Флем. Ты -то, что ты ешь (СИ) - Страница 54

— Что ты делаешь? — раздался голос зверя у меня в голове.

— Осматриваю тела на предмет чего-нибудь полезного, — отозвался я. — Ты лучше расскажи, что тут произошло, и почему они напали на меня.

— Они Враги, — зверь выделил это слово. — Это я напал на них, но не рассчитал свои силы. Они заманили меня в ловушку. Вначале их было двое, затем пришло подкрепление.

— Враги? Почему?

— Они убили друга. Убили того, кто был ко мне добр.

— Я, вернее не совсем я, знал тебя раньше, но ты изменился с тех пор. Мне не сразу удалось тебя узнать.

— Да. Я стал сильнее, умнее. И я чувствую, что ты это он. Как это возможно?

— Не знаю, как объяснить. Когда я первый раз попал в эту долину, у меня было видение, в котором я видел то, что случилось с тем, кого ты назвал другом. Видел вашу встречу, видел его смерть. С тех пор часть твоего друга, его силы, знаний и опыта живет во мне. Не знаю как это возможно. Это просто сложившийся факт.

— Хорошо. Могу я пойти с тобой?

— Думаю да. Вот только знай, на меня объявлена охота. Я смог наступить на больную мозоль кому-то очень могущественному. Ордену. И они не оставят меня в покое. Ты можешь погибнуть, сражаясь вместе со мной. Я не хочу твоей смерти.

— Я понимаю. И благодарен тебе за заботу, но больше я не оставлю друга в беде. Я с тобой!

— Хорошо. Тогда выдвигаемся. Через несколько дней мы должны быть далеко от этих мест. Там меня будут ждать друзья, — я вздохнул. — По крайней мере, я очень на это надеюсь.

День спустя.

— Знаешь, года ты говорил, что на тебя объявлена охота, я и помыслить не мог, что это будет так весело.

— Весело? Все. На это таз в роли приманки выступаешь ты.

— Ага, будто это на меня ополчилась такая куча народа. Сам же знаешь, что я им не интересен. Зато сколько опыта.

— Не поспоришь, — улыбнулся я. — Сколько их там?

— Восемь человек. Уровни — шестьдесят плюс.

— Ну, тогда действуем по стандартной схеме, — произнес я и, высунувшись из-за полутораметрового валуна, выпустил в спину группе игроков несколько десятков смазанных ядом костяных игл.

Со стороны отряда послышались крики и ругань, по валуну ударило несколько сгустков энергии, после чего игроки перестроились в атакующий порядок и бросились в мою сторону.

— Понеслась! — гоготнул я, активируя щит.

Надо признать, несмотря на невысокий уровень, в действиях игроков чувствовалась слаженность и нам противостояла сыгранная команда. Разделяющее нас расстояние они преодолели в считанные мгновения и атаковали сразу с двух сторон. Танк и четверо бойцов ближнего боя обрушили на меня свои самые мощные удары, уровень энергии сразу же заметно просел, а тем временем дальники попытались зайти с фланга. Вот только там их ждал Тла’кааш. На момент нашей встречи у него был восемьдесят девятый уровень, что абсолютно не мешало ему сражаться на равных с игроками, переступившими сотый уровень и выходить из боя победителем. Сейчас же его жертвами стали псионики шестидесятого, и участь их была незавидна. Мощнейшая ментальная атака, ошеломила незадачливых игроков, сбила каст плазменных зарядов, псионики Ордена по неизвестной мне причине предпочитают именно это направление, после чего мой напарник запрыгнул на свою первую жертву. Раздался дикий вопль псионика и я сосредоточился на своих оппонентах. Судьба псиоников уже была решена. Один из бойцов решил было помочь обреченным соратникам, но я активировал свой агроскилл, временно переключая внимание пятерки воинов на себя. Танк и один из бойцов одновременно наносят удар по энергощиту, оттесняют меня в сторону, подставляя под атаку, зашедшего с фланга игрока с глефой. Уйти от удара не получается, но это и не нужно. На несколько секунд меняю конфигурацию щита, покрывая им спину и левый бок, глефа ударяется в мерцающую защиту, отскакивает в сторону, а я понимаю, что атака была ловушкой. Два клинка одновременно ударили в грудь и живот, оставляя на теле глубокие колотые раны. Из ран фонтаном бьет кровь, жизнь в желтой зоне. Отскакиваю назад, уходя от очередного удара, активирую усиленную регенерацию, заживляя кровоточащие раны. Надоели. Трансформирую руку в клинок, выпускаю в противников сгустки энергии, подрываю их на подлете к игрокам. Яркая вспышка бьет по глазам, но в отличие от не ожидавших подвоха противников, я к этой вспышке готов. Врываюсь в ряды дезориентированных врагов, наношу несколько быстрых ударов широким клинком по ногам и рукам, лишая игроков возможности для маневра. Бью одного из бойцов в живот, отправляя в полет, и в него тут же вгрызается Тла’кааш, наконец-то закончивший с псиониками.

— Что так долго? — кричу ему я, вонзая клинок в спину одного из врагов.

— Возникли небольшие трудности, — раздается голос у меня в голове. — Чуть не порвали меня на британский флаг.

— Шестидесятки?

— Псионики! — оскалился Тла’кааш. — Ненавижу б… псиоников.

Мне показалось или мой новый друг научился материться?

— И где ты слова-то такие выучил? — удивился я.

— С кем поведешься! — ответил зверь и бросился к новому противнику.

Спустя минуту все было кончено. Все ближники были мертвы, я получил семидесятый уровень, а около валуна лежал едва живой, изодранный Тла’каашем псионик.

— И зачем ты сохранил ему жизнь?

— Не знаю. Что-то почувствовал. Он явно знает чуть больше других.

— Хм, интересно, — пнул ногой лежащего в позе эмбриона псионика. — Ты там живой?

Тишина.

— Я с тобой разговариваю. Давай, рассказывай.

— Да пошел ты! — просипел игрок и харкнул кровью мне под ноги.

— Мда, как-то не задалась беседа. И с чего ты взял, что он хочет мне что-то рассказать?

— Ну, не то чтобы хочет, — посмотрел на меня Тла’кааш, прищурив один глаз. — Зато точно кое-что знает. То, что тебе будет очень интересно.

— Окей. Значит, сотрудничать ты не хочешь. Тла’кааш, друг, отгрызи ему что-нибудь не очень ценное. Для начала.

После моих слов, псионик вздрогнул и с вызовом посмотрел на меня.

— Я тебе ничего не скажу, можешь не пыта… — начал, было, наш пленник, но тут зверь вцепился зубами ему в кисть правой руки. — Пусти! Тва-а-арь!

— Достаточно, — дал я мысленную команду и Тла’кааш отступил в сторону, после чего выплюнул на песок четыре откушенных пальца.

— Тва-ари! — продолжал завывать пленник, баюкая покалеченную руку. — Вы поплатитесь за это, будете страдать, долго и мучительно, а когда мы наиграемся с вами, то будете стерты. Навсегда! А я не скажу тебе ни слова.

— Ну, это мы еще посмотрим, — я достал из рюкзака А.С.П.И.Д. и поместил устройство на левой ноге псионика. — Знаешь что это?

Пленник кивнул.

— Если ты надеешься уйти на перерождение, то ничего не выйдет, — сказал я и высыпал на песок дюжину капсул с восстанавливающей жидкостью. — Разговор будет длинный. Тла’кааш.

Но как бы мы не старались, нам так и не удалось вытянуть из псионика информацию. Он кричал, проклинал, угрожал, умолял, но так ничего и не рассказал. И ведь он просто не мог нам ничего рассказать физически. Все это время Тла’кааш, используя свой ментальный дар, пытался пробиться сквозь мастерски выставленный барьер в сознании пленника. Кто-то потратил немало сил, чтобы защитить важную для себя информацию. И пусть до самой информации добраться так и не удалось, зато нам стало известно, что барьер поставлен таким образом, что при попытке раскрыть информацию, психоматрица персонажа стиралась, а вместе с ней и все тайны Ордена.

Поэтому, спустя полчаса, после того как мы окончательно убедились в тщетности своих попыток выведать из врага стратегически важную для нас информацию я отсек игроку голову, передав напоследок главе Ордена.

— Ну, и что думаешь? — поинтересовался у меня Тла’кааш, после того как я отправил пленного игрока на перерождение.

— Даже не знаю. Ментальный блок, у рядового бойца Ордена. Как-то странно не находишь?