Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 1. Защитные психологические механизмы и их ге - Страница 10

Итак, люди, пережившие большое горе, сравнивая себя с теми, кому еще хуже, утешаются. Возникает проблема: нет ли здесь элемента садизма? В этом вопросе, как нетрудно понять, содержится также гипотеза, которую следует проверить путем анализа конкретных случаев. Когда человеку трудно и он узнает, что с другим человеком случилось несчастье, он, во-первых, немного утешается от своего горя и, во-вторых, очень быстро утешается от горя другого. (Кстати, психологию утешения специалистам еще предстоит создать).

Таким образом, люди фрустрируются уже тогда, когда восхождение по «лестнице» статусов становится замедленным или приостанавливается, в то время как они в отношении такого продвижения имели высокий уровень притязаний и большие ожидания.

Однако люди переживают более интенсивную фрустрацию в том случае, когда их социальное движение (мобильность) имеет обратное направление: от высоких статусов совершается переход на более низкие статусы. Человек, который никогда не занимал высоких социальных статусов, таких переживаний не может иметь. С учетом этих обстоятельств уже можно понять данные, полученные Генри и Шортом, которые обнаружили связь между уровнем самоубийств (как ответов на воздействие фрустраторов) и социально-экономическими фрустраторами. Когда наступает экономический спад, больше всего потерь терпят те, кто больше имел того, чего в таких ситуациях люди лишаются. Люди с высоким социально-экономическим статусом в период процветания имели контроль над своей жизнедеятельностью, но в период депрессии за свою неудачу обвиняют самих себя. Они становятся интрапунитивными и могут иметь суицидальные мысли. Поэтому в периоды экономического спада среди людей с высоким статусом бывает больше самоубийц, чем среди бедняков. Им невыносимо трудно стоять в очередях на бирже труда рядом со своими вчерашними подчиненными.

На другом конце шкалы статусов мы видим людей с низким статусом. Эти люди во времена экономического спада остро чувствуют свое бедственное поведение, воспринимают себя жертвами и во всем обвиняют других. Они экстрапунитивны, их агрессивность направлена на внешний мир, поэтому среди них есть люди, которые совершают убийство.

У этих двух социальных типов природа объяснения и оправдания своей личности и своего положения диаметрально различны. У одного преобладает внутреннее обвинение, у другого – внешнее. Самоубийцами становятся те, кто, обвиняя себя в собственных неудачах, приходят к выводу о своей неполноценности и бессмысленности своего дальнейшего существования.

Одним из выражений экстрапунитивной агрессивности людей с низким статусом является то, что в ситуации подобной фрустрации они с готовностью преследуют представителей расовых и этнических меньшинств. В такие исторические периоды экономический статус представителей доминирующего этноса приближается к статусу представителей расовых и этнических меньшинств, что для них оскорбительно и вызывает дополнительную фрустрацию. К этой динамике присоединяется также работа механизма поиска «козлов отпущения».

С обсужденными выше вопросами тесно связано явление «относительной выгоды» (relative gain or relative benefit)[28]. Следует ожидать, что если относительная депривация порождает фрустрацию, недовольство, зависть и другие отрицательные чувства, то относительный выигрыш должен привести к переживанию чувства вины. Попросту говоря, если все находятся в бедственном положении, и только у меня дела идут хорошо, то я могу пережить чувство вины, как будто я виноват, что другим плохо.

В этом смысле сравнение с референтной группой и обнаружение относительной выгоды для себя может стать для человека явлением, вызывающим амбивалентное отношение: 1) с одной стороны – гордость от самоутверждения, переживание своей полноценности; 2) с другой же стороны – фрустрацию, выражением которой является чувство вины перед членами эталонной группы.

Мы считаем, что этот специфический вид фрустрации бывает интенсивнее в том случае, когда у индивида имеется положительная идентификация с эталонной (референтной) группой. В таких условиях отказ от своих личных преимуществ может стать важным адаптивным поступком, особенно когда в составе амбивалентной установки к своему выгодному положению у человека преобладает второй «элемент» – фрустрация и чувство вины. Но если преобладает первый элемент – гордость за свое выгодное, особое положение, тогда отказ от односторонней выгоды может порождать новую фрустрацию. Правда, такой отказ (в виде небольшого сознательного лишения) часто используются людьми ради обеспечения других, перспективных преимуществ, например для повышения своего престижа в глазах членов эталонной группы (т. е. инструментально). В этом случае фрустрация исключается или переживается в мягкой форме. Многое зависит от того, добровольно или же под давлением группы человек идет на такие уступки. В каждом из этих случаев, после осуществления акта уступки, дальнейшая психическая адаптация идет по линии преимущественно внешнего или преимущественно внутреннего оправдания.

Факт переживания людьми чувства вины при осознании своих односторонних преимуществ (относительной выгоды) связан также с проблемой альтруизма. Если человек оказывает помощь другим, отказывается от своих преимуществ ради того, чтобы избавиться от мучительного чувства вины, тогда это уже нельзя считать подлинным альтруизмом. Позитивное чувство альтруизма должно быть свободно от эгоистической мотивации. Следует, однако, предположить, что альтруистические поступки имеют сложную мотивацию: как подлинную установку на оказание помощи другим, так и желание освобождения от собственных внутренних конфликтов и достижения самоутверждения. Эта дуальная мотивация и даже мультимотивация заметна, например, в политике доминирующих наций по отношению к национальным меньшинствам.

Ситуации относительной депривации и относительной выгоды, с позиций общей теории баланса, являются неустойчивыми. Поэтому, как уже осознано в психологии, они порождают такие силы, которые вызывают изменения[29].

Говоря в терминах теории социально-психологической адаптации, можно сказать, что люди, осознающие, что в сравнении со своими референтными группами находятся в состоянии относительной депривации или относительной выгоды, оказываются в проблемной ситуации, требующей разрешения и адаптации. Отсюда – стремление изменить сложившееся положение вещей, создать более уравновешенные ситуации. По-существу, проблемная ситуация имеет множество разновидностей. Состояния когнитивного неравновесия – это целая широкая категория проблемных ситуаций.

А. Относительная депривация женщин и феминизм. – Недовольство женщин, их депривация, являются относительными. Это состояние они переживают тогда, когда сравнивают свой социальный статус, достижения, зарплату и другие параметры своего образа жизни и статуса с теми, которые имеются у мужчин[30]. Это восходящее социальное сравнение, и оно, безусловно, фрустрирует женщин. Положение усугубляется тем, что в обществе по половому признаку нет другой группы, с которой женщины сравнивали бы себя; т. е. у них в гендерном отношении фактически нет возможности осуществления нисходящего социального сравнения. Они могут осуществить также горизонтальное сравнение с другими группами женщин в той же самой стране (например, городские женщины с сельскими), и это открывает какие-то возможности утешения для определенных групп женщин. Есть также возможность сравнения себя с женщинами других стран.