Флирт с дьяволом - Страница 40

– Поэтому мы должны проверить все версии, – объяснил полицейский. – Вы тут покрутились некоторое время. Возможно вы чтолибо заметили – с кем здесь общался с Манчини, не ссорился ли он с кемнибудь, и всё в таком роде. Сейчас уже слишком поздно допрашивать людей. Завтра с утра я начну собирать свидетельские показания, но сначала я хотел бы узнать от вас всё, что возможно, о людях, с которыми мне придётся иметь дело.

– Я могу назвать по меньшей мере троих человек, испытывавших неприязнь к итальянцу, – сказал Ледрю. – Вопервых, это Пьер Большеухов, вдовец графини МотерсидеБелей. Всем было известно, что Луиджи Манчини спал с его женой. Вовторых это Ивон Карпентье, подружка Манчини, приехавшая вместе с ним. Именно она явилась инициатором драки на дискотеке, из ревности набросившись на Луиджи, танцевавшего с принцессой, вернее, с этой девушкой, выдававшей себя за Стефанию де Монако. И третья, самая загадочная женщина, это некая Жозефина Леклерк. Я не знаю, кто она, но я обратил внимание на взгляды, которые она бросала на Луиджи в ресторане, когда он пришёл туда со своей подружкой. Если бы взгляды могли убивать, этот итальянский жиголо умер бы намного раньше.

– Было бы любопытно узнать побольше про эту Жозефину Леклерк, – задумчиво произнёс инспектор.

– Я, конечно, не полицейский, – заметил Ксавье, – но я бы из чистого любопытства прямо сейчас снял отпечатки пальцев с дверной ручки в её номере и послал бы их по факсу в полицейское управление. Если эта женщина зарегистрирована в вашей картотеке, вы сразу узнаете всю её подноготную.

– Дельная мысль. Из вас мог бы выйти неплохой полицейский, – одобрительно кивнул головой Гранье.

Он затянулся и неторопливо выпустил изо рта несколько аккуратных колечек ароматного дыма.

– Если бы, конечно, вы не боялись стрелять по живым мишеням, – усмехнувшись, добавил он.

* * *

– Это кошмар! Нас всех арестовали! – простонал Эжен. – Я пропал!

– Не говори глупостей, – возразила графиня. – Нас просто попросили некоторое время не выезжать из отеля. Завтра у нас возьмут свидетельские показания, и отпустят на все четыре стороны.

– Но они же будут проверять наши документы! – свистящим шёпотом произнёс Карданю.

– Ну и что? – пожала плечами Жозефина. – Или ты чегото боишься?

Она уже успела примириться с мыслью, что завтра, вполне возможно, её инкогнито будет раскрыто. Что ж, рано или поздно это должно было произойти. В любом случае она ничего не теряла.

Эжен смотрел на неё, нервно теребя в пальцах край одеяла.

– Я… Я должен сказать тебе одну вещь, – промямлил он. – Лучше я сам во всём признаюсь тебе. Я не хочу, чтобы ты плохо обо мне думала!

– В чём это ты собираешься мне признаться? – с подозрением посмотрела на него графиня.

Карданю глубоко вздохнул. В уголках его глаз блеснули слёзы.

– Франсуа Порселет не существует, – собравшись с духом, выпалил он. – На самом деле меня зовут Эжен Карданю.

– Жаль, – вздохнула Жозефина. – Тебе очень шла фамилия "Поросёнок". Чем ещё ты меня порадуешь?

– Я украл деньги из банковской кассы и сбежал, – выдал следующую порцию информации Эжен и с ужасом уставился на графиню, ожидая, что она, преисполнившись презрения, немедленно отречётся от него.

К его удивлению, Жужу отнеслась к столь ужасающему признанию спокойно и даже с интересом.

– Зачем ты это сделал? – спросила она.

– Я хотел уничтожить всех наследников Ренье де Монако, чтобы после смерти принца Монако вошло в состав Франции, – зажмурившись, объяснил Карданю.

Когда он открыл глаза, Жозефина смотрела на него с какимто странным выражением на лице.

– Знаешь, поросёночек, тебе удалосьтаки меня удивить, – задумчиво сказала графиня. – Давайка выпьем по бокалу шампанского, и ты спокойно расскажешь мне всё с самого начала.

* * *

– Ну что? – спросил инспектор Гранье в телефонную трубку. – Вам удалось идентифицировать какието отпечатки?

– Только одного человека, – ответил дежурный сержант. – Но вы не поверите, если я скажу вам, кому они принадлежат!

– Кому? – нетерпеливо произнёс инспектор. – Да отвечайте же, не тяните резину!

– Этот отпечаток принадлежит недавно погибшей в автокатастрофе графине МотерсидеБелей! – с явным удовольствием ответил сержант.

– Что? Графине МотерсидеБелей? – недоверчиво переспросил Гранье. – А вы уверены в том, что говорите?

– На сто процентов, – подтвердил сержант. – Отпечаток очень чёткий. Несколько лет назад графиню задержали за вождение автомобиля в нетрезвом виде и создание опасной ситуации на дороге. Тогда же у неё сняли отпечатки пальцев. Так что сомнений быть не может. Жозефина МотерсидеБелей жива!

– В чём дело? При чём тут графиня Мотерсиде Белей? – нетерпеливо спросил Ксавье Ледрю замершего с телефонной трубкой в руках инспектора.

– Она жива, – задумчиво ответил Гранье, аккуратно укладывая трубку на место.

– Кто? – не понял экслегионер.

– Жозефина МотерсидеБелей не погибла в автокатастрофе, – объяснил Жак. – Она лишь инсценировала свою смерть.

– А кто же тогда погиб? – чувствуя, как его охватывает охотничий азарт, спросил репортёр.

Если он первым сообщит в прессу эту новость, он прославится на всю страну. Тогда уже будет неважно, что принцесса Стефания, за которой он так долго охотился, оказалась не настоящей.

– Интересный вопрос, – заметил инспектор.

– Так значит Жозефина Леклерк и есть графиня МотерсидеБелей? – потирая руки, воскликнул Ледрю. – Теперь понятно, почему она с такой ненавистью смотрела на Луиджи и Ивон. Её любовник изменял ей с другой женщиной! Вот вам и мотив для убийства!

– Если бы не пряди волос, я был бы в этом почти уверен, – сказал полицейский.

– Так допросите её прямо сейчас! – предложил Ксавье.

– Лучше я подожду до утра, – покачал головой Гранье. – Она никуда отсюда не денется. Мои люди следят за выходами из отеля. Мне нужно время, чтобы подумать.

* * *

– Ну, ты даёшь! – восхитилась графиня МотерсидеБелей. – Как только тебя угораздило додуматься до такого?

– Моя жизнь не имела смысла! – всхлипнул Эжен. – Я никому не был нужен! Никто меня не любил! Я просто хотел, чтобы люди узнали обо мне, чтобы они восхищались мной. Я хотел совершить чтолибо великое и патриотическое! Я хотел, подобно Александру Македонскому, расширить границы своей страны!

– Но ведь границ уже нет, – заметила графиня. – Франция вошла в состав Объединённой Европы. Теперь она чтото вроде штата Кентукки в Америке. Неужели тебе пришло бы в голову из патриотизма расширять границы штата Кентукки?

– Да что я, псих! – возмутился Эжен. – Терпеть не могу этих янки!

– Тогда оставь в покое границы Франции и династию Гримальди, – предложила Жозефина. – Я прошу тебя об этом, как о личном одолжении. К тому же я знакома с принцессами и отношусь к ним с большой симпатией. Ты ведь не станешь убивать моих друзей?

– Ну что ты, дорогая, как можно? – воскликнул Эжен. – Я уже и сам подумывал оставить эту дурацкую затею. К тому же я выиграл в МонтеКарло такую кучу денег! После этого бы както невежливо убивать принцесс! Только как быть с украденными деньгами? Вдруг полиция выяснит, что у меня поддельные документы?

– А где ты их взял? – поинтересовалась графиня.

– У одного очень надёжного человека, – ответил Карданю. – Я заплатил за них двенадцать тысяч франков.

– В таком случае, если документы сделаны профессионально, тебе нечего опасаться, – успокоила его Жозефина. – К убийству ты отношения не имеешь, так что полиция не станет усердствовать, раскапывая твоё прошлое.

– Хоть бы ты оказалась права! – вздохнул Эжен.

* * *

Лука Фавроль налил себе уже пятую рюмку бренди и, не закусывая, выпил его. Сегодня даже алкоголь не приносил ему успокоения.