Формула смерти - Страница 30

Точно также, есть законы, которые могли бы объяснить, почему совершенно разные люди (по возрасту, психическим особенностям, социальному положению) собрались вместе на «Титанике», чтобы погибнуть! Гибель каждого пассажира «Титаника» произошла в объективной реальности, значит, подчинена логике ее законов. Начало «логической цепочки» у каждого пассажира свое, но оно есть, и если идти от звена к звену по этой цепочке, то без всякого вмешательства «Бога из машины» (без всяких мистики и чуда), мы непременно дойдем до того звена, благодаря которому данный пассажир оказался в нужный час в нужном месте. То есть, на «Титанике». Для человеческого мышления это почти невозможная задача. Но, применяя современную компьютерную технику, мы можем решить ее довольно-таки быстро! Предлагаю любопытному читателю, знакомому с компьютерным программированием, составить программу гибели всех и каждого в отдельности пассажиров, погибших во время крушения «Титаника», или, что далеко ходить, во время гибели атомохода «Курск».

Зайду с другого края, для прояснения некоторых аспектов проблемы насильственной и естественной смерти. Здесь же только скажу, что всякому явлению (бытию) своя система отсчета, то есть, свои законы. Яблоко, которое сорвалось с ветки и упало Ньютону на голову, побудив его тем самым открыть закон всемирного тяготения, никогда бы не долетело до его головы, если бы дерево росло в виртуальной реальности, а Ньютон находился бы в объективной реальности, и, наоборот. Точно также, если бы дерево росло в космическом аппарате, Ньютон сидел бы под этим деревом, а аппарат летал бы в космосе. Если бы яблоко и Ньютон падали бы одновременно со скоростью света. Кстати, почему не существует скорости, больше скорости света? Как может быть Вселенная конечной? Расширяющейся? Если мы не знаем ответов на эти вопросы, это не значит, что они не существуют, как не значит, что не существует закона земного притяжения. Все, кто окончил среднюю советскую школу, все, что выше я написал, понимают. Но вот, как дело доходит до человека, его сознания, смерти, элементарные знания и логическое мышление начинают нам отказывать и толкают к мистики, как древних мыслителей – к алхимии, метафизике или обыкновенной чертовщине.

Я не знаю, как совмещаются многочисленные случайности, собравшие множество разных людей на «Титанике», с конечностью их бытия, запрограммированной в их генах. Но я не вижу никаких достаточных оснований, чтобы отрицать из-за гибели «Титаника» (или СССР!), предопределенность человека к смерти. Точно также я не вижу оснований для того, чтобы прибегать к жизни после жизни, бессмертию души или метемпсихозу. Моя врачебная практика, наоборот приводит меня к умозаключению, что если и есть нечто (а не небытие) после жизни, то при жизни мы это никогда и никаким путем не узнаем. Генетика развилась из двух реальных вещей – существования во всех веках и у всех народов гениев, и однояйцевых близнецов. Гениев мы так и не научились получать искусственно, а искусственные однояйцовые близнецы, или клоны, духовно совсем не похожи на себя. По моему мнению (конечно же, частному), дух человека нужно «ловить» в обществе, то есть, в общении (имею в виду, все социальные формы индивидуального бытия и общения). Добавлю к этому, что не знаю, насколько и в чем, духовное зависит от физического или наоборот, физическое от духовного (наверное, прав был Гегель, который сказал буквально следующее: «Мистика начнется сразу, как только мы попытаемся понять, как мысль (желание) пошевелить пальцем, шевелит палец!»…

«Белорусский вокзал» вышел на экраны страны в 1971 году, когда Андрею Сергеевичу Смирнову было 30 лет, но жив еще был его папа, Сергей Сергеевич, у которого за плечами была «Брестская крепость» и ленинская премия. Недавно я вновь посмотрел (вот уже который раз!) «Белорусский вокзал». Фильм мне очень не понравился и я, наконец, понял, почему мне не понравился Андрей Сергеевич. Я избавился от гипноза, под который попадал (как, уверен и все, кому этот фильм и особенно, песня из этого фильма, слова которой, если вдуматься, весьма двусмысленны, до сих пор нравятся и выдавливают слезу), с первых кадров. Этот фильм не трагедия во всех ее временных ипостасях. И даже не фарс. Жанр этого фильма – мещанская мелодрама. На просмотре этого фильма хочется плакать, а, после его просмотра, – хорошо покушать. Но вот песня, являющаяся лейтмотивом фильма, ее слова… Здесь разгадка, которая не сразу доходит до загипнотизированного сознания.

А нам нужна одна победа. Одна на всех. Мы за ценой не постоим.

Победа – это, как показывает история человечества, очень коварное слово. Если, к тому же – любой ценой. Значит, и ценой жизни – одного? Двух? Батальона? Народа в целом? Победа героем фильма, как не трудно подсчитать, далась ценой 180—200 человек! Вполне понятная вещь! Победа в 279 году до новой эры при Аускулуме стоила Пирру 180000 – 200000 тысяч человек. Может быть батальон, от которого осталось 5 человек в «Белорусском вокзале» плохо дрался? Кто и когда ответит, почему СССР потерял во время ВОВ 27 миллионов, а Вермахт – 6 миллионов? Я – филолог. В СССР не было трагедии, кроме, оптимистической. Не было смерти, как реальности. Значит, жизнь ничто, по сравнению с победой. И поют герои «Белорусского вокзала» в самую светлую и трудную минуту, что им нужна одна победа, одна, на всех, и что за ценой они не постоят. Поют, продолжая не задумываться, стоило ли то, что батальон взял ценой своей гибели, такой жертвы? Они и не могут задумываться, ибо нет жертвы, где нет трагедии. Где нет трагедии, там нет и цены жизни. Победить любой ценой – это победить, нет, не смерть, это победить жизнь ради смерти. У героев «Белорусского вокзала» друзья погибли естественной смертью. Но программа такой естественной смерти заложена была не в генах погибших, а в их духе. Природа опаздывала в этой гонке за смертью

В 1971 году вышел также на экраны страны «Андрей Рублев» Тарковского. А в 1972 году его же «Солярис». Фильмы прошли почти незаметно, если сравнивать с успехом «Белорусского вокзала». А ведь, в «Андрее Рублеве» мелькнула трагедия и насильственная смерть. В «Солярисе» медленно, тщательно, детально, объясняется и ярко и образно показывается зрителю, трагичность преждевременной кончины, бессмысленность трагических переживаний человека. Даже – отсутствие, вернее, иллюзорность граней, разделяющих насильственную и естественную смерти. Но нам, по-прежнему нужна одна победа. Одна на всех? Но, мы по-прежнему, за ценой не постоим! И ныне, по – западному демократической в России конца 2-го тысячелетия, мы живем, не ведая того все по одному и тому же принципу, сколок с которого так звучит в песни из «Белорусского вокзала. Наше дело правое. Мы победим. Победа будет за нами!

«Солярис» обострил ощущение неудовлетворенности жизнью, которая непременно должна быть конечной. И показал во всей силе страх перед бессмертием.

До сих пор нравственные и психологические истоки советского (русского) коммунизма не известны. Ленинизм как мировоззрение, тем более, как мироощущение не существует, и никогда не существовал. «Материализм и эмпириокритицизм», а также «Философские тетради» В. И. Ленина – это не философские произведения. Ленин не только не одолел Гегеля «темная гегельянщина», – все, что он мог сказать о «Науке логики», он не понял и Карла Маркса, его основополагающего закона прибавочной стоимости. Все произведения Ленина – догма, и руководство к действию.