Физрук: назад в СССР - Страница 6

– Ты куда собрался, учитель?

– Да вот зайду перекусить… А потом – в гастроном…

– С пустыми руками? – удивилась она.

– В смысле?

– Ну продукты куда будешь складывать, интеллигент?

– Пакет возьму, – ляпнул я.

Вахтерша посмотрела на меня как дурачка.

– Где возьмешь-то? – вздохнула она, выдвинула из своего стола ящик, покопалась в нем и протянула мне какую-то сетку. – На… Только вернуть не забудь!

– Спасибо, – буркнул я, запихивая авоську в карман. – Не забуду.

Надо бы наладить с ней отношения. Подарить ей шоколадку, что ли?.. Я вышел на улицу, добрел до угла, сунулся в пельменную. Обеденное время уже прошло, потому в просторном зале было пустовато. Кроме меня, из посетителей были только мужичок в обтерханном пиджачке и обвисших на коленях штанцах, да тощая, долговязая девица в брючном костюме болотного цвета и очках на облупленном от загара носике. Они толкали подносы по направляющим из нержавейки, двигаясь к кассе. Я пристроился за девицей.

На бумажке, прикнопленной к дощечке, была напечатано меню:

Я не сразу врубился, что последние цифры – это цена. А когда допетрил, то почувствовал себя богачом. Можно питаться целый месяц самыми дорогими пельменями два раза в день и уйдет на это всего шестьдесят шесть деревянных! Я взял две порции мясных пельменей, стакан сметаны и пару стаканов компота. Жаль пива здесь не продают… Вышло на рупь, двадцать четыре копейки. Протянул заветный стольник скучающей кассирше, белый халат которой был явно тесен, а кружевная наколка на прическе походила на детский кокошник, напяленный взрослой теткой. Кассирша вызверилась.

– Ты мне чё суешь-то?! Рубля с мелочью нету?

– По правилам торговли, – спокойно произнес я, хотя мне хотелось украсить ее прическу сметаной, а хамоватое лицо – потеками компота, – вы обязаны дать мне сдачу!

– Людк, а Людк! – заорала она, совсем как в старом фильме. – Он меня еще учить будет! Сопляк!

– Может, в управление торговли позвонить? – наугад брякнул я.

Угроза подействовала. Она быстро пробежала унизанными перстнями пальцами, каждый с добрую сосиску, по клавишам громоздкого кассового аппарата. Тот звякнул и выбросил лоток с деньгами, уткнувшийся в брюхо скандальной работницы советского общепита. Выхватив из моих пальцев купюру, отсчитала бумажки, выгребла горстку мелочи и швырнула все это мне на поднос. Не на того напала. Я нарочито медленно пересчитал сдачу, кивнул, забрал чек и только тогда унес свой обед от этой стервы подальше.

Сначала хотел присоединиться к девице, хотя свободных столиков хватало, но стычка с этой халдой на кассе, немного испортила мне настроение. Что-то я чувствительный какой-то стал, неужели дает о себе знать моя новая физическая сущность? Интересно, Сашка добрым был? Сто пудов…

Я забрался в самый дальний угол, где и принялся поглощать, неожиданно вкусные пельмени, обмакивая их в стакан со сметаной. Как домашние, чуть вилку не откусил. Или действительно блюдо высший класс или просто мои молодые рецепторы вкус по-новому ощущают.

Воспользоваться перечницей, что стояла посередке, вместе с солонкой, я не рискнул. Потому что на стене висела табличка, где красным по белому через трафарет написано: «Пальцы и яйца в солонку не совать».

Аппетит у меня оказался отменный. На сытеющий желудок и мысли приятные набежали. Я опять молод. Впереди вся жизнь… А ведь я смогу преспокойненько дожить до лихих девяностых и начать проворачивать дела. Благо – опыт имеется. Только на этот раз я не пойду в армию. Хватило и в первой жизни. Вот черт! Надо было порыскать в сумке. Должен же там быть паспорт!.. Ну ладно, и без паспорта ясно, что сейчас мне не больше двадцати двух. Значит, в девяносто первом будет чуть больше тридцати. Хотя лучше начать пораньше, чтобы не погрязать в мелких разборках, а сразу ухватить солидный куш!

Как этот городок именуется? Литейск?! Тут наверняка какой-никакой заводик имеется… Вот его бы и прихватизировать. И начинать нужно уже сейчас, когда весь совок еще погружен в сладкую дрему застоя. Кто в восьмидесятые продвигался лучше всего?.. Бодрячки комсомольцы! Следовательно, надо выбросить из головы все эти мысли о фарце. Ежели я подселился в тело этого отличника краснодипломника, он наверняка и по комсомольской линии молодец. Вот и надо подхватить падающее красное знамя.

Определенность намерений всегда повышала мне настроение. Покидав оставшиеся пельмени в желудок и заполировав их компотом, я хотел привычно проигнорировать призыв «ПОМОГИ В РАБОТЕ НАМ, УБЕРИ ПОСУДУ САМ!», что мозолил глаза на противоположной стене, но руки сами сгребли посуду, а ноги понесли к столу с табличкой: «СТОЛ ДЛЯ ГРЯЗНОЙ ПОСУДЫ». Аккуратно все туда составил и покинул невзрачное заведение. Двинулся вдоль улицы Ленина, на которой жила блондинка Ковалева, посматривая по сторонам. И вскоре наткнулся взглядом на вывеску «ГАСТРОНОМ».

Изобилия, какое было… точнее – будет через сорок лет, я не ждал, но и то, что увидел в магазине, оказалось для меня полной неожиданностью. Вдоль всего торгового зала тянулся длинный прилавок, перемежаемый стеклянными витринами. На облицованной кафелем стене, над белыми колпаками на головах продавщиц, красовались таблички: «БАКАЛЕЯ», «МЯСО», «РЫБА», «ХЛЕБО-БУЛОЧНЫЕ» и «КОНДИТЕРСКИЕ ИЗДЕЛИЯ». В крайнем правом углу – «ВИНО-ВОДОЧНЫЕ ИЗДЕЛИЯ» и рядом «ВОДЫ, СОКИ». У «вино-водочного» толпилось больше всего народа. В основном – мужики. От студента до профессора, от инженера до сантехника. Все разномастные, но улыбчивые – предвкушение близкой покупки поднимало им настроение.

Мне там делать было нечего, и я стал изучать содержимое витрин-холодильников. В мясном отделе лежали заиндевевшие мослы, а в рыбном – серые остекленелые тушки, определить отношение которых к морским обитателям можно было только по скукоженным хвостовым плавникам. Ладно, меня это пока не касается. Готовить сам я не собираюсь, а вот накупить разных там консервов, хлеба, печенья и прочей сухомятки – можно. Лучше сразу – побольше, чтобы не бегать сюда каждый день.

И я двинулся вдоль прилавка. Оказалось, что нельзя набрать весь ассортимент и одним махом за все заплатить. Продавщица в каждом отделе выписывала сумму на клочке оберточной бумаги и с этим клочком нужно было становиться в кассу, оплатить, взять чек и только тогда получить товар. Да, с таким мерчендайзингом, в наше время, этот магазин давно бы прогорел. Тем не менее, авоська, которую мне вручила вахтерша, постепенно наполнялась. Я примерился было, чтобы прикупить шоколадку для этой мудрой женщины, как позади меня раздался вкрадчивый голос:

– Гражданин, можно вас на минуточку?

Оборачиваюсь. Милиционер. Фуражка с гербом. Серый китель с красными петлицами. Погоны с широкой продольной полоской цвета канарейки. Взгляд цепкий и неулыбчивый.

– В чем дело, командир? – интересуюсь.

– Старшина Сидоров! – представился он, мазнув кончиками пальцев по полированному козырьку. – Предъявите документы!

– В общаге они, – отвечаю. – Выскочил продуктами затариться.

Вот блин… И чего он ко мне прицепился? Наверное, веду себя не как «абориген».

– Почему так много? – кивает он на мою туго набитую авоську.

– Так завтра же первое сентября, старшина!.. Целый день в школе буду торчать, а вечером, сам понимаешь, не до магазинов будет.

– Учитель?

– Так точно!

– В каком общежитии проживаете?

– Здесь, на Красногвардейской… Номер восемь.

– А в школе какой работаете?