Фотография как... - Страница 15

Композиция Весы. Начинающий фотограф помещает главное в центр кадра и более ни о чем не заботится. Когда возникает желание расположить главный объект асимметрично, ближе к краю кадра, то тут же хочется чем-то уравновесить его в другой части по принципу «что-то

слева — что-то справа». Наверное, 90 из 100 снимков делаются в такой компоновке. И здесь масса возможностей — от полного формализма «женщина слева, столб справа» до очень гармоничных и содержательных сочетаний, все зависит от вкуса фотографа и удачи (илл. 114, 115; см. также с. 176).

Компоновку такого рода можно назвать Весы, она действительно их напоминает. Весы — это установка на симметрию, сравнение, сопоставление двух крыльев. Обычно в такой компоновке три выделенных элемента, два на периферии и один в центре. Причем разнесенные элементы справа и слева должны уравновешивать друг друга. Симметрия заявлена, такая композиция особенно нуждается в равновесии. Центральный элемент выполняет роль оси симметрии, обычно он нейтрален, но может быть связан подобием или контрастом с периферийными элементами, (илл. 116, 117). Но центр не обязателен, и чаще встречаются Весы из двух выделенных элементов (илл. 118). Пример такой компоновки — разворот книги или журнала, осью симметрии в этом случае является корешок.

Более того, возможны Весы и с одним зрительным центром (илл. 119; см. также с. 66). В этом случае пространство слева, симметричное фигуре, полно значения, глаз особенно внимательно рассматривает его.

Но главная особенность композиции типа Весы состоит в том, что это композиция аналитическая по своей сути, она заставляет глаз вновь и вновь сравнивать два периферийных компонента,

отыскивать в них похожие и контрастные черты и неизбежно находить смысл в таком сопоставлении.

Если слева мужчина, а справа женщина, композиция Весы сравнивает их, оценивает и, в конце концов, знакомит (илл. 120).

Весы наиболее органичны в случае горизонтального формата и большей разнесенности крыльев, поскольку в этом случае усиливается симметрическая связь этих крыльев.

Изобразительное соотношение периферийных центров Весов меняется от полного тождества до непримиримого контраста. То же и для смыслового их отношения, либо сопоставление (подобие), либо противопоставление (контраст).

Если левая и правая части Весов изобразительно не имеют ничего общего, такое объединение будет чисто формальным, поверхностным.

Если части совершенно одинаковы по смыслу, это напоминает повтор слова «черный-черный» или «большой-большой», что дает усиление значения. Содержание нужно тогда искать в контрасте центра и периферии.

Наиболее содержательный вариант Весов: изобразительное подобие периферийных центров, и одновременно смысловой контраст между ними.

Возможны Весы и как изолированная часть в сложной композиции.

Интересно, что композиции частично симметричные, с большими или меньшими отклонениями от симметрии справа и слева наиболее красивы. Они не так сухи и безжизненны, как при зеркальной симметрии, но и не настолько беспокойны, как явно асимметричные. Такие композиции спокойны, движение и жизнь в них не на поверхности, а в глубине, скрыты в нюансах.

Глаз постепенно находит множество отличий, сравнивает и анализирует, проникает в смысл. Путешествие по такой картине — настоящее удовольствие. Пример: «Тайная вечеря» Леонардо.

Вытянутый горизонтальный формат усиливает повествователь-ность композиции, это показ, но одновременно и рассказ (илл.

121).

Подобная композиция позволяет соединить порядок со свободой, закономерность и уравновешенность сочетать с непринужденностью, а кроме всего прочего такая композиция предлагает нам игру в сбывшиеся и несбывшиеся ожидания.

Когда сходятся столь полные противоположности, как симметрия и асимметрия -может родиться или урод или нечто прекрасное (илл. 122).

Композиция на илл. 123 частично асимметричная. Два верхних круга смещены немного влево, уравновешивающий их нижний — вправо.

Полностью симметричная композиция суха и безжизненна (илл. 124).

На илл. 125 монах с одной из картин Сезанна. Полная симметрия верхней части картины

— голова, лицо, плечи, крест на груди — вступает в сильный конфликт с асимметричным положением рук, они кажутся беспокойными, полными энергии.

Вместе с тем, есть здесь и символический элемент: руки как расправленные крылья птицы.

(Примечание 9)

Проблема левого и правого. Левая и правая половины изобразительной плоскости неравноценны. Если рассматривать картину в зеркальном отражении, то прекрасная в оригинале композиция может оказаться просто неудовлетворительной, и помимо этого потеряется ее значение. Перед вами прорись с картины Рафаэля «Сикстинская Мадонна» и ее зеркальное отражение (илл. 126, 127). Равновесие в картине нарушилось; чтобы его восстановить, пришлось уменьшить зрительный вес фигуры справа (илл. 128).

То же самое происходит и в случае зеркального отражения фотографии. Вход в лабиринт стал выходом из него (илл. 129, 130).

Уравновешенная компоновка в зеркальном отражении выглядит совершенно неуравновешенной (илл. 131, 132).

Зеркальное отражение некоторых фотографий совершенно неприемлемо, пустое пространство справа раздражает глаз (илл. 133, 134; см. также с. 105).

До сих пор ведутся споры, учитывал ли Рембрандт зеркальное обращение при печати своих офортов и какая композиция «правильная»: на доске или на бумаге.

Причина столь кардинальных изменений при зеркальном обращении изображения неизвестна. Обычно это связывают с европейским порядком чтения слева направо. Однако ставились опыты с людьми, читающими как справа налево, так и сверху вниз, и даже с людьми, не умеющими читать. Восприятие не менялось. Другое объяснение — асимметрия мозга, предмет справа мы «видим» левым полушарием мозга, а слева — правым, каждый из двух глаз соединен с противоположным полушарием.

Два слова написаны справа налево, попробуйте прочитать их. В первом случае сделать это довольно трудно, зрительный акцент на букве «Я» слишком силен, приходится преодолевать сопротивление глаза, упорно читающего слева направо. А во втором — значительно легче, зрительно выделена последняя буква «Г», глаз сразу попадает в конец слова и, возвращаясь назад к началу строки, автоматически читает слово в обратном порядке (илл. 135, 136).

Так что «ужасную» привычку глаза можно победить даже при чтении текста. Что же говорить о картине или фотографии, в которых центр внимания может быть расположен или в геометрическом центре, или слева, или справа, — с него и будет начинаться «чтение». Порядок восприятия картины определяется только композицией и ничем иным.

В картине мы воспринимаем прежде всего зрительно выделенные центры композиции, самые акцентированные фигуры или детали. В них есть своя иерархия зрительной важности, определяющая порядок восприятия,

В зависимости от расположения этих зрительно выделенных центров и их соподчи-ненности картину можно «читать» от центра, справа налево, снизу вверх или же от переднего плана в глубину иллюзорного пространства.