Формула-О (СИ) - Страница 64

Случайно познакомился в дорожном баре с компанией дрифтеров, время от времени соревновался с ними и набирался опыта. Дрифтинг стал его отдыхом души в непрерывной войне сердца и разума.

— У тебя база отличная, и приёмчики есть хорошие. Тебя кто-то уже обучал дрифтингу?

Чонин, но говорить о Чонине Хань не мог. Чонина не хватало в небе, но было чересчур много по ночам. Он преследовал Ханя в каждом сне — хоть вовсе не спи. Хань подрывался за час до рассвета, валялся на мокрых от пота простынях и пытался прийти в себя. А однажды проснулся от того, что засунул в себя пальцы, представляя, что…

Это уже попахивало патологией.

Хань не рискнул обратиться к аналитику, зато перелопатил сеть в поисках информации. Обычно подобная тоска по альфе была характерна для омег, причём исключительно в истинных парах. Но Хань не был омегой и рассчитывать на истинную пару, разумеется, не мог никогда в жизни. Вариант отпадал.

Второй вариант предполагал подобные отклонения в поведении при беременности. Это немедленно заставило Ханя метнуться в клинику и провести стандартное обследование. Но тут тоже всё оказалось глухо. Врач даже посмотрел на него круглыми глазами, когда Хань задал уточняющий вопрос по поводу беременности.

— Вы же бета. К такому надо тщательно готовиться. Забеременеть на раз-два у вас при всём желании не выйдет. И даже если вы будете готовиться, шансы ничтожны. Нет, вы точно не беременны. С другой стороны, ваши омега-показатели весьма выразительны. Если сравнить с вашими прошлыми результатами, то, конечно, можно отметить…

Это Ханя уже не особенно интересовало. Он больше не гонял по трассе, так что омега-показатели ничего не значили. Зато он любил Чонина, поэтому неудивительно, что омега-показатели вышли за пределы нормы при постоянном желании отдаваться и реакции тела на альфу. При этом Ханю совершенно не хотелось найти себе какого-нибудь омегу, чтобы весело провести время.

В компании дрифтеров крутился парнишка, напоминавший Ханю самого себя, только лет на пять младше. Тоже бета. И вот этот парнишка пытался с Ханем позаигрывать — на почве нарциссизма, наверное, но Хань всё равно не испытывал никакого желания попасть с ним в одну постель. В своей постели ему хотелось видеть Чонина.

Невозможно. Но хотелось всё равно.

Он проснулся в очередной раз после сна с Чонином в главной роли. И снилась ему та самая гонка на катере с патиченем. От реалистичности сна стало ещё хуже, чем было.

Прикрыв глаза, Хань провёл ладонью по лицу, шее, коснулся груди и ногтями задел собственные ноющие от возбуждения соски. Сомкнув веки плотнее, попытался представить, что это не его рука, а губы Чонина. Гладил себя по груди и игрался с сосками, потом водил ладонью по бёдрам. Раздвинув ноги, трогал себя всё смелее и откровеннее. И мысль о том, чтобы трахнуть себя собственными пальцами уже не казалась такой дикой и постыдной. Это точно лучше, чем медленно сходить с ума от мучительных снов и вечно тлеющего желания хотя бы обнять Чонина и вдохнуть его запах. И лучше в тысячу раз, чем лечь под первого встречного альфу, потому что это никогда не будет так, как было с Чонином. А пальцы… его собственные пальцы — это не измена и не… грех? Но если иначе никак?

Он пытался растратить силы и удовлетворить себя почти до полудня, но ничего так и не вышло. Добился лишь того, что растянул вход и слегка помассировал себя внутри, подарив телу слабый отголосок приятности и расслабленности. На близость с Чонином это и отдалённо не смахивало.

Хань спустился с горы к подножию дважды. На третий раз прошёл так, что сам остался доволен, но в самом конце слишком сильно ударил по тормозам, обнаружив на финишном пятачке зелёный «ниссан». На капоте «ниссана» сидел Чонин со скрещенными длинными ногами, обтянутыми неизменными кожаными брюками.

Сначала Хань решил, что он всё-таки окончательно рехнулся на почве своей одержимости Чонином, вот и мерещится всякое. Но когда вышел из машины и сделал шаг вперёд, а Чонин никуда не исчез вместе со своей грёбаной зелёной тачкой, засомневался.

Чонин прямо смотрел на него с минуту, потом повернул голову вправо, спрятав глаза за густой чёлкой. И Хань тут же вспомнил не менее легендарную, чем сам Чонин, «гордыню Кая». Должно быть, Чонину непросто было отыскать Ханя и прийти к нему, чтобы… поговорить?

Хань сделал ещё пару шагов к зелёному «ниссану», сунул руки в карманы брюк и тихо начал беседу первым:

— Если ты хочешь, чтобы я вернулся в Формулу, то не мучай себя понапрасну. Я не стану пафосно заявлять, что никогда не вернусь. Но и пообещать, что точно вернусь, не могу. Прямо сейчас я сыт Формулой по горло, уж прости.

Чонин опёрся ладонями о капот, соскользнул с него одним гибким движением, выпрямился и подошёл к Ханю вплотную. Молча смотрел сверху вниз, позволяя Ханю дышать собой. А у Ханя весь мир медленно вращался перед глазами, постепенно ускоряясь на каждом вдохе. Смуглая кожа, резкие черты, любимая ямочка на дерзком подбородке, затягивающая глубина тёмных глаз и знойный запах… Как во сне, только ещё реальнее.

— Я здесь не за этим, — наконец соизволил разлепить губы Чонин. Те самые губы изумительного рисунка, чётко очерченные, полные и упругие до приятной твёрдости… Те самые губы, что снились Ханю каждую ночь.

Перед глазами Ханя сверкнуло, и это отвлекло его от разглядывания Чонина. А Чонин вновь подбросил серебряную монету и поймал узловатыми сильными пальцами.

— Я тут для того, чтобы сыграть с тобой. Хотя это не значит, что твой побег мне по душе. Если ты хотел убежать только от Формулы, то почему хотя бы со мной не попрощался? Или ты хотел сбежать и от Формулы, и от меня?

— Ты… — У Ханя постыдно сел голос от волнения, но он продолжил всё равно: — Ты вернулся в Трансформер.

— Да, вернулся.

— Почему?

— Потому что в Трансформер был ты.

— Вот как… — Хань беспомощно закусил губу. Об этом он точно не думал. Думал о всяком, но не об этом. Почему-то ему в голову подобное даже не пришло. Или он боялся в это поверить? Поверить, что Чонин мог вернуться в Трансформер из-за него?

— Игра будет очень простой. Проще не бывает. — Чонин безжалостно отобрал у Ханя время на то, чтобы перевести дух. — Вот монета. Если «орёл», то ты погоняешь со мной. Со ставками, разумеется. И ставки буду делать я. Если «решка», то ты всё равно погоняешь со мной, но ставки делать будешь ты. Играешь или в кусты?

— Ты хочешь, чтобы мы…

— Играешь или в кусты, Хань? — жёстко повторил Чонин. — Это простой вопрос.

Хань облизнул вдруг пересохшие губы и коротко кивнул. Он играл. Хотя с Чонином иного пути просто не было.

— Хочешь подбросить монету сам? Или полагаешься на меня?

— Бросай, чёрт бы тебя…

И Чонин подбросил монету, поймал в ладонь, затем медленно разжал пальцы. Монета на ладони лежала вверх «орлом».

— Похоже, я выиграл.

— Как гоняем, и что за ставки? — слабо улыбнулся Хань, вновь разглядывая Чонина и умирая от желания прикоснуться.

— Машины. По этой дороге. Дрифт. Победит тот, кто раньше окажется у подножия.

— Ставки?

— Если ты победишь, я сделаю то, о чём ты меня попросил. И ты полетишь со мной в Империю.

Хань сглотнул от неожиданности. Потом лихорадочно принялся вспоминать, о чём он просил Чонина. Вспомнил, когда заметил устремлённый на его губы взгляд Чонина.

«…я хочу, чтобы ты любил меня всегда».

— А если победишь ты?

— Я исчезну навсегда с твоего горизонта.

Хань вздрогнул от неожиданности, а потом от ужаса похолодел.

— Что?

— Ничего. Ты всё равно сам сбежал и от Формулы, и от меня. Если в самом деле так не желал видеть меня… Может, у тебя предубеждение против антаресийцев. Не буду отбрасывать эту мысль. Я давно привык, что нас тут не особо любят. С чего тебе быть исключением из правила?

— Что за чушь ты…

— Перестань. — Чонин вздохнул и спрятал монету в карман. — Я не хочу ломать голову из-за всего, что было между нами. Там сам чёрт ногу сломит. Ты сам всё мешал в кучу, включая Формулу. И я не знаю, что мне думать. И не надо делать вид, будто ты не понимаешь, что быть здесь мне… трудно. Можешь не соглашаться, если хочешь, но мы слишком разные. То, что кажется тебе лёгким и простым, для меня порой неприемлемо или… постыдно. Но у нас есть кое-что общее. Мы оба гонщики, Хань, нравится тебе это или нет. И мы оба это понимаем одинаково. Я не знаю другого способа всё решить. Только гонкой. Один из нас победит, а другой проиграет. Ты всегда хотел победить. Так вот, это твой шанс. Ты в игре?