Фронтмен - Страница 9

Меня не отравили. Это плюс. Но голова раскалывалась, словно грецкий орех в голландских пассатижах. Значит, в шампанское подсыпали какой-нибудь транквилизатор с седативным действием. При этом я отчетливо все помнил, все, кроме того, как оказался дома. Индивидуальное пробуждение меня несколько расстроило. После свадьбы я рассчитывал как минимум на "Доброе утро", произнесенное бархатным контральто феи, и на кофе в постель. В том смысле, что я бы с удовольствием приготовил кофе и тосты для любимой — иначе зачем на кухне пылился чеканный поднос со скифским орнаментом, в холодильнике лежал свежий сыр, а в татами моей кровати из ангарской сосны была вкручена не только подсветка, но и вращающийся овальный столик на стальном штативе. На него я обычно ставил поднос с кофе и тостами, когда утро выдавалось не таким одиноким, как это.

Я четко помнил, что вчера женился в замке Майендорфа на красивейшей из женщин. Что меня там унижали, как могли. По приказу оскорбленного изменой олигарха Вадика меня наградили алюминиевым кольцом и лишили «мерседеса». И что, возможно, я заслужил подобное унижение, ведь я сглупил. В силу своей слабости и топовой внешности моей избранницы. Неспособность преодолевать некоторые искушения превращает авто-владельцев в пешеходов. Вот и я остался без новенького «мерса». Я не был буржуем, деньги давались мне с большим трудом, но я не жалел ни о чем. За ошибки надо платить. Чаще всего ошибки сопряжены с удовольствием. Но ведь в случае с Олей удовольствие можно растянуть. А долгосрочное удовольствие… Нельзя ли его рассматривать как счастье?

Пожалуй, одного транша в качестве платы за нанесенное оскорбление олигарху, учитывая вчерашние экзекуцию и экспроприацию, будет достаточно. Хотелось думать именно так. Однако, опыт подсказывал мне, что возможны и другие варианты, ведь чувство собственности распространяется не только на недвижимость, транспорт и землю… Меня, к примеру, очень беспокоило отсутствие моей Оленьки. Моей? Не погорячился ли я? Того комфорта, к которому она привыкла, мне ей не обеспечить, а все остальное она может получить и без меня.

И все-таки, надежда теплилась в моей груди. Все мы говорим, что любви нет, утверждаем эту аксиому с абсолютной гарантией. А сами вновь и вновь пускаемся в путь, вылавливая взглядом в случайной прохожей ту единственную, о которой мечтаем во сне. Разочаровываясь в очередной раз, мы клятвенно заверяем друзей угомониться с поисками идеала, но, сбрасывая маску бесстрастия в своей холодной постели, плачем в подушку от невыносимого одиночества, а на утро готовы снова оседлать своего буйного Росинанта, даже не наладив сбруи, чтобы тронуться в неблагодарный путь за чудом.

Скорее всего, в поисках чуда мы потерпим очередное фиаско, снова наткнувшись лишь на признанные шедевры древнего зодчества. Чудеса света, как то висящие сады Семирамиды, не падающая Пизанская башня, розовеющий в сумерках Тадж Махал, величественные пирамиды — некрополи фараонов, уже не удивят нас, искушенных. Многое повидавших, но не видевших, или не усмотревших, а может быть пропустивших главное в мире чудо — женщину, которая принадлежит только тебе. Не потому, что ты ее купил, а потому, что она не продается…

Я намеревался найти свою жену сразу после шоу "Жажда по-египетски", назначенного на час ночи. Хуже всего было то, что номера телефона новоиспеченной супруги у меня не было. Стараясь не думать об этом, мне пришлось успокоиться мыслью, что она меня тоже ищет. Тут вдруг возникло большое сомнение — как можно искать того, кто не потерялся? Сомнение породило новую тревогу. Но думать о премьере и поисках жены одновременно в отличие от Наполеона я не мог. В этом смысле мне больше импонировал Нестор Махно. Батько одинаково скрупулезно подходил к сапожному делу и к войне на все фронта — с белыми, красными, немцами и самостийцами. Если он штопал сапог, война могла подождать.

Мой антрепренер, так же, как я, возлагал на этот розыгрыш большие надежды. Он уверял, что это шоу — настоящий эксклюзив, за который обязательно зацепится Лас-Вегас. Мой план был куда скромнее — я экспериментировал с шоу с одной только целью — хотел удержаться на плаву. Здесь, в самом большом катране. Куда перекочевали ВИП-игроки всех закрытых казино, была моя новая база — плацдарм для нужных знакомств и место неслучайных встреч с потенциальными ивент-клиентами. Некоторые мои коллеги по шоу-бизнесу подобострастно льстили моему креативу. Иные дальновидно утверждали, что катран может легко превратиться из плацдарма моих надежд в колумбарий моих иллюзий. Один мой приятель даже посоветовал перейти в престижный ресторанный холдинг арт-директором. Денег гораздо меньше, но спокойнее на порядок. Я даже ознакомился с новым местом работы. В тот вечер там бесились скинхеды, выдающие себя за спартаковских болельщиков. После того, как один из них отодвинул от микрофона вокалиста и прокричал «Зик Хайль!», мне пришлось вмешаться. Я вышел на сцену и произнес то, что не мог не сказать: «Россия едина в своем многообразии! Слава великой империи! Нет фашизму!» Скины слишком долго соображали, каким образом меня наказать. Так долго, что я успел вызвать Валико. Ну, да ладно, речь о том, что я предпочел риск спокойствию и остался в казино. Мне хотелось видеть в нем не риски, а трамплин в телевидение. Таков мой характер

Я шел на работу. Честнее сказать, невзирая на отсутствие личного автотранспорта, я все же ехал, на такси. Я самонадеянно рассчитывал произвести фурор на игроков арендованными костюмами, шикарным реквизитом, красочным сценическим задником, но, главное, идеей. Мне было известно, как доказать, что вода дороже денег! Я мог посмеяться над всемогущими купюрами и фишками-кэш не где-нибудь, а в самой что ни на есть цитадели алчности. Мне было приятно осознавать, что мои авторские шоу зиждятся не только на привычном для игрового мира чувстве наживы, но и на эстетике зрелища, на интеллектуальной подоплеке игры. Я уже привык не ждать благодарности, ведь в нашей работе благодарностью является отсутствие упреков.

Ровно в час ночи под фонограмму из мультика "Принц Египта" я объявил из-за кулис:

— Впервые мы представляем самый прозрачный шоу-розыгрыш в Москве, ибо нет ничего прозрачнее чистой воды! Шесть счастливчиков выиграют крупные суммы денег, но мы увидим, как человек может добровольно расстаться с большими деньгами ради одного глотка обычной воды. Он пойдет на это, дабы утолить свою жажду. Здесь жажда имеет иное происхождение, она во многом продиктована азартом. Но наше шоу призвано напомнить людям, что есть на свете вещи, которые дороже денег, и в жизни каждого из нас рано или поздно наступает момент, когда мы это отчетливо осознаем!

Занавес открылся, перед зрителями предстали облаченные в расшитые золотом костюмы жрецов бога Ра и стражников гробницы Тутанхамона аниматоры из Камеруна и Бенина, на троне восседала наследница династии Птолемея царица Клеопатра, и миловидные африканки ублажали ее сандаловыми опахалами из пушистых страусовых перьев.

Посреди стоял «акведук» — мое ноу-хау. На самом деле конструктивно акведук ничем не отличался от "японского журавлика" — полого бамбукового ствола, в который можно было вливать воду ровно до тех пор, пока он не опрокинется.

Вынырнув из глубины сцены под франко-алжирский рэп, я поприветствовал зрителей на одному мне понятном языке и зачитал им их "права":