Флибустьер (СИ) - Страница 3

- Я дам двести рубликов ассигнациями, и вы продолжите плаванье. А им! – Он махнул рукой в сторону. - Помогут другие сердобольные датчане.

- Нет, и ещё раз нет.

- Тогда, я дам вам… пятьсот рублей.

- Я сказал - нет.

- Хорошо, - бородатый полез за пазуху. Начал причитать и мотать головой из стороны в сторону. – Ох-ушки, бяда-бяда, разорение. Тысячу рубликов! Кошмар – кокие росходы.

Моряк, не желая слушать, отвернулся. Показал своим видом, что разговор закончен. И тут же почувствовал холодное дуло пистолета у виска. – Что чёрт возьми происходит? – он выругался сквозь зубы и удивлённо посмотрел на купца.

– Captain, I said in clear Russian, I'm in a hurry. (Капитан, я же сказал на понятном русском языке – сильно тороплюсь. Англ.), – прозвучало внезапно на английском.

Купец преобразился. Он выпрямил спину, развёл плечи. Ехидная улыбка набежала на лицо. Глаза стали злыми. - I order you to add sails immediately. (Приказываю немедленно добавить парусов. Англ).

Капитан вздрогнул, нервно облизал губы.

Тем временем убивиц сделал страшное лицо. - И без лишних движений. Команда не поможет. Это! - Он покрутил оружие. - Секретный русский пистолет – "Громобой". У него безумная скорострельность. Он может за шесть секунд выпустить шесть пуль. И сейчас, все шесть патронов, у меня в барабане. Готовы к бою. А если будет недостаточно, за поясом ещё такой же. Хватит на вас, вашу команду и даже останется сдача. - Итак, я не слышу команды. Ну! Быстро!

Капитан застыл как статуя. Тело замерло и отказывалось повиноваться. Он услышал звук взведённого курка.

- Стреляю на счёт "Три".

Ствол с силой вдавили в живот моряка. – "Два!"

- Кристен! – прохрипел капитан. - Отставить остановку. Поднять лисели. Мы торопимся.

***

С палубы "Большого волка" возникший на горизонте парус казался чем-то вроде гребня одной из тысяч волн, вздымавшихся в окружающей водной глади. Но, всё же было заметно, как он растёт, выделяется на фоне моря, как будто вихрь пены и брызг направляется навстречу.

- Шхуна! – воскликнул вперёдсмотрящий, чуть ли не вывалившись из «вороньего гнезда». - Быстро идёт. Курс, нам наперерез.

Брэд Салливан - капитан "Волка" оторвал взгляд от подзорной трубы. - Это Томми, чтоб он сдох, висельник! Три раза подряд! Как и договаривались, показывает. Идёт перед посудиной, которую нам нужно атаковать.

Салливан подошёл к борту, сдвигая и раздвигая подзорную трубу. Снова уставился в окуляр. - А вот и наше добыча! Ковыляет за матерью, словно овечка на привези.

- Бэтью? – шкипер обернулся, в поисках помощника.

- Здесь, сэр.

- Гони бездельников по местам. Приготовится к абордажу. Датский флаг на гюйс. Лишние с палубы. Остальные, бегаем, прыгаем, кричим. Зовём на помощь.

- Есть, сэр.

- И передай всем – пассажиры нужны живыми. Кто тронет хоть одного. Будет висеть к вечеру на рее. Ты понял команду?

- Да, сэр!

…..

Спустя полчаса.

- Капитан, они не сбавили скорость! – старпом удивлённо размахивал руками. - Похоже не собираются останавливаться. Они не верят нам, сэр?

Лицо Салливана перекосила гримаса ярости. - Вижу, черти их удави!

- Как же так? Они добавляют паруса? Капитан? Похоже они подняли вообще всё, что есть - до последней простыни. Они легче! Они уйдут!

- Вижу, – скрипели зубами от злости. - Разорви их задницы на тысячу частей!

- Сэр, нас раскрыли? Что делать?

- Дьявол их разберёт? Давай, ребят наверх. Поднимай паруса. Надо догнать.

- Сэр, вряд ли это разумно. До Копенгагена недалеко. А там охрана и сторожевых кораблей как блох на собаке. Лучше уйти вперёд, выбрать место и уже караулить, там.

Салливан до крови прикусил губу. Вытер широкой ладонью побежавший ручеёк. – Ладно, поступим как ты говоришь.

***

Скотобойник Изосим Пустоверов из города Вологда, разогнав до немыслимой скорости парусное судно, спустился в каюту. Обратился к своему спутнику. - Юрий Михайлович, скоро будет остановка в Копенгагене. Я принял решение покинуть корабль.

Левашов удивлённо вскинул брови. - Ваше сиятельство, что случилось? Мы же хотели плыть на этом корабле до Гамбурга?

- Я случайно раскрыл себя. Заговорил по-английски с капитаном. Так, что планы меняются. А вместе с планами и наша легенда. Русских скотобойников забываем. Становимся новыми людьми. Запоминайте, я - сэр Генри Баскервиль. Сын Чарльза Баскервиля. И единственный наследник поместья Баскервиль-Холл. Большую часть детства и юности провёл в Соединённых Штатах и Канаде. Жил счастливо и богато, пока не получил наследство в Англии.

- Запомнили?

- Да.

- Отлично. Вы - мой спутник Джон Хэмиш Ватсон. Имеете степень доктора медицины. В должности военного врача служили в Индии, а позже в Афганистане. В пакистанском городе Пешавар заболели брюшным тифом. Потом выздоровели. Недавно вернулись домой. А дальше… Дальше я не помню. Да, вам и не надо знать дальше.

- Что? Я? Доктор? - удивился поручик. – Да ещё со степенью?

- А вам не нравится? Вы, что? Не любите докторов?

- Не так чтобы не любил. Просто, никогда не представлял себя в роли доктора.

- А чего там представлять? Вспомните нашего лекаря Антона Евграфовича Курелина. Ведите себя как он. Сведите глаза в кучу. Говорите медленно и немного в нос. Чаще задавайте глупые вопросы? Да, изредка включайте в разговор латинские термины и выражения.

- Но, ваше сиятельство? - Левашов был полностью растерян. - Я не знаю ни одного медицинского термина. Тем более по-латыни.

- Тогда говорите одну и туже фразу. Например, "Medicus amicus et servus aegrotorum!". (Врач – Друг и слуга больных! Латин.).

Поручик глубоко вздохнул. - Я попробую… Только? Что значит эта фраза?

Вселенец заскрипел зубами. - Dr. Watson? Do you care? And anyway! Don't ask stupid questions. Better pack your things. We're leaving soon. (Доктор Ватсон? А вам не всё равно? И вообще! Не задавайте глупых вопросов. Лучше собирайте вещи. Скоро выходим. Англ.).

***

Пристань датской столицы бурлила народом словно кипяток в закрытом котле. Все куда-то шли, что-то несли, катили, передвигали, сгружали. Кричали, шумели...

Кругом в беспорядке были навалены бочки, тюки, ящики. Между ними кое-где возвышались краны и лебедки, вытягивались в разные стороны тонкие стрелы…

Шлюпка выгрузила непрошеных гостей на берег и быстро отправилась восвояси.

Сэр Генри Баскервиль первым сошёл на датскую землю. Осмотрелся по сторонам. Воодушевлённо произнёс… - Да-а! Вот, мы и за границей! Стоим на чужой земле!

Он посмотрел под ноги. Нагнулся, взял песок в ладонь, поднял, осмотрел его и пропустил сквозь пальцы.

- Ну-с, дорогой Джон Хэмиш Ватсон? Что скажите? Есть ли у вас какие-то необычные ощущения? Почувствовали что-то? Поняли, что это уже чужбина? А не дом родной?

- Нет.

- Не может быть? Неужели не соскучились: По Лондону? По квартире на Бейкер-стрит? По милому ворчанию старушки миссис Хадсон?

Доктор фыркнул, затряс головой. - Не по кому я не соскучился.

- А я вот, знаете ли, уже скучаю. По своему замку в Баскервиль-холле. По нашим чудесным Дартмутским болотам. По милому, зубастому пёсику, бегающему где-то в окрестностях. Просто чудо, а не собачка. Эх, растравили душу.

Вселенец вытащил безупречно белый батистовый платок. Смахнул им невидимую слезу с глаза. Наклонился, зачерпнул рукой крупно зерновой песок с мелкими камешками. Насыпал в платок несколько горстей. Убрал мусор. Завязал узлом. Засунул за пазуху.

Ватсон удивлённо посмотрел на спутника. – Сэр Генри? Что вы делаете? Это же грязный песок?

- Эх, доктор, доктор, - в глазах князя прыгали веселые искорки. - Чего-то я стал такой сентиментальный. Возьму себе земельки на память о пребывании, в этой чудной стране. Положу дома на полку и буду изредка показывать слугам.