Флейта Кришны - Страница 40

Поэтому логика Шанкары нелепа, но его опыт истины нельзя назвать неправильным. Он появился в храме истины благодаря длинному и окольному пути. Ему пришлось долго скитаться вокруг храма, но в конце концов он смог в него войти, и он подошел к цели совсем по другой причине. Если кто-то отрицает деятельность полностью, несмотря на то, что этот рассказ происходит лишь в воображении, места для делателя не остается. Делатель зависит от действий. Если вы будете полностью отрицать действия, то делатель также исчезнет.

Шанкара подошел к истине, несмотря на то, что он начал свое путешествие из совершенно неправильного места. Он не начал с того места, с которого начинает Кришна.

Кришна говорит, что делатель идет первым. В то мгновение, когда он появляется, деятельность вынуждена появиться также. Деятельность и тот, кто ее совершает — это две стороны одной и той же струны, так обычно это понимают. Но я хочу выбрать мнение Кришны против мнения Шанкары, и есть причина моего предпочтения. В высшем смысле объяснение Гиты со стороны Шанкары превращается в бегство. Он становится лидером беглецов, но ирония в том, что все беглецы, саньясины, вынуждены зависеть от тех людей, которые не бегут, которые остаются в миру. Если весь мир согласится с философией Шанкары, то она не будет существовать после этого, она вынуждена будет умереть. Вот почему мир не собирается принимать определение Шанкары. Как бы Шанкара ни пытался доказать, что деятельность иллюзорна, она остается деятельностью, даже будучи иллюзией. Даже Шанкара выходит на дорогу и просит подаяние, несмотря на то, что весь этот мир — иллюзия. Он принимает подаяние от того самого мира, который считает иллюзией. Он идет в мир для того, чтобы объяснить свою философию майи и пытается убедить всех в том, что мир — иллюзия.

Но противники Шанкары могут спросить у него: «Если все иллюзорно, то почему же ты ходишь объяснять свое учение в миру, который не существует в реальности? Для чего ты проповедуешь и кому? Почему ты идешь в такие места, которые считаются иллюзорными? А как насчет твоей чаши для подаяний, твоего подаяния, твоего голода и твоей жажды? Они тоже иллюзорны?»

Я хочу рассказать вам одну красивую историю. Однажды буддийский монах, который верил в то, что мир ложный, иллюзорный, пришел во двор короля. Посредством неоспоримых аргументов он доказал всему двору, что мир нереальный. В логике есть одно преимущество: несмотря на то, что она не может установить, что такое истина, она может очень легко доказать ложность чужого мнения. Логики не могут сказать, что есть что, но они могут очень легко сказать, чего нет. Логика подобна мечу, который очень легко может уничтожить что-то, но он не может оживить. Он может уничтожить, но не может создать. Логика — это разрушение, это меч, но она не может ничего строить, поэтому буддийский монах пришел к выводу благодаря своим аргументам, что мир нереален. Он наполнил весь окружающий воздух триумфальным восклицанием, которое утверждало это.

Но король не собирался слушать его аргументы, он сказал: «Может быть, все ложно, но у меня есть кое-что, что не может быть ложным, и вскоре я покажу тебе реальность этого». Король был владельцем сумасшедшего слона, который жил среди других животных его зверинца. И он послал за ним. Все улицы города были очищены, и сумасшедший слон был выпущен на этого беззащитного монаха. Король и его придворные вышли на вершину дворца для того, чтобы наблюдать разыгравшуюся игру с возвышения. Слон бросился к монаху в гневе, а монах начал убегать от него в панике. Он кричал, вопил: «О король, пожалуйста, спаси меня от этого сумасшедшего слона, он меня убьет». Но король и его придворные, весь город наслаждался этим зрелищем. Через некоторое время монах устал убегать, он упал, и слон схватил его и собирался его убить, когда король внезапно появился на сцене и отдал приказание остановить слона. Монаха вытащили из его хобота. На следующий день монах снова был вызван во двор, и король спросил его: «Ну как тебе слон? Он ложный?» Монах высокомерно ответил: «Да, слон иллюзорен». «Ну а как же твои крики?» — спросил король. Монах снова сказал: «Они тоже иллюзорны». И несмотря на то, что король выглядел озадаченным, монах продолжал: «Тебя все это ввело в заблуждение. Слон был нереальным. Его нападение на меня было также нереальным. И я также нереален, и мои крики также нереальны. Мои молитвы, обращенные к тебе, также были нереальными, и тот, к кому они были обращены, также нереален».

Этого монаха невозможно победить в споре. Он побеждает в споре даже этого сумасшедшего слона, он последователен. Он говорит: «Если все ложное, как мое бегство от этого слона, мои крики и молитвы могут быть истинными?» С этим невозможно поспорить, невозможно спорить с человеком, который верит, что все нереально. Противники Шанкары смеялись над ним, но ему было все равно. Он сказал им: «Даже то, как вы меня воспринимаете, и мои споры с вами — иллюзорны. Нет никого, кто спорит, нет никого, кто слушает эти споры, и даже ваши насмешки нереальны. Как вы можете спорить с таким человеком, как Шанкара?»

Независимо от того, насколько сильно Шанкара поддерживал свою веру в то, что мир — это майя, эта майя имеет свое существование. Он не может отрицать майю. Разве он может ее отрицать? Мы спим, видим сны, эти сны нереальны. Но нельзя считать нереальным процесс сна, вы не можете отрицать существование состояния сновидения как части человеческого сознания. Нищему может присниться, что он король. Это не факт, но то, что он спит — это факт. Я путаю веревку со змеей — и, конечно, веревка не змея, но как насчет моего ошибочного восприятия как такового? Даже несмотря на то, что оно обманчиво, оно все равно есть. Да, можно точно утверждать, что змеи нет, но как насчет веревки? Веревка-то существует. И даже если вы будете отрицать истинность этого восприятия, вы не можете отрицать восприятие как таковое, того, кто воспринимает.

Мы не можем отрицать существования полностью. В высшем смысле оно есть. Декарт прав, когда говорит, что мы можем отрицать все, но мы не можем отрицать того, кто отрицает. Мы можем отрицать все, но как мы можем отрицать Шанкару? Шанкара есть, Шанкара вынужден быть для того, чтобы существовало его отрицание, поэтому объяснение Шанкары частично и несовершенно. Он делает упор на одной стороне монеты и не осознает того, что у этой монеты есть другая сторона. Его отрицание другой стороны неправильно. Монета должна иметь две стороны.

Это истинно, однако, что Шанкара менее запутан, чем Кришна. По этой причине он намного последовательней, причем достаточно самоуверенно последовательный. Кришна не смог этого добиться. Истина в том, что в Индии Шанкара имеет наибольшее количество последователей, уверенных в себе, утверждающих саньясинов. Это происходит так, потому что подход Шанкары очень прост. Он говорит только об одной стороне монеты, его не беспокоит другая сторона как таковая. Очень трудно представить обе стороны монеты, это очень тонкое и сложное событие. Оно нуждается в большом разуме для того, чтобы понять. Это объясняет, почему большинство из саньясинов Шанкары такие глупые. Это правда, саньясины в Индии появились вместе с Шанкарой, но правда также в том, что они, вместе с тем, очень глупы, им не хватает разума.

Для того чтобы быть вместе с Кришной, нужен большой разум. Такой разум способен вместить в себя противоречия, потому что противоречия присущи жизни как таковые. Большинство из нас путается и смущается из-за этих противоречий, потому что Шанкара отрицает все противоречия. Его комментарий к Гите стал необычайно популярным в этой стране. Он был первым человеком, который уничтожил все противоречия, всю запутанность из Гиты и представил самое простое и однотонное объяснение сверхсложной философии Кришны. Но я хочу сказать, что никто еще не относился к Кришне так несправедливо, как Шанкара, хотя нужно учитывать также то, что если бы он не дал комментарий к Гите, Гита бы могла вообще потеряться, потому что именно благодаря комментарию Шанкары она стала так известна во всем мире. Но все так именно и происходит.