Фрейлина ее высочества (СИ) - Страница 49

Нескольких секунд хватило, чтобы послать сигнал в Высшие Инстанции о том, что здесь тоже требуется Их вмешательство, потому что справедливость должна восторжествовать.

В худую и жилистую ладонь Роджерса из моей руки втек свет – в ту самую, которой он держал молоток судьи.

…И уже на следующий день справедливость восторжествовала.

Верховный Судья, подозреваю, поражаясь сам себе, а также удивляя жюри присяжных, провел слушанье не в пользу Броддиков. Обвинение тоже постаралось на славу, так что Идан Броддик был признан виновным в убийствах, попытке покушения, мятеже и захвате власти, после чего приговорен к казни.

Его родственник – к пожизненному тюремному заключению, как и Милисента Сантес.

На этом слушанье закончилось, но казнить никого не понадобилось. Бывшего узурпатора разбил удар прямиком в зале суда – подозреваю, он не пережил предательства того, кого так долго запугивал или прикармливал.

Идан Броддик больше не оправился и был похоронен…

Даже не знаю, где именно. Мне оказалось совершенно все равно.

Через две недели Аурика была коронована в Храме Всех Богов Нотумбрии. Эвана назвали регентом; наша свадьба состоялась еще через две недели, и в ее подготовке мне помогала глупая золотая рыбка Лизетт Рассел.

И да, как настоящий средневековый рыцарь, Эван стоически сопротивлялся моим попыткам соблазнить его до свадьбы, заявляя, что мы должны подождать.

Пусть сперва Боги скрепят наш союз, а потом уже закрепим и мы. И будем делать это раз за разом, раз за разом, так долго, пока…

В этом месте он начинал мяться, и я видела, что ему даже говорить об этом сложно.

Но мы все-таки справились.

Дождались, а потом были наша ночь и наш день, а потом снова ночь и день, пока, наконец, в дверь жалобно не заскреблись придворные, заявляя, что простаивают государственные дела, и не мог был лорд Хардинг хотя бы ненадолго оторваться от молодой жены и супружеских обязанностей?..

Он смог, но далось ему это непросто.

8 лет спустя

– Мне это не нравится, – переживая, сказала я Эвану. – Ей всего лишь девятнадцать! Это слишком ранний брак. И вообще, я не готова отдать ему свою дочь!

С другой стороны, Густав Ранье был идеальным кандидатом в мужья Аурике и не вызывал ни у кого нареканий. Он искренне и преданно ее любил – подозреваю, с того самого дня, когда мы очутились в старом доме Ранье в Берганоте.

Отдал ей сердце, а Аурика подарила ему свое, и все эти годы сладкая парочка была неразлучной.

Наконец, Густав сделал предложение, и королева ответила ему согласием.

Мне оставалось лишь смириться, ну и еще немного возмущаться, но исключительно в пределах собственной семьи и в своем доме.

Потому что Эвана, как и остальных советников, Густав Ранье в качестве короля-регента Нотумбрии и мужа нашей старшей дочери – мы считали Аурику именно такой – вполне устраивал.

К тому же Эван последние годы старательно готовил Густава на роль короля, и тот ответственно следовал его советам.

– Вообще-то, ты тоже вышла за меня в девятнадцать, – напомнил мне муж, после чего поцеловал меня на глазах у наших детей.

Уже собранных и готовых отправляться в Храм Всех Богов на церемонию венчания, а потом во дворец на пышное торжество по случаю королевской свадьбы.

Глаз было много – целых четыре пары. Хитрющих, непоседливых и шкодливых до невозможности.

– Вышла, – согласилась я с Эваном, – и сразу же стала сосудом для твоих младенцев.

Через год после свадьбы родился наш первенец, затем еще через год появились на свет близнецы. Четвертому нашему сыну было уже три годика, и Эван несколько раз намекал, что нам не стоит останавливаться на достигнутом.

Быть может, на этот раз выйдет дочка.

– У нас с тобой хорошо получается, – с довольным видом заявил он, и дети в один голос подтвердили, что очень хорошо.

И даже младший подтвердил, хотя не до конца понимал, что это означало.

Затем Эван поцеловал меня еще раз, на ухо заявив, что этой ночью мы попробуем решить вопрос с дочкой, после чего мы отправились к выходу из особняка, расположенного неподалеку от Малого Дворца.

В сопровождении всех наших собак.

– Даже не думайте, эти животные останутся дома! – строгим голосом заявила я детям.

Аурика подарила нам четырех щенят от Туве и Туведы по случаю рождения каждого из сыновей, и теперь непоседливые собачки вились у наших ног, собираясь отправиться с нами в дорогу.

При этом меня не оставляло ощущение, что скоро и детей, и собак будет на одного больше, а интуиция редко меня подводила.

…Ну что же, жизнь в этом мире сначала показалась мне не такой уж и сказочной, но после того, как мы одолели Броддиков, она вошла в прекрасную и размеренную колею.

Сожалела ли я о том, что оставила в своем мире? О старой работе, неиспользованном абонементе в бассейн и кактусах, способных прожить без поливки несколько лет?

Признаться, ни разу.

Потому что оказалась бесконечно счастлива в этом, в котором у меня был верный и страстный муж. Немного средневековый варвар, но одновременно рыцарь, и я любила его таким, какой он есть.

Еще у меня была непоседливая дочь-королева, а вскоре появилось четверо сорванцов, сделавших мою жизнь куда более увлекательной.

Но занимали меня и государственные заботы – я курировала школы и больницы, последние вместе с Питером Кроули. Иногда совала свой нос в государственные дела, давая по старой памяти советы Эвану либо Захарию Расселу.

Ну что же, отчим стал одним из главных советников при новом регенте, и после небольших трений между нами он проникся… Сложно сказать, кем именно считал меня Захарий Рассел, но отчим стал прислушиваться к моему мнению и даже спрашивал о том, что я думаю в особо каверзных вопросах.

За восемь лет, последовавших после свержения Броддиков, я несколько раз прибегала к Дару Справедливости. Во многих сферах дела Нотумбрии стали идти значительно лучше прежнего, но я не собиралась приписывать себе особые заслуги.

Серьезным толчком к изменениям стало правильное руководство – Совет Семерых, стоявший у руля королевства, – а также заключенный не только торговый, но и военный союз с Арагосом.

Это избавило нас от такой заразы, как война.

Нотумбрия вздохнула спокойнее. Поднялась с колен, отряхнулась и засияла в лучах теплого солнца этого мира. Впереди нас ждали долгие десятилетия благополучия и процветания.

Я это знала, интуиция меня никогда не обманывала.

…Генри Картрайз женился на Аманде Фрезер, и пара ждала третьего ребенка. Мы с Амандой подружились.

Лизетт Рассел, решив, что не могу постоянно выносить подобную глупость рядом с собой, я свела с молодым и перспективным послом. Тот не на шутку увлекся моей сводной сестрой, после чего быстро на ней женился, и мы отправили их в Эльмарен, где они пребывали по сей день.

Лизетт несколько раз приезжала в Нотумбрию, показывала отцу и мне своих дочерей и выглядела совершенно счастливой.

У нее тоже все складывалось наилучшим образом, но вдали от меня.

– Кажется, мы опаздываем. Дети уже в карете, – сказала я Эвану, потому что мы с ним немного задержались.

Сначала решали вопрос с собаками, затем я впала в задумчивость, а муж держал меня в объятиях и смотрел… Привычно – с любовью и затаенной гордостью.

– Надеюсь, они ее не сожгут и не разберут по частям, пока мы доедем до места, – добавила я.

– Ну что же, тогда заведем еще детей, – усмехнулся муж, но я знала, что в его шутке есть доля шутки.

Хотя так, как он меня поцеловал, означало, что он не прочь и завести. И я поцеловала его в ответ.

– Заведем так заведем, – сказала ему.

КОНЕЦ