Франсуа-Атанас Шаретт. Герои Вандеи - Страница 2

Вот как описывает французский поэт Ламартин положение в армии в то время.

– Накануне угрожающей внешней войны, офицеры флота, преследуемые инсургентами на бортах кораблей и убийцами в гаванях, столько же должны были страшиться своего экипажа, сколько и неприятеля.

Такие же раздоры были посеяны во всех гарнизонах между солдатами и офицерами. Инсурбординация солдат, в глазах клубов, была добродетелью армии. Народ повсюду становился на сторону недисциплинированного войска. Офицерам беспрестанно угрожали заговоры в полках. Военные города были постоянной ареной воинских мятежей, которые кончались безнаказанностью солдат и заточением или насильственной эмиграцией офицеров.

22 августа Шаретт берет отпуск и уезжает на родину. Там он знакомится с очаровательной вдовой одного из своих кузенов Луи-Джозефа Шаретта, Марией-Анжеликой Жоснэ-де-ла-Дусэтьер, что была значительно старше его. 24 мая 1790 года они сочетаются узами брака, молодожены уезжают в собственное поместье в Фонтеклоз в двух лигах от Машекуля (в русском языке бытует два варианта названия города Машекуль и Машкуль, я предпочитаю первый). 14 ноября, Шаретт подает прошение об отставке, которое и было удовлетворено. Помимо сельской одноэтажной усадьбы окруженной фруктовым садом, у вдовы был в собственности и городской дом в Нанте, что в принципе позволяло молодоженам жить безбедно.

У невесты уже была 16-летняя, по меркам того времени, взрослая дочь, впоследствии у шевалье родится сын, который умрет в младенчестве, дожив только до начала 1794 года. Причиной смерти малыша стали лишения, перенесенные во время бегства от «адских колонн».

Но спокойная жизнь помещика не для него. Как непримиримый враг революции он вскоре едет в Саксонию, в Кобленц, в стан эмигрантов. Однако 10 августа 1792 года он, как и многие будущие герои Вандеи (Лярошжаклен, Лескюр, Бошамп, Отишамп.),окажется в числе защитников королевского дворца в Тюильри. Ему удалось избежать резни и спастись. Смешавшись с атакующей толпой, Шаретт подхватил труп одного из санкюлотов и вынес его из дворца. Погромщики приняли его за своего, оказавшись на свободе, Франсуа без труда затерялся на улицах Парижа. Но в столице не безопасно, и шевалье возвращается к себе домой, в Пуату, в свое поместье Фонтеклоз, где он зажил тихо и незаметно (стоит отметить, что по дороге домой, он был арестован в Анже (уст. Анжер) и лишь вмешательство Дюмурье, что был знаком с шевалье, позволило Шаретту выйти на свободу).

10 августа 1792

Весть о казни Короля, подвергал его в шок, как и многих жителей Вандеи.

– Они убили Короля!!!

21 января 1793 казнь Короля

Как пишет поэт Ламартин, многие люди во Франции, узнав эту весть, кончали жизнь самоубийством. Это было настоящим шоком, потрясением!

– Нет больше Короля, нет больше Закона!

В Вандее закрываются церкви, арестовываются священники отказавшиеся дать присягу безбожной власти, на площадях сжигаются статуи святых, образа, священные книги.

Тут подоспел и декрет Конвента о рекрутском наборе 300 000 человек в революционную армию по сути подтолкнувший Вандею к восстанию.

14 марта 1793 года, шевалье Шаретт собирается на конную прогулку, напевая свою любимую песню, -«Да здравствует ГенрихIV, да здравствует галантный Король!» и видит толпу людей вооруженных охотничьими ружьями, косами и палками, направляющихся прямо к нему. Они кричат.

– Месье Шаретт, Месье Шаретт! Будьте с нами! Ведите нас в бой!

– Что случилось?! Куда вы собрались?!

Выкрики в толпе прекращаются. Один из крестьян разъясняет Шаретту, что они идут «бить патриотов», против республики, они хотят, что бы республиканцы покинули их землю, что бы добрые пастыри опять служили в храмах и на трон взошел малолетний Людовик XVII, томящийся в Тампле.

Идти в бой против республики, этой военной машины, с одними ружьями и палками, это же полное безумие! Шаретт пытается объяснить это крестьянам, но они непреклонны и рвутся в бой!

– Месье Шаретт, Вы будете с нами?! Станьте нашим командиром, ведите нас в бой!

– Нет!

– Нет?! Но почему?!

Шаретт еще раз пытается объяснить, что со старыми охотничьими ружьями, вилами, косами и палками нельзя сражаться против хорошо вооруженной, дисциплинированной и регулярной армии, да и к тому же, он морской офицер и не имеет понятия как сражаться на суше.

– Но Вы же, офицер Короля! Вы давали ему присягу!

Шаретт не знает, что сказать. Наконец он заявляет, что поведет крестьян в бой и станет их командиром, при условии полного безпрекословного подчинения ему и его командам, которые должны были выполняться без обсуждения

– Да здравствует месье Шаретт! Да здравствует религия! Да здравствует Король! Разнеслись крики над поляной. Шаретт зашел в дом, отдал распоряжения слугам, попрощался с женой и маленьким сыном.

– Я клянусь, что не вернусь сюда, до тех пор пока мы не победим или я не умру!

И Шаретт, вооруженный саблей и двумя пистолетами, в сопровождении двух своих верных слуг Босарда и Лапьера, что пошли бы за своим хозяином в огонь и воду, во главе толпы крестьян отправился в путь.

Накануне, 13 марта, его очаровательная соседка, Мария-Аделаида Лярошфуко, во главе 40 человек, среди которых фермеры из Пуи-Руссо, возглавила процессию во имя Короля в коммуне Ла Гарнаш и водрузила Белое Знамя над зданием мэрии.

Поднялась вся Вандея. Похожие сцены произошли в поместье Ля Лож д’Эльбе, в Ля Бароньер замке маркиза Бошампа, в Ля Верри у шевалье Сапино…. Там где не было дворян, во главе восставших вставали обычные люди, порою даже не служившие до этого в армии и не знакомые с военным делом (исключение представляет Стофле и Жоли, бывший в старой армии сержантом), но пользующиеся большим авторитетом в своем приходе. В Пэн-ан—Мож крестьян возглавил коробейник Кателино, ставший в последствии генералиссимусом, в Буэне -торговец домашней птицы Пажо, в Ля Мот-Ашар -Жоли, человек владевший двадцатью профессиями (!), известный больше как хирург, в Бурнёф, -торговец маслом Герен. По всей Вандее гордо реяли знамена с девизами «Бог и Король», «Да здравствует Король», «Да здравствует Людовик XVII».

Франсуа-Атанас Шаретт во главе повстанцев направляется в Машекуль, эту маленькую столицу Пеи-де-Ретц, что когда то входила в герцогство Бретань. Там еще 11 марта поднялся народ, призывники скандировали «долой милицию», «долой воинский набор»! Солдаты открыли огонь, толпа в ярости повалила и разоружила солдат. Было убито около 20 солдат, начальник национальной гвардии Пьер-Клод Флери, глава Директории департамента Луи-Шарль-Сезар Мопассан, и лейтенанты Симонис и Ферре. Национальная гвардия, состоящая из сотни человек, естественно была разбита. Ярые республиканцы схвачены и отведены в тюрьму, что располагалась в старом женском монастыре Кальвэрьенн. Здание коммуны было разграблено, архивы сожжены, разграблены были и дома республиканцев. Город был полностью в руках восставших.

(Стоит отметить, что все заключенные тюрьмы были впоследствии перебиты; среди них был конституционный священник Пьер Лефор, мировой судья Паньот, директор школы Гашиньяр, и еще 77 человек.)

Во главе городского управления («королевского комитета») стал местный юрист Рене-Франсуа Сушю.

Отряд Шаретта встречают восторженные крики.

– Да здравствует Король! Да здравствуют наши священники! Да здравствуют аристократы!