Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 2. Защитные механизмы, самосознание и характе - Страница 3

Сексуальные инстинкты, согласно Фрейду, многочисленны, они исходят из многих органических источников, вначале действуют независимо друг от друга и только на более поздней стадии психосексуального развития достигают более или менее полного синтеза. Целью каждого из сексуальных инстинктов является «наслаждение органа». Только после синтеза они начинают служить функции воспроизведения и, через это, узнаются в качестве сексуальных инстинктов. При первом своем появлении они опираются на инстинкты самосохранения, из которых постепенно отделяются. В выборе объектов тоже они следят по пути, указываемой инстинктами Я. Некоторые из них всю жизнь остаются связанными с инстинктами Я и снабжают их либидинозными компонентами, которые при нормальном функционировании не замечаются и ясно выделяются только при болезнях. Характерным для сексуальных инстинктов является то, что они обладают, причем в высшей степени, способностью замещать друг друга и легко меняют свои объекты. Благодаря всем этим свойствам они способны к активности, весьма отдаленной от первичных способов достижения своих целей (сублимации)[4].

На основе такой концепции инстинкта Фрейд построил свои представления о психической защите. Интерес представляет то обстоятельство, что, по его мнению, формы психической защиты представляют собой не что иное, как различные преобразования инстинктов. С этим утверждением нельзя полностью согласиться если вспомнить то, что нам известно о психологической структуре защитных механизмов.

Фрейд выделил четыре главные формы психологической защиты (путем видоизменений инстинктов): 1) превращение в свою противоположность; 2) обращение на самого субъекта; 3) подавление (или вытеснение); 4) сублимацию. В настоящей книге речь пойдет главным образом о вытеснении и подавлении. Однако здесь уместно отметить один общий недостаток фрейдовского понимания защитных механизмов как превращений инстинктов: при таком понимании вся высшая психическая активность, как по содержанию, так и по энергетическим источникам, сводится к первичным инстинктам. Между тем по крайней мере некоторые тонкие формы психической защиты имеют полностью социогенный характер и (что особенно важно для понимания личностных черт и социальной активности человека) направляются против фрустраторов социально-психологического характера. В большинстве случаев таковы, например, рационализация, сублимация и другие механизмы, и процессы самозащиты. Мы полагаем, что только такой широкий подход, в значительной степени свободный от психоаналитической метатеории, позволит продуктивно исследовать все аспекты процессов защитной адаптации.

Б. Некоторые замечание о природе инстинктов. – Выше мы привели мысль Фрейда о том, что собой представляет объект инстинкта, и обратили внимание на его утверждение о том, что объект инстинкта является весьма изменчивым и первоначально с ним не связанным.

Мы считаем это утверждение весьма спорным. Мы считаем, что инстинкт является наследственным психофизиологическим образованием, в структуре которого имеются обобщенные образы тех типичных и повторно встречаемых в филогенезе объектов, которые наиболее полно удовлетворяют данное инстинктивное влечение[5].

Отметим, что поскольку наследуемые образы являются обобщенными (например, обобщенный образ женщины в генетической памяти мужчины), они еще ни приводят к фиксациям в фрейдовском смысле этого слова. Фиксация имеет место тогда, когда в рамках данного биологического подвида («женщины») выбирается определенный тип, и только представители данного типа возбуждают (актуализируют) соответствующую инстинктивную потребность.

Свою концепцию вытеснения Фрейд изложил в целом ряде трудов[6]. По его мнению, инстинктивный импульс подвергается изменениям в том случае, когда встречается с преградой, стремящейся делать его недееспособным. При наличии ряда условий импульс вытесняется. Позднее против импульса используется отклонение (rejection), основанное на рассуждениях, т. е. осуждение (condamnation). Вытеснение, согласно Фрейду, является предварительной фазой осуждения, нечто среднее между бегством и осуждением. Это, по существу, является самоосуждением. Мы полагаем, что концепция вытеснения не могла быть сформулирована до осуществления психоаналитических исследований. (Возникает вопрос: а что, если вместо самоосуждения имеет место самооправдание, т. е. рационализация? Является ли вытеснение предварительной фазой рационализации? Если да, то получается защитный комплекс вытеснение – рационализация).

Фрейд признает теоретическую трудность допущение возможности вытеснения. Инстинкт может подвергаться вытеснению только в том случае, если достижение его цели не приносит удовольствия, а причиняет страдание. Но такой случай трудно вообразить, поскольку удовлетворение инстинкта всегда связано с удовольствием. Поэтому должны существовать особые обстоятельства, такие процессы, которые превращают удовольствие в страдание. Вытеснение не может быть следствием усиления напряжения. как результата отсутствия удовлетворения инстинктивной потребности. Например, когда человек голоден и нет возможности удовлетворения потребности в пище, то голод все более усиливается и речи быть не может о вытеснении этого переживания.

Однако клиническая практика показывает, что возможно удовлетворение инстинкта при вытеснении. В каждом таком случае удовлетворение само по себе приятно, но несовместимо с другими потребностями и целями. Поэтому человек одновременно получает как наслаждение, так и страдание. При этом становится ясным, что условием вытеснения является доминирование элемента бегства от страданий по сравнению с удовольствием, получаемым от удовлетворения потребности. Психоаналитический опыт изучения неврозов перенесения показывает также, что вытеснение, как защитный механизм, не дано с самого начала. Оно появляется только после того, как ясно разграничиваются сознание и бессознательное, поскольку сущность вытеснения заключается просто в отклонении психического содержания и его удерживании вне сознания. Фрейд добавляет, что достижения этого уровня психического развития, с целью овладения инстинктивными импульсами, могут использовать и другие преобразования инстинктов, например превращение в свою противоположность и обращение на самого субъекта. Следует, однако, отметить спорность, во всяком случае неполноту рассуждений Фрейда, поскольку возникает закономерный вопрос: могут ли эти механизмы (превращение в свою противоположность и обращение на самого субъекта) функционировать без участия вытеснения?

Исследование невротиков показывает также, что инстинкт может усиливаться, принимая буйный характер, если, вследствие вытеснения выходит из-под контроля сознания. Он разветвляется как гриб в темноте и принимает крайние формы выражения, которые, после интерпретации и представления невротику кажутся ему чуждыми и пугают его. Эта иллюзорная сила инстинкта обусловлена его бесконтрольным развитием в фантазии и сдерживающим эффектом отсутствия реального удовлетворения. Тот факт, что это последнее обстоятельство связано с вытеснением, указывает на направление, куда мы должны смотреть для понимания подлинного значения последнего.

Однако из сферы сознания не вытесняются все дериваты первоначально вытесняемого. Если эти дериваты значительно удалены от вытесняемого образа инстинкта (вследствие наличия опосредствующих ассоциаций или благодаря процессу искажения), то они могут иметь свободный доступ в сознание. Получается впечатление, отмечает Фрейд, что сопротивление сознания этим дериватам обратно пропорционально их удаленности от первично вытесненного содержания. В ходе психоанализа от пациентов все время требуют продуцировать такие дериваты вытесненного, которые, вследствие своей удаленности или искажения могут пройти через цензуру сознания. Такими дериватами являются те ассоциации, которые образуют пациенты, начиная от сознательно направляемой мысли или критического замечания, реконструируя сознательную интерпретацию вытесненного представления инстинкта. Часто можно наблюдать, как пациент возвращается обратно по цепи ассоциации, т. е. встречается с таким процессом формирования мыслей, отношение которого с вытесненным такое интенсивное, что он вынужден повторить попытку вытеснения. Невротические симптомы также являются такими дериватами вытесненного содержания, которые получают доступ в сознание.