Forever is not enough (СИ) - Страница 39

– Эллана! – крикнул он, отворив дверь дома с размаху. – Эллана!

Наверху послышались шорохи. Слуги засуетились, заинтересовались внезапным всполохом пламени. Многие уже поняли, что эванурис поругался со своей рабыней, но спросить Эллану никто не успел. Не потому, что работы прибавилось, нет… Она стала пропадать. Делала свои дела быстро, а потом уходила на целый день, слоняясь меж деревьев и полей. Хозяин позволял ей гулять там, где вздумается, и никто не мог остановить дикарку, как бы ни хотел посплетничать.

– Где? Где она? – кричал эльф, чувствуя, что снова начинает злиться. – Кто-нибудь знает, где она?

– Я видела, как Эллана шла к сараю с собаками, господин, – проговорила одна из младших горничных. – Совсем недавно.

Мужчина плотно сложил губы. Он коротко кивнул и тут же двинулся вперед, к двери. Нет, маг не был уверен в том, что найдет Эллану именно там, но выбора у него не было. Сердце колотилось в груди, пульс бил в висках, и Фен’Харел шел и шел, не разбирая дороги. Когда он взялся за круглую ручку двери, отделявшей его от псарни, эльф заметил, что пальцы его трясутся. Почему? Почему он так реагирует на случившееся?

Петли скрипнули. Смазать бы их, оттереть ржавчину и заставить дышать по-новому. Маг набрал в грудь воздуха. Он понял, что дикарка здесь. Как только свет пролился сквозь открывшийся проем, что-то зашуршало в глубине темного помещения. И звук этот принадлежал не псу, что ворочался во сне, так ткань трется о ткань. Эллана наверняка здесь, прячется от него, от любопытных сослуживцев и от яркого света… Прячется, решая, хочет ли выйти.

Эльфийка сидела на стоге сена, спину прислонив к деревянной стене. В ногах у нее лежала большая черная собака, которую маг спас от стаи диких волков несколько лет назад. Псина положила голову девушке на коленку, она подняла голову, услышав звук. Хозяина собака знала хорошо, но девушка, кормившая ее и расчесывавшая, нравилась псу куда больше. Когда эльф приблизился к дикарке слишком близко, псина навострила треугольные уши, прислушиваясь к его дыханию. О, она бы бросилась на мага, если бы Эллане угрожала опасность.

– Я вам понадобилась, господин? – спросила девушка, смотря куда-то вдаль, не на него, мимо.

Казалось, что эльф только сейчас почувствовал запах. Запах шерсти и дерьма, запах гниющего мяса, что псы прятали в глубине своих стоил. Эллана не смотрела на хозяина, и пальцы ее, гладившие собаку, задрожали. Ей захотелось уйти, но псина была слишком тяжелой, чтобы вот так просто сдвинуться с места, спугнуть ее со своих ног. Солома под эльфийкой колола ее сквозь одежду, но была куда приятнее, чем сырая земля, на которой девушка валялась до этого.

– Что ты здесь делаешь, Эллана? – спросил маг, усаживаясь рядом. – Ты, что, от меня теперь прячешься?

– Так я вам понадобилась, господин? – спросила Эллана, снова игнорируя его вопросы.

В голосе мага слышалось что-то недоброе. Он опустился рядом, а дикарка даже не взглянула хозяину в лицо. Она снова его избегала, этого взгляда, этого голоса, этих рук. И теперь, когда эльф был так близко, Эллане большого труда стоило сохранять самообладание. Да, она пряталась, пряталась все это время, но сейчас-то это не имеет никакого значения. Девушка закусила губу, пытаясь отвлечься, переместить сознание прочь. Один только взгляд на собеседника заставлял ее вспомнить, кем она для него является.

– Я хотел поговорить о том, что случилось недавно. Объяснить тебе то, что произошло у Фалон’Дина.

– Спасибо, господин, не нужно. Я все и тогда поняла.

Потому что его ответ был не двусмысленным. Сказано все было четко и ясно, и Эллана тут же осознала, что к чему. Она попыталась встать, осторожно сдвинув собачью морду со своих ног, но не смогла. Маг схватил ее за запястье, и его пальцы кольцом обвили ее тонкую ручку. Эллана нахмурилась, но руки не одернула. Она же всего-то рабыня, которая должна подчиняться любому его капризу.

– Нет, ты не так все поняла, Эллана. Прости меня, прошу, послушай.

– О, я выслушала достаточно, – огрызнулась она наконец.

И это высказывание не разбило надежд эльфа, но только подогрело их. Былой характер, норов и дерзость снова всколыхнули девушку. Никаких раболепских обращений. Она смотрела на мага так, словно в руках у нее сейчас был заряженный лук. Бесстрашно, но с горьким сожалением. Боли в ней не было, Фен’Харел просто ее не видел. Дикарка выдернула свою руку из его ладони, разворачиваясь к выходу.

– Я не хотел тебя обидеть, Эллана, – говорил маг, обгоняя ее. – Vhenan, милая, зачем ты так распаляешься из-за пустяка?

– Я знала, что для тебя это пустяк, – прошептала она нехотя, пытаясь обойти мужчину. – Мы все для вас только пустяки, да?

Она снова попыталась пройти мимо, но маг не позволил. Наверное, Эллана и не старалась, ведь была куда ловчее эвануриса, ее реакция работала немножко быстрее, да и проворные ноги помнили каждую пережитую тренировку. Фен’Харел поймал ее, когда дикарке все-таки удалось пройти дальше, и тут же прижал к себе. Крепко, заглушая любые попытки к бегству или отступлению.

– Отпусти меня, – прошипела Эллана, вырываясь из его липких рук. – Отпусти меня или я… Или я…

«Ничего не смогу сделать». На зов о помощи никто не откликнется, а после того, как все свершится, сочувствие – вот и все, что получит дикарка от остальных рабов. Никакого возмездия за злодеяния против рабов не бывает, никакой меры против эванурисов нет. И осознание больно ударило Эллану по щеке. Она всегда понимала это, знала, тая внутри все тревоги, отдаваясь магу снова и снова, не думая о том, что ждет их дальше. И не было бы сейчас слез, дикарка не могла бы плакать, если бы сердце ее не лежало в руках жестокого эльфа.

Заплакав, она перестала вырываться. Мужчина снова чувствовал на груди ее слезы, гладил Эллану по волосам. На этот раз он закусил губу, чувствуя вину перед девушкой. «Сказанного не воротишь», – вновь осознал эванурис. Он поцеловал Эллану в макушку, а та крепче прижалась к мужчине. Она бы хотела ненавидеть его так сильно, как пыталась себе представить, хотела бы набраться смелости и удрать наконец. Но что-то мешало, отталкивало от столь приятных мыслей в объятьях мага. Теплого, сладкого.

– Я для тебя только вещь, Фен’Харел, вещь, которой можно гордиться и хвастать перед друзьями. Только вещь, которую можно держать в руке и никому не давать.

В ее глазах все было предельно ясным. Дикарка шмыгнула носом, прижавшись к эльфу еще ближе. Зачем она ищет сочувствия у него? Ее голос сбился, дыхание стало рваным. Фен’Харел осторожно погладил ее по волосам, чувствуя, что начинает злиться. Нет, она тут не причем. Злость эта относилась к нему самому, мучила только его душу, разрывая ее сожалениями и лишней болью. Мужчина зажмурился.

– Ты не вещь, Эллана. Только не для меня.

«А кто же?» Этот вопрос задала не она. Этот вопрос возник в его мозгу как закономерный отклик на произнесенные слова. Маг вдруг почувствовал, что собака коснулась его ноги своим шерстлявым телом. Мохнатая лапа вскользь тронула его ногу, пес упал рядом. Кто же она для тебя?

– Ты – мое сердце, – шепнул эльф. – Моя душа, Эллана. Я теперь и не мыслю себя в одиночестве, – говорил он все так же тихо. – Прости меня, если я был с тобою груб. Прости, если выразился недостаточно ясно.

Она немного отстранилась, выпрямив спину. Несколько сутулая фигурка дикарки выглядела в его глазах до боли умилительно. Маг наклонился, собираясь поцеловать ее в губы, но момент был бы испорчен, поступи он так. Эльф только смотрел в эти зеленые глаза, что в темноте казались ему нежно-ореховыми, смотрел, выискивая в них пропавшие слезы.

Ее сердце колотилось быстро. Эллана не успевала осознавать каждый новый толчок. Больно было смотреть на мужчину вот так, виновато поджав губы. Она готова была простить ему все. Рыжие локоны его спутавшихся волос коснулись пальцев дикарки, что теперь обвили шею эвануриса. Внутри она вся дрожала, внутри она горела пламенем завесного огня.