Форд : Важнейшая проблема мира. том 1 - Страница 114

«Я полагаю, что в отношении как города, так и дерев­ни в качестве правильного обобщения можно было бы сказать, что восточные иудеи едва ли являются произво­дителями, но почти всегда являются посредниками».

«С экономической точки зрения иудеи представ­ляются начинающими дилерами, не производителями, даже не ремесленниками, а в основном денежными дель­цами; с течением времени вся деловая и коммерческая деятельность Польши принадлежит им, и они больше ничего не делали».

Капитан П. Райт: «Однако праздник и триумф иудеев имели место во время немецкой оккупации. Иудеи в Польше были глубоко германизированы, и с немецким языком Вы свободно пройдёте через Польшу, поскольку иудеи всюду и везде. Следовательно, немцы везде нахо­дили людей, которые знали их язык и могли работать на них. Именно с иудеями немцы смогли создать свою орга­низацию для выжимания и вывоза из Польши всего, что у неё было (в неё входили поляки и иудеи); именно во вза­имодействии с иудеями немецкие официальные лица и офицеры до конца выполнили свою задачу по всей стра­не. В каждом войсковом округе и области они были пособ­никами немцев, а бедные иудеи богатели и барствовали, как слуги своих господ. Хотя они и германизированы, но обвинение поляков, что иудеи преданы Германии, не име­ет оснований. Они не более лояльны по отношению к Гер­мании - родине антисемитизма, чем по отношению к Польше. Восточные иудеи это иудеи и только иудеи. Ка­залось очевидным, что одна из двух, Ненецкая или Рус­ская Империя, должна выиграть, и что иудеи, которые держали свои деньги в обеих, находятся в безопасности; однако презираемая Польша оказалась первой. Даже те­перь иудеи едва ли могут поверить в её воскрешение, и один из них сказал мне, что это всё ещё кажется ему сном».

Г-н Моргентау не касается этой проблемы в своём докладе.

4. Относительно бойкота - метода, с помощью которо­го поляки пытались освободиться от иудейской удавки.

Сэр Стюарт Сэмюэл: «Этот бойкот относится к перио­ду вскоре после дополнительных выборов в Думу, кото­рые состоялись в Варшаве в 1912г. Во время войны вслед­ствие нехватки почти всего бойкот был ослаблен, однако во время перемирия он возобновился почти с первона­чальной интенсивностью. Однако сильный личный, со­циальный и коммерческий бойкот иудеев существует в народе всегда, нагнетаемый, как правило, польской прес­сой. В Лембурге я обнаружил, так называемый, общественный суд, председателем которого был М. Пржи-лус-кий, бывший зам председателя Суда второй инстан­ции в Австрии, который пошел так далеко, что вызывал людей, имевших торговые связи с иудеями для дачи по­яснений относительно их поведения. Ниже приводится типичная выдержка из польской газеты, в которой при­водится имя польской графини, которая продала свою собственность иудеям. Эта выдержка окружена траур­ной рамкой, которой, как обычно в Польше, отмечаются сообщения о смерти. Вот эта выдержка:

«Графиня Анна Яблоновска, жительница Галиции, продала свои два дома по улице Стрыйска № 18 и № 20, иудеям Догилевскому, Хубнеру и Эрбсену. Поверен­ным графини был др. Дзиедзич; ее администратор -М.Нажковский. Будет ли польская публика всегда оставаться индифферентной и пассивной в подоб­ных случаях?»

Эта иллюстрация сэра Стюарта напоминает обыч­ную в Англии практику. Она упомянута на стр. 123 книги «Побеждающий иудей» Джона Фостера Фрэйзера, опуб­ликованной издательством «Фанк и Уэгнолс» в 1916 г.: «Жилищный вопрос в районе Уайт-чепел достиг такого уровня, что существуют целые крупные блоки зданий, где обычной надписью является такая: «Пользоваться английским языком не обязательно». Целые улицы за­куплены иудейскими синдикатами, первым делом ко­торых было уведомить об этом всех жителей-неиудеев». В этой связи следует также упомянуть, что некоторые недавно привели к расовым волнениям в американских городах были вызваны практикой небольших иудейских синдикатов в сфере недвижимости, которые покупали дом в центре желаемого блока, выселяли всех жителей и поселяли туда негритянскую семью, в результате чего, используя расовые предрассудки, снижали покупную цену всего блока и делали его доступным для покупки иудеями по низким ценам. После этого, эта собственность оказывалась потерянной для владения или использова­ния неиудеями.

Возможно, в Польше имеет место аналогичное усло­вие, когда продажа собственности в иудейские руки озна­чает своего рода предательство интересов народа в целом. По-видимому, поляки думают именно так. «Расовые пред­рассудки» не являются достаточным объяснением подоб­ных представлений; под ними всегда есть нечто осязае­мое. Сам бойкот заключался просто вот в чём: согласие между поляками торговать только с поляками. Иудеев было много, они бьли богаты и контролировали все каналы деловой активности. Они практически владели всей не­движимостью в Варшаве. Иудеи утверждали, что так на­зываемый бойкот (его польское наименование означает «кооперативы») являлся «преследованием».

Сэр Г. Рамболд: «Следует ещё помнить, что под вли­янием экономических изменений и благодаря тому факту, что с 1832 года полякам не разрешалось зани­мать посты в правительстве, они были вынуждены по­степенно перейти в торговлю, вследствие чего возник­ла конкуренция между иудейским населением и поля­ками. Эта конкуренция стала жёстче, когда российс­кое правительство разрешило начинать организацию кооперативов и сельскохозяйственных обществ в Польше. Кооперативное движение становилось более сильным и, безусловно, создало важный фактор в раз­витии экономических отношений в Польше, вслед­ствие чего оно должно было повлиять на положение мелкого иудейского торговца». «Поскольку польское правительство могло осуществлять это с использова­нием законодательства или деклараций, бойкотиро­вание иудеев должно было быть запрещено. Однако я должен заметить, что заставить своих подданных со­трудничать с теми, с кем они не хотят иметь дело, не под силу любому правительству».

Генри Моргентау, однако, придерживается более ра­зумной точки зрения, чем его единоверец сэр Стюарт Сэмюэл. Г-н Моргентау говорит:

«Более того, создание кооперативных магазинов счи­тается многими иудейскими торговцами некоторой фор­мой дискриминации. Однако, казалось бы, что это дви­жение означает законное намерение ограничить дея­тельность и, следовательно, прибыли среднего челове­ка. К сожалению, когда эти магази­ны были созданы в Польше, их рекламировали как средство ликвидации иудейского торговца. Следова­тельно, иудеев заставили почувствовать, что создание кооперативов является атакой на них самих. В то время как на создание и поддержку кооперативов можно было оказать влияние с помощью антисемитских настроений, то это та форма экономической деятельности, которой должно следовать любое общество». Следовательно, не трудно увидеть глазами и понять умами этих пяти чело­век, ту ситуацию, которая превалировала в Польше. Во­семьсот лет назад Польша открыла ворота для преследуемых иудеев во всей Европе.

Они нахлынули туда и пользовались полной сво­бодой; им даже разрешили образовать «своё государство в государстве», управлять собой самими во всех иудейс­ких делах и работать с польским правительством только через их собственных избираемых делегатов и предста­вителей. Поляки были их друзьями, не проявляли к ним, ни религиозной, ни расовой антипатии. «Тогдашняя Ев­ропа напала на Польшу, разделила её на куски до такой степени, что в списке стран Польши уже не было, за ис­ключением того, что она сохранилась в сердцах польско­го народа. В течение этого периода унижения Польши иудеи становились мощной силой, правящей поляками и регулирующей саму их жизнь. Великая Война пришла со своей надеждой освобождения и восстановления польского свободного правительства. Иудеи не одобряли это восстановление. Они не были друзьями Польши. По­ляки были возмущены этим и при подписании переми­рия, когда они могли свободно выразить свое возмуще­ние, они и сделали это. Произошли многие достойные сожаления события, однако, они не были непонятны­ми. У них были объяснимые предпосылки. Даже пере­мирие не было окончательным. В Польшу пришли боль­шевики из России и ещё раз, как решительно заявили поляки, иудеи были против страны. Камилавка прикры­вала их в течение 800 лет. Вот несколько фактов. Для завершения повествования потребовалась бы еще одна статья. Тем временем, сказано было достаточно для того, чтобы показать совершенно недопустимые вещи, кото­рые иудейская пропаганда в Соединённых Штатах рас­пространяла в отношении Польши. Однако цель состоя­ла не в том, чтобы навредить Польше и только; она зак­лючалась также и в том, чтобы ослепить американский народ и заставить его хладнокровно наблюдать за на­шествием тех же самых иудеев в эту страну.