Фотогомеостаз-3. Наша цивилизация – кастовая система - Страница 6

Автору пришлось самолично столкнуться с подобной ситуацией два раза. Первый раз – в 2007 году, в Берлине, когда по экономическим причинам ему пришлось обратиться за помощью в поиске сотрудника в бюро контактов (самая недорогая альтернатива бюро подбора персонала). После того как автор заплатил немалое вознаграждение, владелец закрыл бюро и исчез с деньгами. Кто-то скажет, автор сам виноват. Но он воспитан на доверии к людям. О происшествии было заявлено в отделение уголовной полиции Берлина, однако ответа на заявление автор так и не получил. Год спустя автор узнал, что бюро продолжает заниматься своей деятельностью, но уже с новыми владельцами.

Норвегия – правовое государство? Несколько лет спустя, уже переехав в Норвегию, в Осло, автор оказался в еще более серьезной ситуации. В августе 2012 года он заключил договор с инженерной компанией в Акерсхюсе о ремонте ванной комнаты, замене труб и частичном ремонте кухни общей суммой 240 000 норвежских крон. В январе 2013 года подрядчик внезапно запросил оплату за работу, которая не была выполнена. В случае отказа от оплаты подрядчик угрожал немедленно приостановить ремонт. При том, что ремонт ванной комнаты был выполнен лишь наполовину, так как стены были облицованы специальными панелями, монтаж которых производила только эта фирма и ждать новых пришлось бы еще полтора года (всего три года с начала ремонта), автор вынужденно согласился на оплату. Спустя короткое время фирма разорилась. Оказалось, что ее владелец, по его же словам, уже подготовился к открытию новой фирмы на свое имя, хотя в тот момент она еще не была зарегистрирована. Он потребовал дать ему право завершить оставшуюся часть ремонта от имени новой фирмы, чего автор не хотел, поскольку считал, что это могло быть незаконным. У автора, конечно же, не было никакого контракта с новой фирмой, и он обратился к конкурсному управляющему. Автор приостановил платежи за оставшуюся часть работы, в том числе по счетам без подтверждающих документов (чеков), так как считал, что все требования по оплате должны впредь приходить от конкурсного управляющего. Поступив иначе, он бы утаил средства от конкурсного управляющего, что влечет за собой наказание, в том числе для автора. Из других источников автор узнал, что поставщики труб и оборудования могли затребовать оплату напрямую от заказчика, то есть от автора, и сообщил о причитающейся сумме конкурсному управляющему. Автор заявил на владельца фирмы-подрядчика в полицию, потребовав вернуть деньги за работы, которые не были выполнены, и возместить иные неподтвержденные расходы, и потребовал его наказания. Дело было зарегистрировано в полицейском департаменте Осло и в скором времени прекращено. Причина прекращения дела приводится цитатой: «Уведомляем вас о прекращении дела, так как считаем, что состава уголовного правонарушения в нем не имеется, согласно части 1 статьи 244 Уголовного кодекса Норвегии». Таким образом, стортинг Норвегии создал в «правовом» государстве некий слой, где законы и правила не действуют. Избранные народом политики (законотворцы), заседающие в стортинге, определили допустимые пределы уголовных правонарушений. Такие пределы, которые не достигают черты, пересечение которой вызвало бы внимание со стороны населения страны и заставило бы как-то отреагировать, поэтому Норвегию продолжают называть правовым государством. К подобному отказу от ответственности за соблюдение закона и правовых норм государство шло, по всей видимости, постепенно. Полиция «считает», то есть толкует закон таким образом, что, когда подрядчик выманивает деньги, угрожая приостановить ремонт в тот момент, когда заказчик наиболее уязвим, причин для наказания нет. Полиция также не отреагировала никоим образом и на то, что владелец разорившейся фирмы прибег к принудительному взысканию долгов по счетам, не имеющим подтверждения (чеков). Он затребовал через конкурсного управляющего сумму в 240 000 норвежских крон, которую хотел взыскать с автора. То есть получается, что он хотел получить эту сумму дважды, всего 480 000 крон. Сумма была настолько нереально велика, что конкурсный управляющий был вынужден отклонить это требование. Помимо требования на сумму 240 000 крон владелец разорившейся компании решил, обратившись к известной норвежской коллекторской компании, прибегнуть к принудительному взысканию по счетам без подтверждений на сумму 118 000 норвежских крон, которая по прошествии нескольких месяцев выросла до 204 623 крон. Несмотря на то что автор мог доказать, что эти счета не были ничем подтверждены, коллекторская компания, зная об этом, продолжала требовать их оплаты. Два варианта одного и того же неподтвержденного требования приведены ниже:

Счет № 112 на 17 445,50 норвежских кроны, последний вариант.

А вот предложение на те же услуги, которое было выслано по электронной почте месяцем ранее, общей стоимостью 6250 норвежских крон.

Все счета, выставленные новой фирмой, не имели оснований либо требовали оплаты по тем позициям, которые уже были оплачены. Некоторое время спустя бывший владелец осмелился выставить новые счета на основании ранее учтенных ведомостей работ, оплата по которым была произведена уже годом ранее. Ниже приводится счет под новым номером. Счет имел исходный номер 103 от 12.09.2012 и был оплачен 27.09.2012 согласно договору.

Ниже приводится исходная ведомость учета рабочих часов, оплата по которой была осуществлена годом ранее.

Ниже приводится исходная ведомость учета рабочих часов, оплата по которой была осуществлена годом ранее.

После проверки счетов, выставленных от новых дат, автор обнаружил, что владелец фирмы-банкрота пользуется четырьмя банковскими счетами.

Полиция Осло, куда было направлено дело, знала о происходящем, но не вмешивалась. Разве не наказуемо быть свидетелем преступления и не вмешиваться? Это касается как полиции, так и стортинга, и правительства. Возникает противное чувство, когда видишь, что полиция сидит на месте и даже не думает пошевелить пальцем, чтобы оказать хоть какую-то помощь. Доверие к правовому государство испарилось, как роса под солнцем. Автор в тот момент подумал о тех отчаявшихся ребятах, которые были участниками политического лагеря в июле 2011 года на норвежском островке Утойя, когда мужчина, вооруженной полуавтоматической винтовкой, расстрелял 69 человек. Тогда начальница полицейского участка коммуны даже пальцем не пошевелила, чтобы как-то защитить их, несмотря на то что знала о происходящем, а все ждала и ждала прибытия специального подразделения из столицы. Это было ясно из сообщений норвежской прессы. Специальное подразделение полиции, которое, вероятно, не хотело высаживаться на остров, решило добираться туда самым длинным путем на резиновой лодке, которая так туда и не доехала по причине остановки мотора. Никто из правительства или полиции не понес ответственность за последствия такой задержки. Все это ведет к самостоятельному решению юридических проблем. Люди берут все в свои руки, как это делали прежде на Диком Западе в США, 150 лет тому назад. Вернемся к делу автора, гораздо более тривиальному. Оказывается, что в реальности в норвежском обществе имеются черные дыры, где закон и право обходят стороной, не боясь за последствия. Эти черные дыры существуют благодаря тому, что полиция закрывает дела, за которые, как им кажется, не наказывают, как видится автору (читайте об обосновании для закрытия дела выше). Автор обжаловал свое дело в прокуратуре Осло, однако и там дело не было принято к рассмотрению. Странным показалось то, что о закрытии дела автору сообщила полиция, а не прокуратура. Мир полон сюрпризов. Спустя несколько месяцев конкурсный управляющий продал долги владельцу обанкротившейся фирмы, а теперь владельцу уже новой фирмы-подрядчика, произведя их передачу «по факту», как пишется в уведомлении конкурсного управляющего. Тем временем владелец фирмы продолжает терзать народ. Все кончилось тем, что он выставил безосновательные требования к оплате на сумму 400 000 норвежских крон в дополнение к тому, что уже было оплачено, всем четырем членам жилищного кооператива (у троих из которых ремонтные работы ранее велись, а у четвертого вообще нет), прибегнув к услугам коллекторской компании. После представления доказательств со стороны жилищного кооператива о том, что работы были оплачены и завершены, и, поскольку сумма требования была настолько высока и не имела подтверждающих документов, коллекторская компания была вынуждена приостановить процесс взыскания.