Флибустьерские волны - Страница 14

У планшира стояла темноволосая девушка в красной блузке, лихо распахнутой и завязанной узлом на загорелом животе. Что находится ниже, Мазур со своей позиции рассмотреть не мог – этакая спортсменка, комсомолка, отличница, такая приятная, что зубы с ходу свело.

– Челюсть подбери, – ехидно посоветовал за его спиной Лаврик.

Очень трудно подобрать челюсть, когда красотка в распахнутой блузке перегнулась через планшир, располагаясь над наблюдателем. Однако Мазур героически справился с собой и сказал все еще сварливо, но без прежнего напора:

– Тысяча извинений, мисс, но вы, как бы это деликатнее выразиться, заняли наше законное место. Все места здесь, изволите знать, пронумерованы и сданы в аренду по всем правилам. Если посмотрите на пирс, увидите там цифры, краской выведены. Поистерлись уже, но видны…

В ее ослепительной улыбке было что-то наигранное, отработанно штампованное, но карие глазищи были хороши, и вся она была чертовски хороша, хоть серенады под балконом пой.

– Ей-богу, это наше законное место, – сказал Мазур.

– Капитан? – повернулась она к седому.

Тот с несколько конфуженным видом почесал в затылке:

– А, так это вы и есть…

– Они самые, – сказал Мазур. – За это место, уж не взыщите, денежки плачены вперед…

Красотка, опершись обеими руками на планшир, вдруг лихо перемахнула через него и с высоты в несколько футов спрыгнула на палубу «Ла Тортуги».

– Ким!!! – прямо-таки взвыл в непритворном ужасе лысоватый. – Ну нельзя же так!

Не обращая на него ни малейшего внимания, девушка поправила волосы неуловимым движением, выпрямилась перед Мазуром, глядя на него с той же отработанно ослепительной улыбкой. Обнаружилось, что на ней, помимо алой блузки, имеются белоснежные шорты, а загорелые ноги столь же совершенны, как все остальное. Сразу видно, что она, в отличие от лысоватого, проделала на шхуне немаленькое путешествие, иначе так классно не загорела бы.

– Простите, пожалуйста, – сказала она вполне дружелюбно. – Нам тут сказали, что вы вернетесь поздно вечером, что вы всегда уходите в море на весь день, и мы думали, успеем выгрузиться…

– Бывает, – буркнул Мазур.

– Вы ведь – Джон Мариш, правда?

– Марчич, – въедливо поправил Мазур.

– Ой, я, серьезно, этого и не выговорю…

– Я и не требую, – сказал Мазур.

– Вы русский?

– Югослав, – ответил он, решив не вдаваться в детали, поскольку такие девушки, как явствует из жизненного опыта, с этнографией не в ладах. – Югославия – это поблизости от Италии, если вы слышали про Италию…

– Ну конечно. А вы, правда, ищете в море золото?

– Пытаемся, – сказал Мазур. – Интересно, кто раззвонил?

– Такой уж остров, – сказала девушка, безмятежно улыбаясь. – Тут все про всех все знают. Едва мы причалили и поговорили со смотрителем пирса, он про всех рассказал кучу интересного… – она протянула загорелую ладошку. – Я – Кимберли Стентон.

– Очень приятно, – сказал Мазур.

Девушка смотрела на него, право же, выжидательно, даже брови подняла, в ее взгляде определенно был немой вопрос… В чем тут дело, кто бы просветил?

Над головой хмыкнул лысоватый:

– Эй, Джонни, парень, ты вообще-то в кино ходишь?

– Случалось, – сказал Мазур, не поднимая на него взгляда.

– Непохоже, чтобы часто…

– Предпочитаю филармонию, – громко огрызнулся Мазур. – Особенно меня привлекает восьмая симфония Бетховена в бемоль мажоре, если ты, парень, понимаешь, что я имею в виду…

– Глаза разуй, деревня! – фыркнул лысоватый.

Именно такой смысл имела его реплика, если примерно перевести. Присмотревшись к девушке, все еще стоявшей перед ним с выжидательным выражением на очаровательной мордашке, Мазур отметил, что в голове у него начинает кое-что складываться. Проясняться, ага. Ну да, вот оно…

Афиши в кинотеатре, припомнил он. Огромные, цветные, на всю стену. Та самая красоточка – поворот головы, улыбка… Только на афише она была яркой блондинкой. Ну конечно, Кимберли Стентон. «Таинственный жемчуг», как же. Правда, она там не на первом плане, ее фамилия стояла третьей, а первые две – не в пример более громкие… Самый натуральный Голливуд, без всякой подделки, надо же…

– Бог ты мой! – сказал он, старательно притворившись, будто ошарашен. – Так это вы?

– Долго до тебя доходит! – захохотал вверху лысоватый. – Парень, тебе жмет лапу сама Кимберли Стентон, уяснил? Ну что, и дальше будешь трындеть, чтобы тебе немедленно освободили место? Или все же сделаешь одолжение такой девушке?

Мазур подумал, что на месте лысоватого не особенно разорялся бы – как-никак сия особа пока что не звезда первой величины, а, если он вспомнил все правильно, просто-напросто восходящая звездочка, что, согласитесь, имеет свои нюансы и оттенки. Вот теперь лысому отыскалось его законное место в жизни – агент, продюсер, администратор или как там это у них называется в Голливуде. Шестерка при восходящей звездочке, короче, так его и классифицируем, чтобы не ломать голову над незнакомой терминологией…

Чтобы сразу расставить все точки и показать, что верхом на шее у него долго не высидишь, он поднял голову и с наигранным почтением сообщил:

– То-то я ломаю голову, где же я тебя видел, парень… Это же ты играл в «Клеопатре» гладиатора, а? Сорок седьмой в семидесятом ряду, как сейчас помню…

Очаровательная Кимберли громко фыркнула, а лысоватый, как и следовало ожидать, обиженно насупился.

– Он в жизни не играл, разве что на нервах, – сказала Ким. – Джонни, так вы подождете немного… как это называется, на рейде? Пока мы разгрузимся? А я вас приглашу на новоселье. Мы тут сняли совершенно очаровательный домик…

«Интересно, почему здесь? – подумал Мазур. – Звездочка, даже восходящая, скорее встала бы на якорь где-нибудь среди миллионерских яхт на Северном причале и поселилась бы в „Хилтоне“ или „Сплендиде“. Может, у нее с деньгами негусто? Не Элизабет Тейлор, как-никак. А впрочем, кто их поймет, светских, поселился же лорд Шелтон в нашем квартале, хотя денег достаточно, чтобы купить не только номер в „Сплендиде“, но и отель целиком. Блажь какая-нибудь… Разлагается Запад…»

Вслух он сказал:

– Ловлю на слове, Ким… можно вас так называть? В «Жемчужине»… извините, в «Таинственном жемчуге» вы были просто великолепны, я даже собирался второй раз пойти…

– А какая сцена вам больше всего понравилась?

Мазур мгновенно произвел в уме кое-какие логические выводы. Жемчуг, да еще таинственный – значит, экзотические острова, приключения в тропиках и все такое прочее. Голливуд – значит, не обойтись без объятий и поцелуев в диафрагму…

– Я парень сентиментальный и романтичный, – сказал он, не моргнув глазом. – И мне больше всего понравились лирические сцены – вы, ваш возлюбленный, берег, пальмы, закат…

Над головой у него откровенно захохотал лысоватый. Восходящая звезда звонко рассмеялась. Мазур уже сообразил, что попал пальцем в небо.

– Понимаете ли, Джонни… – сказала она насмешливо. – «Таинственный жемчуг» – шпионский фильм про Вторую мировую. И действие там происходит в Италии, в горах: снег, лед, все одеты соответственно, чуть ли не в меха укутаны. Какие там пальмы…

За спиной послышалось явственное хмыканье Лаврика.

– Подловили, чего уж там, – сказал Мазур. – Тогда при чем тут жемчуг, да еще таинственный?

– Это попросту был такой пароль…

– Подловили, – повторил Мазур. – Каюсь, на экране я вас не видел. Но все равно, заранее могу сказать, что в жизни вы гораздо прекраснее. Это не комплимент, а мое твердое убеждение. Простите, что вопреки этикету не прошу у вас автографа, но у нас тут нет ни клочка бумаги…

– Ким! – позвал сверху лысоватый. – На пирсе репортеры, пора работать.

Она посмотрела вверх, сделала гримаску, обернулась к Мазуру:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.