Формула-О (СИ) - Страница 58

Бэкхён ошарашенно смотрел на Чанёля и молчал.

— Ну что? Что ты молчишь? Думаешь, я позволю тебе удрать? Держи карман пошире. Мне до смерти надоело мыкаться по номерам отелей и выискивать тебя в ангарах с лупой. Чонин замечательный, не спорю, но жить с ним ты больше не будешь. Пусть поищет себе кого другого. Конечно, я пока плохо представляю, как всё сложится, и что конкретно нужно делать, потому что десять лет практически жил внутри Формулы, но ты же окажешь посильную помощь с привыканием обратно?

— А как же… Чондэ и команда? Они вообще в курсе, что ты уходишь? — едва слышно пробормотал Бэкхён, оглушённый такой внезапной новостью. То есть, он хотел этого и мечтал об этом, но как-то не думал, что услышит нечто подобное на самом деле. Ему казалось, что придётся приложить немало сил, чтобы добиться желаемого, а Чанёль просто взял и сказал, что уйдёт из Эльдорадо.

— В курсе, не волнуйся о них. Лучше о себе волнуйся, потому что если ты в ближайшее время не порадуешь меня и родных ребёнком, я сам тебя засужу.

Пока Бэкхён переваривал угрозу, Чанёль сходил и открыл дверь номера, в которую как раз негромко постучали. На пороге он обнаружил Ифаня в строгом тёмном костюме и при галстуке, выглядевшего именно так, как и полагалось принцу Антарес. Ифань искал Чонина, которого отпустили из больницы раньше, чем Чанёля. Ханя, к слову, Ифань тоже искал.

— А их номера?..

— Уже был. Там тихо, как на кладбище. Может, они у Бэкхёна?

Чанёль распахнул дверь пошире, чтобы Ифань мог полюбоваться на всё ещё ошарашенного Бэкхёна, восседавшего в кресле.

— Что ты с ним сделал? — задумчиво спросил Ифань, оценив видок Бэкхёна.

— Да ничего такого, просто сказал, что хочу детей.

— О-о-о…

Уловив в голосе Ифаня понимание, Чанёль немедленно заподозрил, что Ифаню известно больше того, что ему полагалось знать.

— И где бы они могли быть?

— Учитывая яркость искр между ними… — многозначительно начал Чанёль.

— Я тебя умоляю! — тут же вспылил Ифань.

— Да ладно тебе, пусть развлекаются в мотелях. Что-то ещё?

Ифань покачал головой и побрёл по коридору к лифту. Он спустился в холл и свернул к кофейне, где едва не налетел на Ким Минсока. Протянув руку, удержал беднягу от падения, правда, кофе всё же расплескался.

— Я закажу вам ещё. Извините мою неловкость, — пробормотал Ифань.

— Не стоит. Мы оба виноваты в столкновении в равной степени, — вежливо отказался Минсок, но не на того напал. Ифань заказал ещё кофе — на двоих, несмотря на возражения.

— Вот. И я составлю вам компанию, раз уж вы пришли без Чондэ. — Ифань запихнул Минсока за столик и сел напротив, смерил несколько удивлённого происходящим Минсока внимательным взглядом и тонко улыбнулся. «На ловца и зверь бежит». Ифань не думал специально разыскивать Минсока, но раз уж подвернулся случай, грех его упускать.

— Вы тоже альдебаранец, не так ли?

— Тоже?

— Как Лу Хань, — лениво помешивая кофе ложкой, уточнил Ифань.

— А… Ну да. А это имеет значение?

— Пожалуй. Я редко там бывал, поэтому мне интересно.

— Вы могли спросить Чунмёна — он там бывал часто. Особенно в этом году. — Минсок потянул носом, вдохнув аромат кофе, и безошибочно определил: — Антаресийский сорт. Урожай с Ликас. Ваши угодья, если я не ошибаюсь.

— Мои. Вам не нравится?

— Ну что вы… Нравится, конечно. Одни из самых лучших и дорогих сортов кофе. Бобы какао с Ликас вообще считаются элитными, как и масло какао.

— Вы явно смыслите в этом больше меня.

— Не прибедняйтесь. Такая скромность вам не к лицу. Почему бы вам не поговорить с Чунмёном всё-таки? Почему нужно спрашивать именно меня об альдебаранских делах? Вы же знаете, что я с Чондэ, а Чондэ — это Эльдорадо. До Трансформер мне нет никакого дела.

— Может быть. Но Чунмён…

— …ничего не скажет, — кивнул Минсок и сделал крошечный глоток кофе, тут же довольно зажмурился и улыбнулся, а затем посмотрел на Ифаня уже без расслабленности и тонкой насмешки. — Понимаю. В прессу так ничего и не просочилось, хотя это и неудивительно.

— Что вы имеете в виду?

— Трансформер сейчас фактически принадлежит Альдебарану. Это вот то, что я имею в виду. Помните, когда вы уходили, Нитро работали над новым двигателем? Разработки оказались неудачными, поэтому Чунмёну пришлось держать в команде старые болиды, а их обслуживание — штука дорогая. Чунмён после семи лет в Формуле попал в чёрный список всех банков. Вряд ли он говорил об этом хоть кому-нибудь, но это так. Могу сказать вам это с уверенностью человека, который занимается банковскими операциями, связанными с Формулой.

— Разве такая информация не должна быть банковской тайной?

— Должна. Но я говорю с вами как частное лицо. Это раз. И два… я свободный агент, который в некоторых обстоятельствах не связан банковскими уставами и положениями. И меня касаются лишь сделки, связанные с Формулой, а не частные уговоры. Да и вы, несомненно, в курсе, что после вашего ухода Трансформер лишилась практически всех своих спонсоров.

— Чунмён говорил, что у него достаточно средств, — возразил Ифань, отставив чашку в сторону. Ему всё меньше нравился тон Минсока.

— Угу. Достаточно. Вы ему поверили?

— Зачем ему было лгать? Тем более, мне?

— Он лгал всем, насколько я понимаю. Но это его личное дело. И вот об этом вам лучше спрашивать его самого. Детали только он один и знает. По поводу достаточных средств, взявшихся из воздуха. Хотя если вы верите в такие сказки, то это тоже ваше личное дело. Сами посудите… Держать конюшню — тем более такую, как Трансформер — дорогое удовольствие. Владелец попадает в чёрные списки всех банков, теряет чемпиона и спонсоров, но почему-то не сливается, а остаётся в Формуле. Загадочно, нет?

— При чём же тут Альдебаран, коль уж начали мы с него?

— А вы подумайте.

— К новому сезону в Трансформер пришёл Лу Хань.

— Дебютант с прицелом на чемпионство, ага. Когда в последний раз альдебаранцы получали чемпионский титул?

— До дебюта Ким Чонина.

— Именно. Девять лет прошло. Акции Альдебаранской Академии неплохо так упали, да?

Ифань откинулся на спинку стула и задумчиво побарабанил пальцами по краю стола. Минсок с непроницаемым видом пил кофе.

— Зачем же вы дали мне наводку? Вы же тоже альдебаранец, значит, всё происходящее сейчас с Трансформер в ваших интересах.

— Не совсем. — Минсок аккуратно поставил пустую чашку на стол и педантично развернул её так, чтобы тонкая ручка была под пальцами левой руки. — Моя команда — это Эльдорадо. И мне интересна лишь она. Трансформер меня мало волнует. Честно говоря, мне даже выгодно, если Трансформер вылетит из Формулы так или иначе. А Трансформер вылетит непременно, если Лу Хань не станет чемпионом. Вот так.

— При чём тут Лу Хань?

— Это вам тоже придётся выяснять самому. Хотя… исключительно потому, что вы владелец кофейных плантаций… Вы в курсе, чем занимается отец Лу Ханя? Если нет, попробуйте разнюхать. Думаю, вам будет интересно узнать это и сложить с теми сведениями, которыми вы уже обладаете. Всего доброго. И спасибо за кофе.

Ифань проводил Минсока озадаченным взглядом, потом полез в наладонник, но это не особенно ему помогло, пришлось позвонить Исину.

— Отец Лу Ханя?

— Ну да.

— Откуда вдруг такой интерес?

— Ты можешь просто ответить на вопрос?

— Конечно… Это обычно не разглашается, но отец Ханя — директор Альдебаранской Лётной Академии.

— Спасибо.

Ифань сунул наладонник в карман и вновь побарабанил пальцами по краю стола. Мозаика, которая раньше никак не сходилась, начала постепенно складываться в чёткую картинку. Осталось найти Чунмёна и как следует прижать к стенке.

Чунмёна он нашёл к вечеру в ангаре, отволок в собственную мастерскую, запер дверь и усадил в кресло у иллюминатора. Устроившись за столом, Ифань приглашающе повёл рукой.

— Рассказывай.

Объяснять ничего не потребовалось — знала кошка, чью сметану съела. Чунмён прекрасно понял, чего хотел от него Ифань, но продолжал молчать.