Фея северного озера - Страница 6

Альфред не выпускал ее из виду ни на день. Иногда общение ограничивалось телефонным разговором, иногда – прогулками по городу или походом в кино, несколько раз они сидели все в том же кафе, в котором познакомились. Он вел себя по-прежнему с безупречной предупредительностью, и, хотя Аманде казалось, что он как будто недоверчиво приглядывается к ней, она объясняла себе это его основательностью или пережитым горьким опытом, или вполне естественными сомнениями при встрече с чужим человеком. Люси удивлялась и подсмеивалась над необычностью этого знакомого Аманды и подталкивала ее к более быстрому развитию событий, но подруга не спешила.

– Пусть всю инициативу он проявляет сам, – упорно отвечала она всякий раз. – Все будет, как он хочет. Я соглашусь на все.

– Не передать ли мне это твоему дружку? – хохотала Люси.

Аманда сердилась и угрожала больше ничего не рассказывать. Люси просила прощения и продолжала наблюдать за развитием событий с возрастающим любопытством.

Но, как ни оставался Альфред по-прежнему спокойным, внимательным, в меру ласковым, день ото дня у Аманды становилось все тревожнее на душе. Она никому не показывала эту тревогу, но все чаще и чаще спрашивала себя: что будет дальше? Для чего она нужна Альфреду? Может быть, у него кто-то есть, а она, Аманда, существует для отвода глаз, используется как часть игры? Спросить самого Альфреда было немыслимо. Оставалось либо продолжать мучить себя страхами, либо махнуть на все рукой и плыть по течению.

Во время очередного свидания Альфред мимоходом поинтересовался планами Аманды на ближайший год. Она пожала плечами.

– Планы? Планы у меня меняются каждый день, я вольная птица. Может быть, уеду куда-нибудь. Может быть, найду работу. Может быть, поступлю в университет, а может быть, просто выйду замуж…

– За кого? – вдруг быстро перебил ее Альфред.

Она взглянула на его лицо и со скрытой радостью отметила вспыхнувшее на нем выражение беспокойства. Отвела глаза в сторону и спокойно ответила:

– Предложения есть, но я еще не решила окончательно.

Это нельзя было назвать вполне ложью. Разве Дэн когда-то не предлагал ей этого? Если совсем честно, то никто, кроме него, и не предлагал. Но Альфреду этого знать было необязательно. Хватило и одной фразы.

Прогулка по городскому скверу на этот раз была исключительно молчаливой. Аманда взглядывала на спутника, ждала от него каких-то слов, но он напряженно думал о чем-то своем, и она из принципа не желала заговорить первая. Наконец ей это надоело.

– До свидания, я ухожу, – решительно объявила она. – Не провожай меня, я вижу, ты слишком занят сегодня. Желаю тебе удачного дня. – И не дожидаясь ответа, резко развернулась и убежала.

Это был весьма рискованный шаг с ее стороны. Весь вечер и ночь она промучилась предположениями, что он может сделать. Самое естественное было бы – больше никогда его не увидеть. Но случилось то, на что она уже перестала надеяться.

Ровно в полдень раздался звонок.

– Это Альфред, – услышала Аманда голос, ставший таким необходимым ей, что от волнения не смогла ответить. – Ты меня слышишь?

– Да, – кое-как справившись с собой, ответила она хрипловато.

– Увидимся?

– Да. Когда?

– Сейчас.

– Прямо сейчас?

– Да.

– Хорошо. Где?

– Я подойду к твоему дому.

– Хорошо.

У нее дрожали руки, и она дважды заехала тушью в глаз, пытаясь накрасить ресницы. Пришлось прекратить это занятие, промыть глаза, а то, что они от этого воспалились и покраснели, было даже хорошо. Альфред решит, что она плакала, и не слишком ошибется.

Такой она и предстала перед ним через полчаса, когда, увидев его из окна, выскочила из квартиры в простых джинсах и майке, с красными глазами и наскоро заплетенной рыжей косой.

Альфред был необычайно взволнован. Едва увидев Аманду, он быстро подошел к ней, крепко взял за руку и осторожно чмокнул в щеку.

– Видишь ли… – произнес он, взглянул на нее и остановился.

Аманда поняла, что теперь инициативу ждут от нее. Она махнула рукой в направлении ближайшего скверика. Они молча пересекли дорогу, вошли на почти безлюдную аллею и уселись на ближайшую скамейку.

Там-то все и произошло. Альфред вновь был спокоен и уверен в себе. Аманда выслушала признание в любви и предложение руки и сердца, сделанное по всем правилам и заключенное долгим поцелуем. Даже жаль, что никто не видел эту сцену. Особенно Люси.

Потом он озабоченно взглянул на часы и предложил немедленно отправиться в местный собор – подготовить документы для регистрации брака.

– Сегодня там принимают только до трех часов. А через час у меня важная встреча, – объяснил он деловым тоном. – Ты ведь согласна, дорогая, что посторонним о наших личных планах знать незачем?

– Да, да, разумеется, – радостно согласилась Аманда. Она мигом слетала домой за паспортом, пока Альфред ловил такси. Через полтора часа они уже выходили под ручку из собора, обсуждая подготовку к торжественному мероприятию, а вечером того же дня все в том же счастливом кафе отпраздновали скромную помолвку вместе с родителями Аманды и неизбежной Люси.

На следующий день Альфред отправился в командировку, предоставив Аманде полное право осуществлять предсвадебные хлопоты по своему вкусу. Ей очень не понравилось такое продолжение – слишком хотелось вместе с женихом пройти все первые радостные шаги, – но делать было нечего, и Аманда опять обрела обычный смиренный тон, раз навсегда принятый в их отношениях. Поженимся – потом все всегда будет хорошо, обещала она самой себе.

И в компании с Люси счастливая невеста принялась осваивать свадебные салоны.

Платье было взято напрокат, вопреки традициям. Так Аманда решила сразу и бесповоротно. Люси без конца пилила подругу за скаредность и приводила в пример великолепие наряда, который Аманда заказывала для школьного выпускного бала в лучшем ателье у самого модного мастера.

– Да, – соглашалась Аманда, придирчиво разглядывая себя в зеркале прокатного салона, – И что стало с его великолепием? Через год это платье уже вышло из моды. Хорошо, что я успела сдать его в приемный пункт секонд-хенда.

Люси мотала головой.

– Нельзя сравнивать. То – прощание с детством, а это…

– Прощание с девственностью! – хохотала Аманда, оглаживая складки и кружась – ей больше всего нравилось, как летит гипюровый подол: вот так он будет зачаровывать свидетелей ее свадебного танца.

– Ну, не знаю, – надулась Люси. – Я бы хранила как память. И вообще я не понимаю тебя. Так гордишься своей нетронутостью, а таким символом, – она кивнула на белоснежный атлас лифа – нисколько. Странные у тебя предрассудки.