Формула жизни (СИ) - Страница 11

— Ты где?! — Мила встревожена и потому разговаривает чуть громче. На заднем фоне слышны голоса, шум двигателей и даже крики. Юра не может разобрать ничего, поэтому слегка удивлённо отвечает:

— Я в школе.

— Быстро приезжай сюда! На базу! — Мила отвлекается на что-то, кричит в сторону, что-то стучит, где-то слышен смех. Юра уже всерьёз начинает беспокоиться. — Слушай, некогда объяснять, — продолжает Мила. — Просто приезжай, ладно? Хорошо? Юра, слышишь меня?

— Да, хорошо. Я приеду, — он говорит отрывисто, но уже выходит из танцкласса.

Вместо метро он едет сразу на такси. На улице льёт дождь, и потому местность кажется ещё мрачнее, чем обычно. Юра подъезжает к базе через минут двадцать, выскакивает из машины, расплатившись, и пытается найти в свалке людей Милу. Сначала он думает, что назревает или уже происходит драка, но, присмотревшись, понимает, что ошибся.

Почти все присутствующие тянутся в центр площадки, и Юра с трудом пробивается туда. Там его и хватает за руку Мила, протаскивая ещё дальше.

— Они с ума посходили! — говорит она, округляя глаза. — Дорога мокрая, скользкая, а они собираются гоняться. Идиоты! Придурки! Психи! Вы же разобьётесь нахрен! — это она уже кричит Отабеку и Жан-Жаку.

Оба — Юра понимает сразу — являются виновниками торжества. Сидят на своих байках, Отабек сосредоточен, Жан-Жак крутит головой, то и дело с кем-то перешёптывается и едва ли не рассылает всем вокруг воздушные поцелуи.

— Дебилы, — обессилено шипит Мила. — Сделай ты хоть что-нибудь, — она толкает Юру вперёд. — Из-за тебя же они будут гоняться.

Юра ошеломлённо подступает, и в его голове ни единой мысли, как остановить это сумасшествие. Обстановка вокруг нездоровая, словно на футбольном поле, когда фанаты переходят грань адекватности и начинают крошить ограждения перед собой и разбивать бутылки о головы друг друга. Байкеры, взбудораженные предстоящей гонкой, самой настоящей, в которой победитель получает всё, а проигравший уходит ни с чем, расплёскивают вокруг азарт. И Юра буквально захлёбывается в нём.

Жан-Жак замечает его первым. Он широко улыбается и кричит:

— Пожелай мне удачи, принцесса. Завтра ты пойдёшь со мной на свидание.

Отабек оборачивается, и Юре не нравится его взгляд: тёмный и глубокий. Даже мороз идёт по коже, и Юра ёжится.

— Прекратите сейчас же. Это опасно.

— Не бойся, мы знаем своё дело, — Жан-Жак подмигивает ему. Юра переводит взгляд на Отабека:

— Ну а ты, ты же не такой безголовый, ты же понимаешь, чем это может закончиться! — у Юры сдают нервы, потому что ситуация перестаёт быть похожей на игру и лёгкое соперничество. Она перерастает в бойню. — Я не пойду ни на какое свидание. Ни с кем из вас вне зависимости от исхода событий, слышите?! Вы хотя бы меня спросите, хочу ли я этого!

— Дело не в этом, — Отабек кажется спокойным. — Дело в том, что мы определим не то, с кем ты пойдёшь на свидание, а кто будет иметь право завоевать это свидание. Проигравший просто отступит. Всё честно. Пхичит, начинаем, — он поворачивает голову, и невысокий парень машет кому-то в стороне. Те ребята чуть разводят толпу в стороны, чтобы могли проехать мотоциклы.

Пхичит выбрасывает руку наверх и обводит взглядом всех присутствующих.

— Напомню правила, — громко говорит он, — старт и финиш тут. Вы огибаете круг вокруг квадрата строящихся кварталов и приезжаете сюда. Срезать невозможно, если не хотите проколоть колесо стройматериалом или получить кирпичом по голове. Побеждает тот, кто финиширует первым. Дорога узкая, будьте осторожны, — Пхичит подмигивает, и ему довольно весело. Потому что зрелища — его хлеб. — Стартуете насчёт три. Сара, дорогая, помоги, — он подтаскивает за талию девушку в короткой кожаной юбке. Та откидывает волосы назад, встаёт между мотоциклами и поднимает руки вверх.

— Раз, — командует Пхичит, — два. Три!

Сара резко опускает руки, Отабек и Жан-Жак срываются с места почти одновременно. Гул моторов стихает через несколько секунд, когда они скрываются за стеной дождя. Мила с силой сжимает руку Юры, вторую держит у рта, нервно грызя ноготь на большом пальце.

— Всё закончится плохо, всё закончится плохо, всё закончится плохо, — как заведённая повторяет она.

— Да помолчи ты, — Юра сам на взводе. Он полностью вымок, но его это не волнует. Внутри всё скручивается в тугой ком, и Юре кажется, что его сейчас стошнит. Он сам цепляется за Милу и не чувствует, как дрожит. Нервы, стресс, усталость, страх — всё накатывает одновременно.

Вокруг все шумят, пьют, что-то обсуждают. Юра ничего не слышит, он словно выпадает из реальности и сосредоточенно всматривается туда, откуда должны появиться мотоциклы, сделавшие круг. Он пытается услышать рёв двигателей, но ничего не слышит. Дождь заглушает все звуки, залепляет уши пробками. Юре кажется, что он и вовсе попадает в вакуум, где ничего, кроме дождя нет.

Наконец вдалеке появляется слабый свет фары. Юра вытягивает шею и облегчённо выдыхает, когда темноту разрезает ещё одна фара. Они приближаются, а вместе с этим накрывает и расслабление. Юра уже может рассмотреть, что Отабек лидирует почти на целый метр, и готов убить обоих, стоит им оказаться рядом. Остаётся совсем чуть-чуть — пара десятков метров до финиша. И Юра терпеливо ждёт, потому что желание открутить им головы слишком велико.

И всё трещит и разваливается по швам в один миг. Руль Отабека вдруг дёргается, его ведёт в сторону, и скорость слишком большая, асфальт слишком скользкий, чтобы удержать управление. Мотоцикл начинает клонить в сторону, и Юра видит это, словно в замедленной съёмке. Он даже не моргает. И буквально по кадрам может разложить момент, когда Отабек касается плечом дороги, как его переворачивает и откидывает в сторону, а уже потом в уши врывается звук скрежета металла и чей-то крик.

Жан-Жак тормозит моментально. Он кидает свой байк и сразу же бежит в сторону Отабека и груды развороченного металла, бывшего раньше мотоциклом. Юра видит на лице Отабека кровь, а потом она и на пальцах Жан-Жака, который переворачивает его на спину и пытается оказать первую помощь. Кто-то продолжает кричать, Мила что-то твердит о скорой, а Юра знает, что нужно подойти. Узнать, насколько всё плохо. Но не может и пошевелиться.

Звуки вновь пропадают. Жан-Жак открывает рот, но Юра не понимает, что он говорит. Видит лишь его перекошенное страхом и беспокойством лицо, кровь на руках и неподвижного Отабека, лежащего на асфальте, неестественно согнув конечности.

Он и правда не может сделать и шага вперёд, зато невольно пятиться назад. Ему тоже страшно, потому что во всём виноват он. Если бы он не полез целоваться в первый раз, если бы не поощрил поцелуй во второй, ничего бы не произошло.

Во всём виноват он.

Это стучит в голове, просачивается в мозг и заполняет вены вместо крови. Юра со всех ног бежит к станции метро, спускается вниз и садится на первый же поезд, не обращая внимания на его маршрут. Ему просто нужно успокоиться. Потом он вернётся и поможет. Съездит в больницу, поддержит Жан-Жака, убедится, что с Отабеком всё в порядке, и исчезнет из их жизни навсегда.

Но он не возвращается. Не едет в больницу, не видит ни Жан-Жака, ни Отабека. До закрытия метро он ездит от станции к станции без особой цели, потом выходит на улицу, вызывает такси и возвращается домой.

Ноги ватные, а голова пустая. Лифт снова сломан, поэтому он поднимается по лестнице и на пролёте возле своей квартиры неожиданно видит Виктора. Тот сидит на ступеньках, привалившись к стене и прикрыв глаза. Юра неслышно усмехается, но ему совсем не весело.

Виктор воспользовался предложением. Пришёл. Потому что ему сложно быть обычным, а не идеальным. Какая ирония судьбы.

— Давно сидишь? — спрашивает Юра.

— Не очень, — Виктор поднимает голову и пожимает плечами. — Твой дедушка сказал, что тебя нет, и я решил его не обременять своим присутствием.

— Ага, — Юра садится рядом с ним, прижимается теснее, потому что замёрз, и привычно кладёт голову ему на плечо, тоже закрывая глаза.