Фиолетовая гибель - Страница 2

— Неважно какое. Чем бессмысленнее реклама, тем больше ее запоминают, — авторитетно ответил Фред. — Это ведь уже по моей части, кролики. Впрочем, дело не в этом. Я хочу сказать, что в таком случае пришел бы и мой черед продвинуть вперед науку. Я продавал бы твои конденсаторы, а у тебя появились новые доллары на очередное изобретение. А почему? Да потому, что мне это было бы легче всего делать. Легче — значит, без лишней затраты энергии. Опять же причиной оказывается лень, в данном случае — моя. Ведь она бесконечно разнообразна в своих проявлениях. Чем не философия? Прагматизм высшей марки! Истинно то, что полезно и удобно! А так как сейчас самое полезное и удобное идти спать, то я этим и займусь.

— Нет, ты погоди, я хочу сказать тебе, что… — начал было Джеймс, но Фред отмахнулся:

— Успеешь и утром. Кстати, каждую философскую концепцию надо хорошенько усвоить, переварить перед тем, как возражать ей. Вот ты этим и займись сегодня.

И он ушел в палатку. Беззаботный свист, раздавшийся из нее, свидетельствовал о том, что Фред Стапльтон вполне доволен своими рассуждениями.

— Возмутительно! — продолжал горячиться Джеймс. — Нет, ты подумай, Клайд, ведь то, что он сейчас говорил, просто оскорбительно для человечества. «Лень двигает прогресс!» Какая ерунда!

— Ну охота тебе возмущаться? — почти сонно ответил Клайд. — Будто ты не знаешь Фреда?

— Но это глупые рассуждения! Демагогия!

— А для Фреда это вроде специальной гимнастики. Наверно, он хотел еще и позлить тебя, зная, как ты относишься к таким неуважительным вещам.

— Ты так думаешь? — недоверчиво спросил Джеймс.

— Ну конечно, — рассмеялся Клайд. — Между прочим, в том, что он говорил, что-то все же есть.

— И ты тоже? — укоризненно сказал Джеймс.

— Нет, нет! Конечно, дело не в человеческой лени. Это чепуха. Но замени слово «лень» на «недовольство» — и тебе, по-моему, нечего будет возражать.

— Как это?

— Человек творит, изобретает, совершенствует потому, что он всегда недоволен тем, что уже сделано. Это, мне кажется, постоянный импульс творчества. И здесь главное, как ты считаешь?

— Ну, так получается совсем иначе, — протянул Джеймс. — С этим трудно не согласиться. Понимаешь, это вполне благородный импульс. А то — «лень»! Черт знает что такое!

— Следовательно, можно идти спать, — улыбнулся Клайд. — Видишь, вот и еще одно здоровое зерно в рассуждениях Фреда.

— А ну тебя, — махнул рукой Джеймс, но уже совсем мирно.

И они отправились в свои палатки.

Клайд вспоминал сейчас эти разговоры, и ему приходило в голову снова то же самое: удивительно странно, что они с Фредом Стапльтоном и Джеймсом Марчи так дружны. Ведь если вдуматься, то все они очень разные люди. Даже не просто разные, а прямо различные. Между тем их дружба началась еще в колледже. И продолжалась до сих пор, хотя внешне судьбы всех троих разошлись. Высокий, плечистый Фред Стапльтон, лучший бейсболист колледжа, оказался агентом по сбору объявлений, мечтающим о собственной конторе, которая обязательно была бы очень доходна и давала ему средства для самостоятельной биржевой игры. А пока он довольствовался изучением курсов не принадлежавших ему акций, азартно играл на их повышение или понижение, не имея, к сожалению, этих акций, не раз оказывался владельцем целого богатства, тоже, к сожалению, воображаемого. Но он не унывал и убежденно доказывал, что его время еще придет.

«Коротышка» Джеймс Марчи по воле судьбы стал механиком автозаправочной станции и честно приводил в порядок капризничавшие моторы автомобилей всех марок. И единственное, в чем его можно было упрекнуть, это то, что он всегда чересчур долго возился с новыми образцами машин. Нет, как правило, ремонт и в таких случаях не занимал у Джеймса много времени: механик он был действительно превосходный. Но когда у тебя в руках оказывается новенький «кадиллак» или «ягуар» со всевозможными приспособлениями и усовершенствованиями текущего года, то от него трудно оторваться, пока не пощупаешь самолично, как это все выглядит и действует. Чаще всего, правда, после таких осмотров Джеймс Марчи, махнув рукой, заявлял: «В общем, чепуха. Рекламные штучки!» Но посмотреть на все такие штучки ему обязательно хотелось. Впрочем, это касалось не только автомобилей. В газетах Джеймс интересовался больше всего статьями и заметками о научно-технических новостях и даже читал популярные книги по различным отраслям знания. Во всяком случае, он был для своих друзей почти непререкаемым авторитетом в научных делах и заслужил от Фреда Стапльтона иронический комплимент:

— Понимаете, Джеймс знает буквально все! Он может разобрать и заново собрать любой радиоприемник. Он не понимает только одного: как это говорят в Нью-Йорке, а слышат в Чикаго!…

Когда Джеймс впервые услышал эту фразу, он сначала немного опешил. А затем серьезно ответил:

— Ты, Фред, даже не отдаешь себе отчета, как это верно! Видишь ли, можно знать что-то разумом. И я кое-что знаю. Но одно дело разум, а совсем другое — чувства, эмоции. Для них многое всегда остается чудом, как бы ты его ни объяснял. Так, очевидно, и со мной. Разумом я все это понимаю, а чувствами — действительно нет. Ну, да, да, вот он — радиоприемник, а в Нью-Йорке — передатчик. Все понятно, если говорить о технике. А все равно это чудо. И его-то понять невозможно.

— Странный человек, чего ж тут понимать? — бросил Фред. — Радио и радио, вот и все.

— Нет, далеко не все, — задумчиво сказал Джеймс. — Наверно, такое отношение к вещам вообще присуще человеку… если он всерьез задумывается о них, а не просто поглощает все, что ему дают. Как корова, или лошадь, или другое млекопитающее.

— Понятно, понятно, ты всегда отличался тонкостью мышления и глубоко научным подходом. Нет, быть тебе выдающимся ученым, Джеймс!

— Может, и буду… — заключил Джеймс Марчи, пощипывая бородку. — Кто знает!..

Что касается Клайда Тальбота, то он был просто клерком в страховой фирме «Моррисон и сын». Ни преуспевающим биржевиком, ни ученым он быть не стремился, да и вообще не предавался никаким особым мечтаниям о будущем. В конце концов, человек может жить вполне прилично и без этого, если он занят обеспеченным делом и имеет шансы на нормальную карьеру. Страховая фирма, в которой работал Клайд Тальбот, была именно таким обеспеченным делом, которое аккуратно вручало ему за выполнение обязанностей старшего клерка еженедельно восемьдесят долларов. Люди здесь работали многие годы, фирма имела постоянную клиентуру и, естественно, интересовалась служащими, умевшими хранить секреты клиентов. Здесь когда-то работал и отец Клайда, погибший во время мировой войны; и Клайд знал, что своим местом он обязан хорошему отношению к отцу самого мистера Моррисона, теперь уже седого и властного старика, который неизменно повторял при редких встречах с ним:

— Мистер Тальбот, я хотел бы, чтобы вы не повторяли скверного примера своего отца. Он был прекрасным работником, и единственной глупостью, которую он сделал, оказался его уход на войну. К сожалению, это дало плохой результат. Патриотические порывы не всегда оплачиваются. Работайте, мистер Тальбот, дела гораздо надежнее, чем порывы!

Клайд Тальбот старался работать хорошо. Через два года после поступления в страховую фирму он был уже старшим клерком, и поговаривали, что вскоре этот способный молодой человек окажется заведующим отделом, как только уйдет старый Джордж Эптон, занимавший свое место уже добрый десяток лет. Может быть, в успешной карьере Клайда Тальбота имело значение и доброе отношение самого мистера Моррисона, но несомненно, говорили сослуживцы, основное было в его собственной энергии и работоспособности. А быть в двадцать восемь лет заведующим отделом в крупной и доходной страховой фирме — это кое-что значило.

Клайд был, что называется, серьезным молодым человеком: в меру вдумчивым, в меру способным и в меру инициативным. Ему казались смешными восторженные мечтания Фреда Стапльтона о невероятной биржевой карьере, которую тот когда-то сделает. Он превосходно знал, что для такой карьеры нужны прежде всего большие средства, даже если дело пойдет очень хорошо. Все эти рассказы о миллионерах, которые начинали чистильщиками сапог, чепуха. Может быть, когда-то были и такие возможности, но теперь для того, чтобы стать Рокфеллеромвнуком, нужно было предварительно запастись Рокфеллером-дедом. А без этого не станешь даже приличным маклером на бирже. Доллары — это, конечно, самое главное, это все, и тут Фред Стапльтон прав. Но только в этом, а не в способе их приобретения. Тут Фред рассуждает совсем наивно, так как из ничего и будет ничто, во всяком случае, в нашей преуспевающей стране.