Forever is not enough (СИ) - Страница 11

Сердце колотилось в груди, больно било по ребрам. Если она убежит от этого хозяина, ее поймает тот… Другой. Мурашки сбились в стайку, прошлись вдоль позвоночника маршем. Эллана толкнула дверь бедром, думая о том, как ей следует поступить. Нет, оставаться здесь нельзя, и через месяц, через два она точно улизнет, получше изучив местность. Может быть, к тому времени маг о ней и забудет? Они живут так долго, так долго существуют, чтобы запоминать каждую мелочь?

Мимо Элланы в спальню хозяина скользнули две фигуры. Молодые эльфийки, чьи фигуры прятались под тонкими черными накидками. Обе темноволосы, обе гибки и изящны, как молодые деревца. Дикарка отстранилась, заметив, что у обеих на щеках есть свой валласлин – аскетичный контур слезинки. Эльфийка поняла, кто перед ней. Они принадлежат всем, они не принадлежат никому. Рабы рабов, которым господа дали чуть больше свободы, чем всем остальным. Эти девушки – работницы одного из борделей, и пришли они, чтобы выполнить свою работу на дому.

========== 5. Don’t you fret my dear ==========

У этой галлы рыжая шерсть. Пушистая такая, брюхо ее – светло-бежевое. Наверняка она очень мягкая, если коснуться, провести рукой. В маленьких черных глазах отражался край неба, неровные облака, плывущие над смешной рогатой головой. Эллана рассматривала тварь из своего окна, прислонившись к холодному стеклу щекой. Дикарка укуталась в одеяло, свеча горела за ее спиной, давая блики, медленно ползущие по гладкой поверхности.

Эльфийка проснулась в середине ночи, потому что за окном послышался странно знакомый шум копыт. Необычно. Эллана рассматривала в окно галлу, чья наглая морда была закована в золотую узду. Животное пару раз повернулось в ее сторону, и девушка весело помахала ему рукой. Галлы ее клана были совсем другими. Не такими крупными, не такими пушистыми и совсем не рыжими. Простые белые галлы с чудно закрученными рогами и маленькими черными глазками, обычные галлы, что понимали все с полуслова. Эта – диковинная.

Ночь выдалась теплой, галла переступала с ноги на ногу, нетерпеливо рассматривая горящие светом окна. Рабы привязали ее к стойлу, вокруг не было травки, чтобы она могла пожевать, дожидаясь хозяина. Эльфийка сочувственно глядела на животное, порабощенное теми же людьми. Хотя, кто может знать… Наверное, такие галлы рождаются только в неволе, напрочь лишенные всех инстинктов, лишенные ощущения свободы и ее желания. Им хорошо и в загоне.

Слуги суетились за дверью, Эллана то и дело слышала громкий голос Магнолии. Когда случалось что-то срочное, она превращалась в дикую фурию, командовала домом, слугами, ветром, шаставшим из комнаты в комнату. Эльфийка снова опустилась на холодную кровать, прижав к себе жесткую подушку. Девушка смотрела на волка над своей головой, затем медленно повернулась к окну, снова рассматривая раздосадованную почему-то галлу. Может, она расстроилась из-за того, что Эллана больше ей не машет?

Дверь с грохотом ударилась о стену. Магнолия распахнула ее ногой, одним точным ударом попав в самый центр. Ее седеющие рыжие волосы растрепались, выглядывали из-под аккуратного белого чепчика. Эллана не повернулась к ней, чтобы еще раз поздороваться и спросить что стряслось, почему женщина ворвалась сюда посреди ночи. Она смотрела в потолок.

– Он хочет тебя видеть, – сказала рабыня громко. – Давай, давай.

– А, может, я сплю, – ответила эльфийка. – Что теперь, вскакивать с места?

– Теперь давай просыпайся и вскакивай, – говорила Магнолия. – Ну и вопросики у тебя, Эллана. Надень это побыстрее, не стесняйся.

Она кинула на кровать какие-то тряпки, и скудный свет единственной свечи не мог позволить Эллане разглядеть их. Девушка поймала в воздухе одну из вещиц. Короткий топ, что должен облегать грудь неприлично плотно и противно. Вторая вещь, брошенная ей словно кость псу, оказалась не менее смелой юбкой, пристающей к бедрам. Два широких разреза спереди оголяли ноги, полупрозрачная белая ткань не могла укрыть и одной части тела.

Два массивных золотых браслета, похожих на кандалы, Магнолия аккуратно положила на стол. В свете блеснул черный кожаный ошейник, окантованный золотой нитью, изображавший легкий кружевной узор. Эллана приподнялась над подушкой, вперив недовольный взгляд в позднюю гостью.

– Он собрался, что, издеваться надо мной? – спросила дикарка, разглядывая белые вещи. – Я не собираюсь это надевать.

– Упрямая девка, – шикнула эльфийка. – Поднимай зад и одевайся, Эллана, или у всех нас из-за тебя будут проблемы.

И она встала. Свесила ноги с кровати, поставила их на пол, чувствуя его холод, ненавидя себя за послушание. Эллана оглянулась через плечо, чтобы снова посмотреть на пасущуюся на улице галлу. Взгляд животного стал сочувствующим, или так казалось в накатывающей на землю темноте. Может быть, жестокая тварюга смеялась над рабыней, ухмылялась, зная, что они в одной лодке, а, может быть, она и плакала, думая об этом… Не разобрать.

Дикарку не пришлось уговаривать. Она надела изящный откровенный костюм, рассматривая в зеркало собственные бедра, выглядывавшие из вырезов юбки. Кожа ее казалась смуглее, если сравнивать ее с контрастно белой тканью. Унизительно. Эллана закусила губу, когда рабыня помогла ей застегнуть ошейник. Самым страшным девушке казалось именно то, что за ее гордость и упрямство придется поплатиться кому-то другому. Будь то ее родные, новоприобретенные собратья по несчастью или совершенно незнакомые ей люди. Лучше успокоить дикий нрав и поддаться, защищая не только свою, но и чужие жизни.

– Прекрасно выглядишь, будто самая дорогая из наложниц на рынке, – говорила Магнолия, пока эльфийка смущенно осматривала свое отражение. – Пошли, пошли скорее, пока они еще там.

Сомнительный комплимент закрался дикарке прямо в душу. Самая дорогая из наложниц… Он чувствуется. Чувствуется запах угнетения. Дикарка больше не эльф, не свободное существо, но вещь. Ею хвалятся, точно дорогой античной вазой, гнедой кобылкой, купленной совсем недавно, купленной за огромные деньги. Может быть, большего Эллана теперь и не стоит?

– Кто «они»? – спросила девушка, щурясь от яркого света.

– Господа, конечно. Они забрели в гости к хозяину, – громко сказала рабыня. – Так иногда бывает, не волнуйся, ничего серьезного.

Возможно, что ничего. Потому что у Магнолии любое происшествие считалось серьезным, и если она говорила: «ничего страшного», значит, страшного, действительно, ничего не было. По пути Эллана рассматривала собственные руки. Запястья кажутся такими маленькими в этих браслетах, совсем крохотными… Словно она – куколка, уже не живой человек. Рабыня вела ее прямиком к обеденному залу, в который девушка заглядывала крайне редко.

Мозаика под ногами сменилась обычной плиткой. Стройные ромбики серого и желтого цветов прислонялись друг к другу спинами, составляя дорогу в обитель магов. Магнолия потянула на себя дверь, но заходить не стала. Она подтолкнула Эллану вперед, старательно избегая яркого света, лившегося из щели меж дверей.

– Да зачем я им понадобилась? – явно волнуясь, спросила Эллана.

– Не знаю.

И только сейчас, когда рыжеволосая эльфийка уже захлопнула дверь перед носом Элланы, девушка заметила легкую дрожь, объявшую ее пальцы, что уже покрывались морщинками. Магнолия нервничала, хотя уверяла свою подопечную в том, что все хорошо, все так, как должно быть. Она словно забросила мышь в клетку с голодными совами, забросила и отвернулась, чтобы не оправдываться перед нею, чтобы не видеть предсказуемого финала.

За спиной девушки слышался смех, и ее громкое появление не произвело никакого эффекта. Потому что Эллана – обычная рабыня, низшая ступень в обществе, что ценит существо лишь за класс, к которому оно принадлежит. Дикарка снова выпрямила спину, решив, что уж перед их лицами она покажется смелой. Эльфийка повернулась вперед, сделав пару уверенных шагов-прыжков. Словно она в лесу, перепрыгивает торчащие из земли корни.

– Да ты просто не видел, – говорила уже знакомая Эллане Андруил. – Какая шерсть у этой галлы! Клянусь Тенью, она вся золотая! Вся! Золотая!