апокалипсиса. В центре обсуждения был вопрос: какой из двух проектов эффективнее продвигается на инновационном рынке. На клубных блогах «Скептик», «НФ-тенденция» и «Антифрик» объяснялись физические ляпы обоих проектов. Но большинству инфо-пользователей скучно было вникать. Массовый инфо-пользователь не уловил даже, что беспилотный ультралегкий «Сингапурский шар», взявший сегодня высоту 50 миль, и пилотируемый дирижабль, приземлившийся сегодня на островке Молох — это два совершенно разных летательных аппарата. Два параллельных события с дирижаблями сферической формы слились в мозгах репортеров и обывателей в ОДНО фантомное событие. И это событие закрепилось в их памяти, как ОДНО вследствие намеренной путаницы, которую Елена Оффенбах и Сван Хирд внесли своим интервью-экспромтом. Диаграммы опросов TV-зрителей показывали, что самые популярные темы таковы: обеспечит ли правительство убежища для граждан при апокалипсисе, всем ли хватит там места, а если нет, то кому достанутся места в первую очередь. На втором месте была тема о том, как спасти свои сбережения и пенсионные накопления при апокалипсисе, и что будет с курсами валют.
…Кэтти Бейкер посмотрела на это, и развела руками.
— Ну, вот таким стало цивилизованное человечество. И черт с ним! У нас через два часа встреча с королем Вилли. Может, отрепетируем еще разок?
— Хорошая идея, — согласился Эрл-Гарри, — начнем с первого вопроса, который будет, по-видимому, задан холодно-возмущенным тоном.
— Да! — Кэтти энергично кивнула, и перешла на тихо-рычащие интонации, — Как это вам хватило наглости приехать сюда на Ярмарку алмазов, после того, как ваши компаньоны Киршбаум и Тэммелен замусорили этот рынок поддельной метановой синтетикой?
— Ваше величество! — начал Эрл тоном рыцаря Круглого стола, обвиненного в хищении колбасных обрезков.
— Слишком помпезно, — перебила Кэтти своим обычным голосом.
— ОК, — согласился Эрл, — и начал снова, чуть иным тоном, — мистер Оранс, я не хотел бы делать заявления, которые, по вполне понятным причинам, не готов буду повторить на публичном арбитраже. Поэтому я только спрошу: известно ли вам о бизнесе китайской триады, которую в специальной литературе обычно называют «Хонгкиу»?
— Триады? — переспросила Кэтти, возвращаясь на тихо-рычащие интонации, — Но это же смешно! Мы не в голливудском кино. Нечего валить все на китайцев с их триадами!
— Тут, — объявил Эрл, — я торжественно предъявляю королю фотоальбом Хуа Лун-Фена с узнаваемым обрядовым шрамом поперек груди. Я полагаю, что фото этого достойного китайского джентльмена в качестве капитана субмарины, не фигурирующей ни в одном регистре, мотивирует короля Вилли на проверку версии о триадах.
— Но, — заметила Кэтти обычным голосом, — «Хонгкиу» не триада, а мистический орден.
Эрл-Гарри Рассел-Лессер улыбнулся и утвердительно кивнул.
— Да, именно так сказано в специальной историко-этнографической литературе. Но там сказано еще, что этот орден традиционно, уже более тысячи лет, связан лишь с одним бизнесом: выращиванием опиумного мака.
— Об этом я и говорю, — сказала Кэтти.
— Для ученого этнографа, культуролога, эзотерика, это аргумент, — сказал Эрл, — но для любого другого респондента из европейской культуры, это ничего не значит. Так что, например, в служебной энциклопедии Интерпола о «Хонгкиу» сказано, я цитирую по памяти: «криминальное сообщество, известное со средневековья, и преимущественно специализирующееся на контроле над производством опиума-сырца». Ты чувствуешь эфемерность слова «преимущественно»?
— Да, — Кэтти тоже улыбнулась, — это лирика, которую читают по диагонали. Но…
— Но? — переспросил он.
— …Но, я думаю, — добавила она, — главным аргументом будет «Hispano-Suiza Xenia».
La Hispano-Suiza, Fabrica de Automoviles, S.A. (т. е. Испано-швейцарская фабрика автомобилей) существовала с начала XX века до Гражданской войны в Испании, но в историю автомобилестроения успела войти благодаря модели «Xenia» 1924-го года по прозвищу «Серебряная капля». Дизайн этой машины опередил свое время на полвека, однако при этом обладал особым шармом, свойственным эре ранних авто.
— Боже мой… — произнес король, — …Боже мой! Какая красота! Откуда она у вас?
— Не у нас, а у вас, — обаятельно улыбаясь, поправила Кэтти, — а Эрл и я вручаем ее, как выборные представители клуба «Zeta Reticula».
— Но я не могу принимать такие подарки!
— Извините, — уточнил Эрл, — но это же не касается подарков от близких родственников. Машину заказала ваша дочь Эмми, через клуб, в котором состоим и мы, и она.
— Ох, эта непоседа Эмми… — тут король вздохнул, а потом на его лице четко отразились сомнения. В этот момент Кэтти протянула ему прозрачный пластиковый конверт.
— Я чуть не забыла, мистер Оранс. Здесь формальная дарственная и частное письмо.
— Ох, эта непоседа Эмми. Я при ней несколько раз сболтнул, что обожаю эту модель, и в результате такое… Наверное, будет правильно, если я ей сейчас позвоню. А вас я хочу пригласить в гостиную на стакан доброго голландского глинтвейна.
— С удовольствием принимается, — ответил Эрл.
— Вот и отлично! — сказал король, — Я скоро подойду. Вы пока можете посмотреть фото, которые на стенах, или включить музыку, или что-нибудь по TV.
Получив подтверждение относительно автомобиля от любимой дочки, король Вилли, в порядке психологического сцепления, принял и довольно скользкую версию о триадах, рулящих аферой с синтетическими «метановыми» алмазами, химически аутентичными натуральным. Более того, король Вилли проникся симпатией к клубу «Zeta Reticula», а именно это было главной целью подготовительной фазы разговора. Теперь можно было перейти к вопросу о поддержке международной любительской астронавтики. Речь шла только о нескольких позитивных словах там и тут в публичных выступлениях. Ничего особенного, правда? Всего лишь мнение короля Нидерландов, фигуры, вообще говоря, символической, а не правительственной. Казалось бы, психология, а не политика…
Доктор физики Бен Бенчли (он же Бен-Бен, вождь акваноидов Запада Лемурии) уже не в первый раз застал нидерландскую принцессу за внимательным изучением предыстории проекта «Луна-Пони» в университетской медиа-библиотеке, и решил, что пришла пора поговорить «как два разумных образованных, и понимающих субъекта».