Фея и лорд кошмаров (СИ) - Страница 3

Им тогда было лет по пять, кажется. Они ходили в один детский сад — и терпеть друг друга не могли. А потом пошли в школу — и всё ещё были друг от друга не в восторге. А потом за Мэйраэн пришли маги и забрали её в столицу, в Академию — что, естественно, не прибавило Симусу добрых чувств. Он вообще был злобным мальчишкой, который предсказуемо вырос в мерзкого, грубого, горластого мужика, разоряющего леса и поколачивающего свою вечно пузатую жену…

…но как же Дакей одна, с двумя годовалыми девочками и еще одним орущим свертком на подходе?

«Вечно ты со своим слюнтяйством… Лучше пусть одна, чем с этой мразью», — решительно возразила Мэйр сама себе, стараясь заглушить робкий голос вины.

Хотя в чём тут её вина? Она предупреждала — нечего соваться к Неметону с нечистыми помыслами.

Симус не поверил — Симус сунулся — Симус мертв.

«После его смерти государство позаботится о Дакей и детях… я сама прослежу, чтобы они были в порядке. А по этому уроду точно никто скучать не будет».

— П-по… пожалуйста…

Похоже, из браконьера вышла вся лихость и наглость — и почти вышел дух. Раньше он, помнится, никого и никогда не просил. Мэйр презрительно фыркнула, пожала плечами — «Надо было меня слушать!» — и, в последний раз любовно огладив кору дуба, зашагала вглубь леса. Чутье безошибочно вело её к дому с графитовой черепицей, а внутри пульсировала энергия Неметона — благодарность и негласная плата за полученную жертву.

Могла ли Мэйр спасти Симуса? Да, могла. Но если Неметон не кормить мерзавцами — он начнет жрать кого попало. Что тут поделаешь? Невозможно уничтожить тысячелетнее дерево, под завязку набитое магией, корнями разросшееся на сотни миль вокруг. Да и зачем уничтожать? Пользы от него куда больше, чем вреда: в зачарованном лесу не случается пожаров, деревья не вымерзают, всегда в изобилии водится дичь и рыба… иными словами, лес полон жизни. И питается всякими уродцами с полного попустительства архимагов Круга: те весьма заинтересованы как в налаженном лесном хозяйстве, так и в эндемиках, что произрастают в Западном пределе — жутковатый плотоядный лесок считается самым обильным источником многих редких растений, птиц и зверей.

В общем, хрен на этого ублюдка Хэнлона. Пусть кормит цветочки, а его убитой горем (вовсе нет) семье тем временем назначат щедрое содержание. Уж Мэйр проследит, чтобы назначили.

***

Мэйраэн Макинтайр уродилась темной магиней — обычное дело, если неблагая мама-фейри нагуляла тебя от демона рогатого.

Ну, чуток неправильной темной магиней: мало того, что надзиратель при плотоядном дереве, так ещё и целительница. Не то чтобы она стала первым темным целителем в истории Эрмегара, однако это всё ещё считается чем-то вроде аномалии. Черный маг по определению не может исцелять, сама его суть — разрушение; однако поди ж ты. Впрочем, Мэйр и по натуре ни вспыльчива, ни агрессивена. «Зануда и мямля», так её зовет старшая сестричка Дейдра. Видят боги, такова Мэйр и есть. Полная противоположность сестры.

И никто бы в здравом уме не подумал, что они с шумной, веселой, свирепой Дейдрой могут быть в каком-либо родстве. Общего между ними — фамилия да рост под шесть футов. В остальном же… Вот она Дейдра — фигуристая, статная, с роскошной гривой огненно-рыжих волос, с румяным хорошеньким лицом, ясными глазами и заразительной улыбкой. И тут её якобы сестричка — худенькая, щупленькая брюнетка, остролицая и до неприличия смуглая, с хищно горящими раскосыми глазами и чересчур пухлым ртом.

Несуразная. Странная. Чуждая.

Полукровка.

Подменыш.

«Уродина», — эхом раздался в ушах голос матери… нет, той женщины, что родила и бросила. Младенец не мог помнить её жестокой насмешки, но Неметон помнил. Одни напасти от этого противного дерева…

Не то чтобы Мэйр на самом деле считала себя уродиной. Самооценка изрядно поднимается, когда с самой Академии за тобой вечно волочатся парни, а порой вовсе девчонки. Однако собственное отражение — черное как головешка, с яркими злыми глазами лесного хищника, странное, — то и дело напоминало, что родная мать её не захотела, оставила умирать; что чужая женщина взяла маленького нелюдя к себе в дом, полюбила как своего; что как бы её ни обожало всё шумное рыжеволосое семейство Макинтайр, подменышу всё равно не стать человеком.

Никогда не стать. Что бы ты ни сделала. Как бы ты ни старалась.

Пока Мэйр возилась с ранним завтраком для Неметона и брела обратно к дому, изредка теряя туфли, наступило утро во всей его сомнительной красе. Как и полагалось истинной темной, утро она терпеть не могла. Впрочем, как и праздную дремоту до обеда. К десяти-одиннадцати часам шило в заднице побеждало совиную натуру, подкидывало с постели неправильную черную магиню, закутывало в нарядную магистерскую мантию цвета неспелого лимона и несло навстречу приключениям.

Ну да какие уж приключения у целителя? Амбулаторный прием она вела два дня в неделю, раз в месяц выходила на дежурство в дополнительную смену; еще два дня выделялись для частных посещений. В эти два дня Мэйр обычно навещала нестабильных детишек в Академии — которым её помощь, несомненно, нужна, — и гоняла чаи в апартаментах у беременных магинь, большинству из которых ничуть не требуется наблюдение узкого специалиста.

Настолько узкого, что по сей день не знают, как классифицировать сие безобразие — то ли целитель, то ли псионик, то ли мозгоправ, то ли всё вместе. Мэйр успешно исцеляла телесные недуги, однако почет и уважение в свои юные лета приобрела за чудеса иного толку. Те, что касались свернутых набекрень мозгов. В частности, именно благодаря ей появились новые методы борьбы с тяжелыми болезнями разума, а нестабильность магической силы теперь вовсе классифицировалась как нервное расстройство — которое Мэйр успешно лечила, попутно обучая своим приемам других одаренных целителей.

Что касается беременных… Несомненно, у магинь при беременности нередко возникают проблемы с волшбой. Да вот из тех, что к ней обращались, в её наблюдении нуждались… ну, каждая третья. Сейчас Мэйр как раз вела три беременности, и сложная беременность была лишь у молодой супруги коммандера Ларссона. Двум другим вполне хватило бы простого акушера. Видят боги, сама она на это гордое звание не претендует. Однако Мэйр в принципе нелегко давались отказы… а уж как отказать дамам вроде леди Эйнтхартен и императрицы Корнелии? Да и зачем? Золота их высокопоставленные мужья отваливают прилично, а Мэйр всегда была чуточку слишком практична, нежели полагается для легкой и беззаботной жизни.

Сегодня Мэйр бы не отказалась урвать немного той легкой-беззаботной — выходной как-никак. Вернувшись домой и явственно ощущая избыток энергии, она добрых полтора часа кромсала свеженький тренировочный столб, что стоял на заднем дворе, между яблоней и грушевым деревом. Столбы приходилось менять не реже раза в месяц. Пусть в боевой магии целитель Макинтайр абсолютная бездарность, от фейри ей досталась весьма специфическая особенность… от которой она бы с радостью отказалась. Живая сталь, те’аста риарэ, давала недюжинную физическую силу, однако взамен требовала крови и смерти. А убивать Мэйр не любила, неправильная темная, да-да. Благо энергия Неметона оказалась неплохой заменой кровопусканию.

«Деревце моё прожорливое, мы с тобой прям созданы друг для друга, — криво усмехнулась Мэйр в который раз. — Хоть выкорчевывай тебя и тащи в храм, жениться».

Вяло отмахнувшись от парочки назойливых пикси, она поплелась на кухню, чтобы разогреть остатки вчерашнего ужина. В кои веки было для кого готовить — приходила Дейдра, а с ней, конечно же, Алан. Это всегда немного странно — когда твоя сестра и твой лучший друг становятся сладкой парочкой. Следом, естественно, приволокся Френсис; они с Мэйр давно уже не парочка, однако пожрать у неё дома тот по-прежнему любитель. «Давай-давай, сообрази что-нибудь! — вечно приговаривала эта наглая некромантская рожа, плюхнувшись во главе стола. — Заодно и сама спасешься от голодной смерти. А то знаю я тебя: вечно одни сладости трескаешь!»