Фонограф-свидетель - Страница 3

Сыщику удалось разобрать лишь несколько отрывистых, несвязных слов.

Затем шум прекратился, и какой-то высокий мужской голос крикнул:

– Дура! Ты чуть не убила меня! Пожалуй, тебе этого только и хотелось!

Мужчина захохотал, но смех сразу оборвался и послышался выстрел из револьвера.

– Ах ты, дьяволенок! Я тебя...

Валик пришел к концу.

– Не понимаю, мистер Файрфильд, как вы могли не придавать значения этому валику, – сказал Ник Картер, взглянув на стоявшего возле него Файрфильда, – ведь этот валик рассказал мне целую историю.

– Как так? Интересно знать, какую именно? – спросил изумленный Файрфильд.

– Но, ведь это ясно, как Божий день, – ответил Ник Картер, – Наталья Деланси только что успела привести в движение новый валик, чтобы продолжать свое повествование, как вдруг кто-то постучал в дверь. Она, вероятно, испугалась и для того, чтобы отвлечь внимание пришельца от фонографа, накинула на него платок. Возможно, что это был платок вязаный, так что валик все-таки сумел воспринять все происшедшее затем в комнате.

– И что же дальше? – воскликнул Файрфильд.

– Когда Наталья не сразу открыла дверь, ее просто-напросто сейчас же взломали. Вероятно, девушка заперлась в своей комнате, так как опасалась прихода убийц. Попытка ее врагов войти насильно, усилила ее страх, так что она в конце концов спряталась под кровать. Когда затем дверь была взломана и Рудольф – предположим, что это был именно он, ворвался в комнату, он не сразу увидел Наталью. А вошедшая затем женщина, заглянув под кровать и увидев ее там, разразилась громким хохотом, в точности и воспроизведенным на валике. Соединенными силами ворвавшиеся отодвинули тяжелую кровать от стены и, когда Наталью вытащили оттуда, она громко вскрикнула. Затем все сразу о чем-то заголосили, о чем именно, мы узнаем, вероятно, лишь впоследствии. Мужчина с высоким тенором, который назвал Наталью дурой, несомненно был Макс. Я полагаю, что несчастная в отчаянии вырвала у него из рук нож или кинжал и пыталась заколоть его. Сам Макс заявил, что ей это чуть было не удалось. Затем раздался револьверный выстрел.

– И что вы отсюда заключаете? – спросил Файрфильд.

– Что у Натальи был револьвер, или же, что она вырвала таковой из рук кого-нибудь из вошедших и выстрелила в Макса. Судя по его голосу, она нанесла ему рану.

– Жаль, что валик пришел к концу именно в этот момент, – заметил Файрфильд.

– Конечно, – отозвался сыщик.

– Можно теперь поставить седьмой валик?

– Сначала скажите мне, находится ли содержание седьмого валика в непосредственной связи с предыдущими?

– Нисколько. И это меня весьма удивляет.

– А меня ничуть, – возразил Ник Картер, пожимая плечами. – Когда Наталья увидела, что валик пришел к концу, она сняла его. Впрочем, я хотел еще спросить: почему вы поставили этот валик именно на шестое место? Ведь то, о чем он нам повествует, может одинаково относиться и к финалу всей драмы?

– Ошибаетесь, мистер Картер, и вы согласитесь со мной, когда прослушаете все остальные валики. Слушайте же теперь, что расскажет нам седьмой валик.

Снова послышался мелодичный голос молодой девушки:

– Приходится торопиться, так как времени осталось мало! С минуты на минуту я ожидаю их прихода! С того момента, когда я в первый раз говорила в граммофон, прошло очень много времени. Меня теперь не оставляют одну, разве только на несколько минут, при мне неотлучно находится либо Оливетта, либо та другая девушка, которую зовут Дианой. Но почему же они не убивают меня так долго?.. С того времени, как я произнесла последнюю фразу, прошло около часа. Явилась Диана. Когда я расслышала ее шаги в коридоре, я сейчас же остановила фонограф. Теперь она опять ушла. Они готовятся к отъезду. Вероятно, меня хотят перевезти в другое место. О, если бы я только знала, куда именно! Вчера Макс в первый раз заговорил со мной об отце! Он сказал, что нашел письмо, которое я написала отцу и выбросила в окно в надежде на то, что кто-нибудь найдет его и передаст на почту. Диана тоже пришла. Она смеялась надо мной и сказала, что скорее мне удастся снять луну с неба, чем списаться с отцом! Если бы отец знал, где я теперь нахожусь, он сделал бы все, что в его силах, чтобы освободить меня. В следующий раз, когда я буду говорить с Рудольфом, я постараюсь выведать от него то, что мне нужно. Он глуп и груб, и мне, наверно...

Седьмой валик пришел к концу.

Файрфильд заменил его восьмым.

– Теперь начинается очень интересный отдел, – пояснил он при этом, – этот валик передает содержание беседы между Натальей и тем, кого вы принимаете за Рудольфа!

– Передает ли он всю беседу?

– Почти. Но и этот валик приходит к концу именно в тот момент, когда дело начинает становиться наиболее интересным! Как жаль, что Наталья не догадалась подробно описать внутренний вид комнат, в которых ее держали в плену.

– Ничего не поделаешь. Придется дополнить эти сведения собственными силами, – заметил Ник Картер.

– Стало быть, вы допускаете возможность раскрыть эту тайну?

– Возможность? Я убежден, что мне удастся сделать это. Но теперь будем слушать дальше.

Ник Картер расслышал следующее:

В замке щелкнул ключ, дверь открылась и снова закрылась. По ковру прошел неуклюжими шагами мужчина, весом не менее шести пудов. Затем скрипнул стул под тяжестью его тела. По-видимому, то был Рудольф, который явился к Наталье.

– Ну что, птичка моя, как ты себя чувствуешь? – послышался его грубый голос.

– Странный вопрос, – ответила Наталья, – все вы были бы рады, если бы застали меня мертвой в постели!

– Ты, пожалуй, права, – согласился Рудольф, – почему же ты в таком случае не наложишь на себя руки? В этой комнате есть несколько вещей, вполне пригодных для этой цели.

– Нет, этого удовольствия я вам не доставлю, – гордо возразила Наталья, – конечно, это было бы удобнее всего для вас, так как тогда вам не пришлось бы пачкать руки в моей крови!

– Что за выражение. Мы вовсе не намерены убивать тебя.

– Лицемер! – гласил возмущенный ответ, – ведь вы убиваете, но только медленной смертью!

– В этом вини сама себя! Зачем ты не исполняешь наше требование? Этим ты не только спасла бы себе жизнь, но...

– Ты изверг! За твою подлость я была бы способна пристрелить тебя!

– Вот как, – расхохотался Рудольф, – знаешь ли, у меня возникает желание немного обрезать твои острые коготочки. Но перейдем к делу. Ты хотела бы видеть отца?

– Отца? Где он теперь? Приведите его ко мне, и я подпишу все, что вам будет угодно! Дайте мне еще один только раз увидеться с отцом!

– Что за нежности. Ты и сама понимаешь, что мы не так глупы, чтобы свести тебя с отцом. Об этом и разговаривать не стоит. Впрочем, по всей вероятности, он и знать тебя не захочет.

– Это почему? Говори яснее.

– Видишь ли ему сообщили, что ты начала вести легкомысленную жизнь.

Ник Картер расслышал глухой стон. Он представил себе, как несчастная девушка в отчаянии ломала руки.

– Вы восстановили отца против меня! – зарыдала она.

– Конечно. Это сделала Оливетта.

– Негодяи вы! Злодеи!

– Брось эти глупые возгласы, они на меня не действуют. Так вот, мы уверили твоего отца в том, что его легкомысленная дочурка сбежала вместе со своим любовником. Оливетта написала от твоего имени письмо, которое послужило лишним подтверждением нашего сообщения. После этого Оливетта якобы получила от тебя еще два письма, которые тоже передала отцу. Содержание этих писем должно было рассеять последние сомнения в твоем предосудительном поведении.

– Отец! Отец! Меня оклеветали в твоих глазах! Неужели же Бог допустить такое злодеяние!

– А как же ты иначе хотела, птичка моя? – смеялся Рудольф, – надо же было убедить дорогого папашу, что мы сказали ему правду.

– Вы все заслуживаете жесточайщей кары! – вскрикнула Наталья.

Затем сыщик расслышал шум, как будто Наталья пробежала по комнате. Раздались торопливые шаги Рудольфа, полусдавленный крик боли и шум падения человеческого тела.