Флагман флотилии. Выжить вопреки...(СИ) - Страница 6

– Вот вы смеетесь, а тут смотрите: один вылет, одна атака, одна цель – мгновенная победа. Если в наш корабль такая бомба попадет – нам тоже не сладко будет, – задумчиво произнес Петр.

– Да ты посмотри, сколько по немчуре стреляло. Пушки и автоматы зенитные, пулеметы, как наши, наверное, а только один из девяти самолетов сбили, – продолжил свои мысли Павел.

– Правильно, Павел. Трудно будет их сбивать. Да и мы-то когда их сбить сможем? Только когда они у земли. А они уже бомбы-то и сбросили. Вот в чем проблема.

– А как это пушки их сбить не могут, там же у них приборы специальные есть? – задал вопрос старшина с буксира.

– Непонятно. Надо будет у наших зенитчиков спросить. Из 46-го дивизиона, у Шило или Кашинина, – заметил нерешительно Петр.

– Тут я могу помочь. Современные приборы управления стрельбой используют векторные прицелы, которые считают, что самолет летит… с какой, Павел, скоростью?

– Постоянной.

– Правильно. А пикировщики на цель, что делают?

– Падають, – вставил свое слово Нечипайло.

– Правильно – падают на цель, с постоянным ускорением. Когда самолет на высоте пяти километров, он летит со скоростью 280 километров в час, а когда бомбу сбрасывает, у него уже скорость увеличится, раза в два больше станет, наверное. Надо у наших ястребков будет уточнить, – вот так объяснил я простую истину окружающим. – Получается, «юнкерсы» все время как бы обгоняют зенитчиков противника. Зенитчики ставят скорость триста, а пикировщики уже разогнались до трехсот пятидесяти. Вот трасса сзади или ниже их и летит. Зенитчик увидел, что трасса прошла мимо, поставил скорость четыреста, а самолет уже пятьсот километров в час набрал. И вновь очередь пойдет мимо – опять не успеет. Вот и получается, чтобы попасть, надо надеяться на случай или новые правила стрельбы придумать. – Объясняю в первую очередь своему артиллеристу, вдалбливая необходимость думать по-новому.

– А що тут думати, треба траси кулеметов зводити. То як на муху у гальюні хлопці дзюрчали. Сидоров аж штанці замочив, тепер картоплю на камбузі чистить. Нехай тренерується, – вновь выдал Нечипайло.

Вся кают-компания сотряслась от хохота. Я смеялся не меньше. И главное – мой старшина настолько просто определил главное правило стрельбы по низколетящей скоростной цели: наведение очереди на цель непрерывной трассы.

В нашей реальности, через несколько десятков лет в арабо-израильском конфликте скорострельные автоматические пушки, стреляя непрерывной очередью и ориентируясь по собственным трассерам, наконец создадут условия для невозможности атак пикировщиков на морские цели. Догоняющая или встречающая трасса, длинной очереди, заставит авиаторов создать новую тактику нападения, удалив из тактических расчетов целый класс самолетов. На смену пикировщику придет управляемая авиационная бомба и ракета воздух-земля.

– Я так понял, что наш старшина предлагает стрелять по пикировщикам не только с помощью прицела, а еще и совмещая очередь трассы с целью, словно догоняя ее или упреждая. Правильно? – спрашиваю я.

– Так это ж, сколько патронов потратить придется и еще каждый второй патрон с трассером должен быть. Да и цель такую еще придумать надо, это же не по конусу стрелять. – В Петре я, кажется, не ошибся, думающий у меня артиллерист.

– Надо стрелять по падающей цели – по сигнальной ракете к примеру. А очереди по ней наводить.

– Так в нее никто не попадет, как стрельбу будем оценивать. – Петр грамотно оценивает организационные вопросы стрельб.

– А как стреляем по невидимой цели? Попали в квадрат сто на сто, есть воронка, значит, засчитываем попадание. Так и тут. Несколько наблюдателей смотрят и говорят – очередь догнала ракету или нет.

– Да, так, наверное, можно оценить стрельбу, – соглашается Петр. – А как будем тренировать комендоров. Прежде чем стрелять, надо же еще на чем-то тренироваться. – Вновь показывает профессионализм мой подчиненный.

– Пикировщик имитировать можно. Протянем от мачты к юту выброску, тросик, на него подвесим грузило, по форме напоминающее самолет. Сигнальщик отпускает макет, а тот, ускоряясь, падает вдоль выброски. Наводчики макет сопровождают и имитируют стрельбу.

– А как проверять будем? Все сразу доложат, что попали и сопровождали.

– Ничего. Во-первых, сигнальщик с помощью лески сможет макет притормаживать или останавливать. На остановленный макет комендор наводит ракурсный кольцевой прицел, а ты или я всегда сможем, заняв его место, убедиться в правильности прицеливания. Как думаешь, должно получиться?

– Такое возможно. А как проверить, как цель сопровождают?

– А туточки вже будемо робити по-нечипайловськи – дзюрчати.

Снова хохот сотряс кают-компанию.

– Что, мух гонять? Всем экипажем?

Хохот повторяется.

– Та шо цэ ви хлопці. Товарищу командире, тож я шуткував.

Кают-компания продолжает сотрясаться от смеха.

– Та ни, Нечипайло, не дзюрчати. – От смеха трудно говорить. – Сделаем, используя пожарную систему, несколько тонких рукавов и стволиков, как у пожарных стволов. Прикрутим их к блоку стволов пулеметных установок, и комендоры будут струей воды стремиться сопровождать макет цели. Так и получится – имитация непрерывной трассы. Но способ стрельбы теперь уж все равно останется нечипайловским дзюрчанням.

Вновь дружеский смех и похлопывания старшины по спине от участвующих в разговоре наполнил помещение. Да, такое не забывается. Думаю, что не пройдет и двух дней, а слух о сути нового способа стрельбы, с комментариями, разойдется по флотилии.

– Только этого все равно мало. Есть еще одна проблема, если смотреть по нашему кораблю конкретно, – пытаюсь довести до Петра еще одно понимание. – Вот скажи, артиллерист, на какой дистанции наши зенитные средства могут поражать самолеты с металлическим, а не деревянным корпусом?

– Винтовочная пуля до полутора километров сохраняет убойную силу, а пробивает самолетный корпус до восьмисот метров, а если есть бронирование, то и на пятьсот метров может ничего не сделать, – ответил Павел. Мимика его лица, после собственного высказывания, показала его собственное удивление по узнаванию моего следующего вопроса и его ответа на него.

Учат морских офицеров хоть и не по конкретной специальности. Все выпускаются в это время вахтенными офицерами. Деления на профильные факультеты еще нет. Учат всему – штурмании и артиллерии, минам и судостроению, еще и общеобразовательные факультативы на самом высшем уровне.

– Иван Александрович, я понял, что вы хотите сказать. Получается, что на высоту пять километров мы стрелять не можем, а когда они бросят бомбу – уже будет поздно. Наши пулеметы будут стрелять, слишком малый период времени – с 800 метров до 400 метров самолет будет лететь секунды четыре-пять, за это время пулеметчики всего по пятьдесят патронов успеют выстрелить.

– Вот видишь, теперь ты понял, отчего я пришел в волнение, прочитав и осмыслив эту статью. Фактически наш корабль беззащитен перед «юнкерсами». Думаю, придется срочно заняться усилением нашей подготовки, экипажа и корабля, к борьбе с таким противником, – объяснил я свое беспокойство.

– Получается, кораблю надо получить такие зенитные пушки и пулеметы, которые позволят стрелять дальше, дольше и эффективнее. Наши 45-миллиметровые башни теперь тоже не эффективны, ведь они заряжаются одиночными выстрелами, а не кассетами, как современные зенитки. Так что же будем делать? – заволновался Петр.

– А вот это уже другой вопрос, и пока здесь он обсуждению не подлежит. Придем в базу, там и уточним планы. Посоветуемся с зенитчиками и истребителями, начальником ПВО флотилии, доложим предложения командованию. А там видно будет.

Мой трехсуточный марафон по складам тыла флота, магазинам города и бессонные ночи остались позади, теперь можно позволить себе отдохнуть и собраться с мыслями, подвести итоги почти недельного пребывания в этой реальности. Сам факт моего появления здесь уже должен к чему-то привести. Не думаю, что это мое прошлое, так как я не собираюсь через несколько месяцев оставаться безучастным к своей гибели и еще пятидесяти пяти членов экипажа. Мои знания остались со мной. Так или иначе, а кое-какие знания и приемы будущего уже сейчас можно провести в жизнь. Нет необходимости в целом годе боевых действий и гибели кораблей с экипажами, чтобы получить нужные знания и опыт.