Фонтан огня - Страница 7

Но почему?

При ее скромности Клио вряд ли являлась беспокойной гостьей. Занятая прошлым Холихуда, она не требовала к себе никакого внимания. Ее общество за трапезами и во время редких прогулок в экипаже, по всей видимости, не утомляло леди Констанс. Наоборот, казалось, что этой доброй женщине доставляет удовольствие присутствие девушки.

Но Уильям Холлистер настаивал, чтобы Клио уехала, а он был владельцем Холихуда, и хорошие манеры требовали, чтобы она со всей возможной учтивостью согласилась с его желаниями и немедленно покинула поместье.

Если бы она так поступила, то причиной тому не было бы происшествие в подвале, о котором она не могла не думать. Нравилось это Клио или нет, но, похоже, дошла очередь и до нее принять наследственную «одаренность», очевидно, пробудившуюся из-за надвигавшейся опасности. Но каким образом сложившаяся ситуация связана с желанием графа избавиться от нее?

Клио, стараясь не замечать неприятного воздействия графа, решительно заявила:

— Леди Констанс была очень добра и пригласила меня в этот дом, который все же остается ее домом. С моей стороны было бы невежливо так поспешно уехать. — На этом она могла бы и остановиться, но граф просто вывел ее из себя, и, не в силах сдержаться, Клио дерзко добавила: — Конечно, я отлично осознаю, что вы здесь хозяин. Вы приказываете мне уехать?

Он слегка замялся, и у Клио не осталось сомнений, что именно этого он и добивался. Но одно дело предложить, чтобы она уехала, сославшись на заботу о своей старой бабушке, и совсем другое дело — беспардонно выставить ее из поместья. Какие бы причины ни вынуждали Уильяма Холлистера быть неучтивым, он был не настолько глуп, чтобы проявить неуважение к дочери царствующей особы.

— Конечно, нет, принцесса… Прошу прощения, Клио. — Граф наклонил голову, но не отвел от девушки взгляда. — Я надеюсь, вы будете благоразумны и не станете извлекать выгоду из гостеприимства моей бабушки.

Само предположение, что она может использовать благосклонность леди Констанс в каких-то неблаговидных целях, послужило сигналом, что битва между ними не закончена.

— Вы очень добры… Уилл, — надменно сказала Клио.

Несколько мгновений они стояли, глядя друг на друга, а потом Клио развернулась и пошла обратно к подвалу. Что бы ни ожидало ее внизу, оно казалось гораздо приятнее компании несносного Уильяма Холлистера.

А Уилл с грустью провожал ее взглядом. Она была хорошенькой девушкой с острым умом, способным покорить его, как и ее тело, которого не могло полностью скрыть даже грубое испачканное платье. (

Но Клио должна уехать, в этом он был убежден. Его мимолетное заверение, что он будет доверять ей, было чистой ложью. Прошло уже очень много времени с тех пор, как он доверял кому-либо вне круга своей семьи. И сейчас Уильям не собирался изменять себе, тем более когда дело касалось рыжеволосой голубоглазой принцессы, которая копалась в грязи, видела давно не существующих викингов и оставляла после себя в теплом летнем воздухе запах жимолости.

Он еще долго с огромным наслаждением вдыхал этот запах, пока не появилась служанка и, покраснев и широко раскрыв глаза с видом человека, находящегося в состоянии то ли волнения, то ли ужаса, сообщила, что его ждут в доме.

— Прошу прощения, милорд, — сказал мистер Джеффри Беджер, — но я подумал, что лучше всего сразу сообщить вам.

— Совершенно верно, мистер Беджер, — ответил Уилл и отступил в сторону, пропуская судью в кабинет — просторную комнату с книжными полками от пола до потолка, которая оставалась неизменной со времен его дедушки. В свои редкие приезды в Холихуд Уилл находил ее удобной. — Садитесь. — Он жестом указал на кресла с подлокотниками перед огромным, обитым кожей столом. — Могу я предложить вам чего-нибудь выпить?

Мистер Беджер, крупный мужчина, почти такой же высокий, как сам Уилл, с бочкообразной грудной клеткой и широким мясистым лицом, с облегчением сел. В юности он служил королю и стране в королевском флоте и после десяти лет вернулся домой с суммой, в точности равной всему его жалованью. Такая сверхъестественная бережливость объяснялась клятвой, которую он дал овдовевшей матери, что алкоголь никогда не коснется его губ, и, как он утверждал, ему не на что было тратить деньги.

Правда это или нет, но все отмечали, что судья был человеком непьющим и чрезвычайно прилежным. Разумные вложения в собственность в Холихуде и его окрестностях значительно увеличили его состояние и способствовали назначению на должность судьи.

— Лимонад, если есть. — Беджер вытер со лба пот и, убирая в карман платок, в первый раз со времени прибытия в Холихуд сделал глубокий вдох, очевидно, для того, чтобы немного расслабиться. — Это ужасно, я не собирался рассказывать вам, но насильственная смерть всегда угнетает.

Уилл ненадолго отвлекся, чтобы дать указания слуге, который пришел на звонок, а потом снова обернулся к своему гостю:

— Несомненно. Может быть, вы поподробнее объясните мне, что именно произошло?

— Дик Смоллворт, хозяин таверны… Вы ведь знаете его, милорд?

— Знаю.

— Он послал своего мальчика — его зовут Притчер — в лес за грибами. — Беджер скривил губы. — Не понимаю, зачем эта ужасная дрянь ему понадобилась. Так вот, мальчик обнаружил тело — наткнулся на него в дубовой роще в ста футах от Лондонской дороги. Он чуть не до смерти перепугался.

— Вполне естественно. Это он сообщил вам?

— Сначала он пошел к Смоллворту, у которого хватило ума привести мальчика ко мне. Когда я понял, о чем он говорит, я поскакал туда с телегой и привез тело.

— Где оно сейчас?

— У доктора Калпеппера, который доложил мне, что смерть наступила в результате того, что кто-то перерезал парню горло, как будто я сам этого не видел.

— Тем не менее, — кивнул Уилл, — я полагаю, будет расследование, и необходимо иметь мнение доктора Калпеппера по этому делу, ведь он, помимо всего Прочего, коронер.

Слуга вернулся, неся на подносе два стакана лимонада. Взяв оба стакана, Уилл один подал Беджеру, а свой отставил в сторону.

— Я быстро проверил карманы парня, — сообщил судья, с жадностью выпив лимонад, — однако в них не оказалось ничего, что могло бы подсказать нам, кто он такой. Но он, безусловно, джентри или кто-то, выдающий себя за такового.

— Вы судите по его одежде?

— Да, и по рукам — они белые и мягкие.

— Быть может, стоило бы навести справки в дилижансных компаниях и в гостиницах, расположенных неподалеку отсюда.

— Об этом я и сам думал. — Беджер собирался еще что-то сказать, но, взглянув на дверь, мгновенно вскочил на ноги. — Ваша милость, рад вас видеть.

— Взаимно, мистер Беджер. — Держась абсолютно прямо, леди Констанс входила в комнату уверенной походкой провинциалки, которая провела большую часть своей жизни вдали от тлетворных городов и, несомненно, оскорбилась бы, если бы услышала, что про нее говорят «пожилая».

Не тратя зря времени, она обратилась прямо к внуку:

— Что это за разговоры о том, что нашли тело?

Уилл подавил вздох, он надеялся, что у него будет больше времени до того, как разлетятся слухи.

— А как вы об этом узнали, бабушка? Мистер Беджер только что прибыл с этим известием, и я провел его прямо сюда.

Вопрос, по-видимому, удивил достойную леди, и она ответила, как само собой разумеющееся:

— Господи, Уилл, моя горничная Тесси рассказала мне это сразу после того, как узнала обо всем от Мег, девушки-посудомойки, услышавшей это от Тома и Джека, кучеров, которые, вероятнее всего, болтались неподалеку, когда прибыл мистер Беджер, и сразу же услышали, что он тебе сказал.

— И все это распространилось в течение… Ну, десяти минут? — Уилл против воли улыбнулся.

— Совершенно верно, — согласилась леди Констанс. — Итак, это правда?

— Правда, но никакой причины для беспокойства нет.

— Конечно, есть. Его убили?

— Дорогая леди… — начал мистер Беджер, но не договорил, потому что леди Констанс жестом попросила его замолчать.