Форпост "Надежда" (сборник) - Страница 22

Андрей остановился. Слегка сощурившись — солнце слепило глаза, — он смотрел, как Пономарев медленно, тяжело идет по плитам перрона. Должно быть, еще на ходу он хотел что-то сказать, что-то объяснить, но слов никак не мог найти и, наконец, просто тяжело махнул рукой, и тогда Андрей очень обыденно, буднично, даже равнодушно сказал это сам:

— Летишь? Что ж, пойдем к кораблю.

Слова прощания были очень короткими. Потом — крепкие рукопожатия, и вдруг выпавшие из рук генерального директора очки, тут же разлетевшиеся вдребезги на бетонной плите, и чья-то шутка, старая, как мир, прозвучавшая сегодня не очень-то весело: "К счастью!" И вот так всегда — трап пружинит под ногами, пружинит всегда одинаково. И это ощущение каждый раз кажется странным, потому что именно в тот момент, когда ступаешь на трап, особенно ясно и остро проявляется ощущение будущего полета. По пружинистым ступенькам поднимаешься вверх, и они ведут вперед, к новому старту. В этот раз — к Теллусу.

Все привычно, буднично, обыденно.

Оставшиеся на Земле молча смотрели, как за тремя людьми, экипажем «Альбатроса», закрывается люк. Теперь оставались только самые последние приготовления — то, чего не мог сделать никто, кроме самого экипажа, — и тогда корабль отправится в дерзкое путешествие, какого еще не начинал человек.

Медленно затворился люк.

На короткое время корабль замер, словно набирая силы перед гигантским прыжком в пространстве. И теперь им, троим землянам, отправившимся к Теллусу, уже совсем скоро предстояло узнать точный смысл тех обрывочных слов, фрагментов какого-то разговора, состоявшегося в будущем и относящегося к их экспедиции.

— Экспедиция с Теллуса вернулась! — взволнованно сказал в не очень далеком будущем один собеседник другому по видеосвязи. — А ты, наверное, и не слышал об этом?! Ты ведь всегда узнаешь новости последним, потому что неделями не выходишь из лаборатории.

— Конечно, слышал, вся Земля сейчас говорит об этом! — ответил второй. — Не знаю, правда, пока всех подробностей, но главное знаю. Да и кто не знает сейчас этого. Я РАБОТАЛ… Я НИЧЕГО НЕ ЗНАЛ, и вдруг эта новость — «Альбатрос» вернулся на Землю.

— Конечно, нам повезло, что первый полет на ТЕЛЛУС был при нас, сказал первый. — И знаешь, сейчас мне просто жаль, что наша работа не имеет никакого отношения к КОСМИЧЕСКИМ ЭКСПЕДИЦИЯМ…

— Ты знаешь подробности? — спросил собеседник. — Я ведь, узнав самое главное, снова вернулся к опыту, потому что не могу его оставить.

— Всех подробностей не знает пока никто, — сказал первый. — Но уже и сам факт… ЭТО ЧТО-ТО НЕВЕРОЯТНОЕ, НЕБЫВАЛОЕ. Впрочем, ждать осталось недолго: после короткого отдыха экипажа мы узнаем больше. Расскажи теперь, как твой опыт?

— Да все то же, — ответил огорченный голос. — Пока сплошные неудачи. К тому же вышел из строя вспомогательный блок и, значит, опять уйма времени ушла впустую.

— Это, конечно, ОЧЕНЬ ПЕЧАЛЬНО, — ответил собеседник, — ОЧЕНЬ… Сочувствую, ОЧЕНЬ ЖАЛЬ, но все-таки в конце концов все получится, должно получиться.

— Просто очередная НЕУДАЧА, только и всего, — ответил второй, — а чем больше помех, тем больше мы сделаем. ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛО, правда, будет восстановить вспомогательный блок… Расскажи-ка мне лучше… Я слышал, что кто-то ИЗ ЭКИПАЖА «АЛЬБАТРОСА» остался в системе Теллуса?

— Это правда. Мы ведь еще не знаем всех закономерностей эффекта сверхсубсветовой скорости, и поэтому «Альбатрос», собрав минимальную информацию, едва установив первый контакт, уже должен был возвращаться. Сергей Крылов, один из экипажа, остался там с разрешения командира, чтобы установить с теллусийцами настоящую дружбу. ОН ОСТАЛСЯ ОДИН, но, как говорят остальные, не будет чувствовать себя там одиноким. Он ОСТАЛСЯ ОДИН, как, например, в древности исследователи оставались в открытых ими странах, чтобы узнать их больше. Впрочем, он ОСТАЛСЯ ОДИН ненадолго: теллусийцам эффект сверхсубсветовой скорости давно знаком, им известны все его закономерности. Крылов скоро вернется на Землю на их корабле, с их экспедицией…

Грант лежал лицом вниз, с закрытыми глазами, но вспышка, вдруг разорвавшаяся в черной мгле небосвода, была столь ярка, что он увидел свет, С усилием разомкнул веки. Вспышка уже погасла, вокруг снова была плотная упругая чернота.

Снизу, из долины, донесся глухой рокот, похожий на затухающие раскаты грома.

Это гроза, сказал себе Грант, Сколько же времени он не попадал под грозу?! Год, два? Однако это не важно. Важно то, что вот сейчас гроза уйдет, небо очистится от черных туч, и снова выглянет солнце. Тогда можно будет разуться, походить по траве босиком, и трава, словно впитавшая в себя мокрый заряд бодрящего электричества, отдаст его человеку. После этого пройдет гнетущее, давящее оцепенение. Новая вспышка разорвала тьму, и Грант увидел то, что и должен был увидеть: черные неровные громады скал вокруг, груды пустых жестянок из-под консервов в нескольких метрах от себя и совсем рядом — неподвижные тела Дугласа и Мартелла.

Он вскочил на ноги. Из долины снова донесся грохот. Происходило что-то непонятное, может быть, таящее угрозу, и надо было действовать. Прежде всего, нащупав в темноте переносную стойку, на которой была укреплена лампа, Грант включил свет.

Мартелл, когда лицо его осветилось, слабо пошевелился. Он приподнялся на локтях, только потом открыл глаза и повертел головой.

— В палатку! — крикнул Грант, — Надо укрыться!

Мартелл с трудом встал. От слабости он раскачивался из стороны в сторону, и видно было, что происходящее с трудом доходит до его сознания. Сам Грант уже сбросил с себя оцепенение, мысли стали четкими и ясными, ощущение непонятной опасности словно бы высвободило скрытые именно для такого случая силы. Он встряхнул Мартелла, у того дернулась голова.

— Я не знаю, что это такое, — крикнул Грант ему в лицо, — никогда не видел ничего подобного, но на всякий случай в палатку! Помоги… Дугласа…

Вдвоем они приподняли Дугласа, и в этот момент опять полыхнула ослепительная вспышка. Свет ее казался концентрированным, он обволакивал тело, давил на лицо. Видимо, Дуглас тоже ощутил это давление, потому что открыл глаза.

— Ты встань, — сказал ему Грант мягко, — надо пройти только несколько метров.

— Дайте воды, — прохрипел Дуглас, — пить…

Шаг, еще один, потом еще. По сути, Гранту пришлось тащить двоих, потому что Мартелл, поддерживавший Дугласа с другой стороны, тоже едва переставлял ноги. Наконец они добрели до решетчатого сооружения, и Грант отпустил Дугласа, который сразу же рухнул на колени, увлекая за собой Мартелла. Но теперь они могли чувствовать себя в безопасности, что бы ни произошло. Грант быстро нажал несколько кнопок, и мгновение спустя людей накрыл купол палатки — как называлось в обиходе невидимое защитное поле диаметром в несколько метров. Оно представляло собой неодолимую преграду для любого внешнего воздействия. Правда, теоретически могли существовать и неизвестные доселе виды излучений, но пока человек не сталкивался с ними — и, значит, защиту можно было считать надежной.

Отцепив с пояса фляжку, Грант свинтил пробку и смочил водой губы Дугласа. Тот слабо пошевелился и снова затих. На секунду Гранту тоже захотелось лечь на землю и закрыть глаза, но он справился с собой, потому что снизу после очередной вспышки опять донесся рокот. Там определенно происходило что-то необычное, потому что в долине не было ничего, что смогло бы стать причиной шума. Шум, очевидно, каким-то образом был связан с вспышками в небе. Таило ли все это какую-нибудь угрозу? За происходящим надо было по меньшей мере понаблюдать, и Грант, на мгновение выбравшись из палатки, выключил лампу. Все вокруг снова было залито чернильной мглой.

Еще раз разорвалась вспышка. Грант вдруг понял, что они следуют одна за другой через равные промежутки времени. Прикинув по памяти примерный интервал, он стал ждать очередную, но время прошло, а небосвод оставался черным. Вот и все, подумал Грант с неожиданной тяжестью в душе. То, что было непонятным, прошло, ничего больше не будет; и, значит, скоро уйдут силы, вдруг обострившиеся при неведомой угрозе.