Февраль Водяного (СИ) - Страница 5

Но обо мне владелец дачи ничего квартирантам не говорил. Андрей обещал позвонить, если Аскольд хоть как-то меня упомянет. Не могу сказать, что звонок меня удивил. Похоже, в глубине души я ждал чего-то подобного. Стоило мне услышать имя Аскольда, как вспоминался несущийся над сумрачной рекой звенящий гул и его непроизвольный возглас. Он ведь тогда не на шутку испугался.

Раздумывая о том, каково будет Ольге, девушке сугубо городской, окунаться в зимнюю прорубь, я наполнил ванну горячей водой. Добавил пену, капнул ароматизатора и блаженно растянулся в горячей воде. Глаза я прикрыл, для пущего блаженства, и открыл только тогда, когда ноздри уловили неприятный запах. Еще не отдавая себе отчета, чем запахло, я уже насторожился. А открыв глаза, обнаружил, что из крана льется бурая вонючая жидкость, а на поверхности воды вместо пены плавают обрывки кожи с шерстью и извилистые розовые нити.

Пахло в ванной, теперь я разобрался, гнилью и разложением. Вслед за мной, когда я вылетел из ванной, на пол плюхнулось что-то, напоминающее дохлую кошку. Наверное, я потерял дар речи. Помню только, как Тоня, спешно закрывая меня, голого, полотенцем, все просила:

— Игорь, скажи, что ты там увидел. Что? Ну не молчи!

А я не мог подобрать слов и лишь тупо озирался по сторонам. Дочка перепугалась, не столько моего вида, сколько непонятности ситуации и тревоги в Тониных глазах. Странно, но ее испуг моментально привел меня в себя.

— Там из крана полилась вонючая бурда…, — уже произнося эти слова, я в глубине души догадывался, что ничего подобного на самом деле не произошло.

Не пахло в квартире ничем таким особенным, не видно было на моих ногах разводов грязи, да и вода в ванной, куда я немедленно вернулся, имела совершенно обычный вид. И думать нечего — обычный глюк. Галлюцинация. Пора к психиатру. В ванну я все-таки залез, уже без вся кого удовольствия и готовый к любым сюрпризам. Но сюрпризов больше не было. Супруга весь вечер тактично делала вид, что ничего особенного не случилось. Дочь быстро успокоилась, но остаток вечера поглядывала на меня настороженно.

— Значит, длилось твое видение примерно одну секунду, — Валерка, однокурсник, откинулся на спинку дивана. — Маловато для галлюцинации. Плохо то, что ты еще и запахи несуществующие ощущал. Это уже сложной галлюцинацией считается, составной.

— Это что, шиза начинается?

— Ну почему сразу шиза? — В ординаторской мы с ним сидели вдвоем, но Валерка, как и положено психиатру, сохранял мягкость тона и невозмутимость. — Нервное напряжение, астения, страхи подавленные… Да мало ли всякого невротического в каждом из нас запрятано? А тут ты расслабился в горячей воде, вот что-то в мозгах и замкнуло. Оно ведь и кончилось сразу.

— Мне тут один знакомый психоанализ предлагал, — вспомнил я Виталия.

Валерка покачал головой:

— Поздновато, пожалуй. Раз уже до обманов восприятия дошло, лучше эглонила курс проколи. Препарат мягкий, с комплексным действием. Немного антидепрессант, немного нейролептик. И гадание свое ограничь. Не доводят такие штуки до добра, поверь моему опыту.

Опыту Валеркиному я верить не стал. Откуда у психиатра такой опыт? Все шизики, что, как один, будущее предсказывают? Тем более, что дела мои шли успешно. Дар просыпался несколько раз, я звонил клиентам и делал бесплатное предсказание. Каждый из них, убедившись в истинности пророчества, обеспечивал мне еще нескольких клиентов. Теперь уже работа на государство меня несколько напрягала, и я старался с нее уйти пораньше. Но совсем не бросал. Страшно было, привык, да и чувствовал я себя на государственной работе, несмотря на мизерную оплату, человеком нужным.

Рекомендации однокашника помогли. Глюков больше не было. Единственное, что меня беспокоило — это внешний вид. Теперь моя физиономия уже не только в отражении от поверхности воды, но и в обычном зеркале выглядела какой-то изможденной. Супруга сочла это следствием нервных переживаний и даже заикнулась о том, что мне следовало бы ограничить свои пророчества. Я от нее такого не ожидал. Чтобы жена добровольно отказалась от льющегося на ее мужа золотого дождя, она должна всерьез чего-то испугаться. Неужели Антонина, женщина практичная и расчетливая, испугалась одного-единственного эпизода в ванной?

Но действительность вскоре доказала, что этот эпизод был совсем не единственным. Он был просто первым… Рабочий день был в самом разгаре, когда требовательно запищал сотовый. Мелодий я не признаю, с детства привык, что телефон должен звонить, как ему положено. Музыку слушают в другом месте. Антонина мрачным голосом потребовала, чтобы я срочно явился домой. Нас залило. Подробности она опустила, но и так было понятно, что семейный бюджет и жизнь вообще подверглись серьезному удару.

Супругу я застал уже дома. Там же были нижние соседи и сантехник. Воду уже перекрыли и сантехник ошеломленно разглядывал разорвавшийся стояк. Идущую вертикально трубу разорвало сразу в четырех местах. Потоки кипятка залили стену, стол с компьютером, потолок. На полу плавал в еще не просохшей луже ковер — недавно воплощенная мечта жизни Антонины. Супруга вместе с соседями лихорадочно собирала воду тряпкой.

— Хозяин, у вас на стояке что-то закреплено было? — поинтересовался сантехник. — Первый раз вижу разрыв сразу в четырех местах…

— Ничего тут не было. Мы вообще до стояка не дотрагивались, — мрачно ответил я.

Сразу вспомнилась железяка во льду, которую я столь легкомысленно пнул. "Интересно, а стояк тоже с гулом рвался? Черт возьми, что за глупости в голову лезут!"

— Как будто кто кислотой трубу намазал, — ни к кому конкретно не обращаясь, задумчиво произнес сантехник.

— Какая кислота, откуда кислота? Что ты вообще тут столбом стоишь? Иди, тащи трубы из пластика и меняй все, во всей квартире. И быстро! Нанимай помощников, сколько потребуется. Все оплачу.

Ковер Антонина выбросила. Обои в комнате тоже пришлось менять. Компьютер, ясное дело, накрылся медным тазом. Даже обваренный кипятком потолок пошел волнами. Снова ремонт, снова жизнь на съемной квартире и связанная с этим нервотрепка. Я обнаружил, что в брючном ремне придется проделывать новую дырочку и решил навестить Аскольда.

На воротах дачного участка красовался навесной замок. Повесили его изнутри, что делало его появление еще более труднообъяснимым. Я заколотил по воротам подобранным на дороге камнем. На грохот вышел Андрей и сумрачно со мной поздоровался.

— Аскольд дома? Чего это вы изнутри ворота заперли?

— Аскольд отъехал куда-то. А ворота заперты для того, чтобы Вы, Игорь Сергеевич, на его землю ступить не могли. Это хозяин настрого указал. Кого угодно, говорит, впускайте, только не его. Иначе, мол, мне тут больше не не жить.

"Да, это на Аскольда похоже. Кремень мужик". Решив не обижаться, я спросил:

— А сам он где?

— И того говорить не велено. Еще нам с Ольгой запрещено на берег реки выходить и воду с колодца брать. Из города возим.

— И долго вы так в осаде сидеть будете?

— Аскольд вернется не раньше, чем хозяин реки выкуп возьмет. Тогда и скажет, как дальше жить.

— Выкуп, — поинтересовался я, — это утопленник, что ли? А купания в проруби и подношения его не ублажили, выходит?

— Весна нынче ранняя. Февраль, а уже тепло как. Хозяин реки лютовать будет, — Андрей повторял заученные фразы и в его речи проскальзывали аскольдовы интонации.

Верил он сам в то, что говорил, я не знал. Не мог знать. Но почему-то казалось, что на берег реки ни Андрей, ни Ольга не ступали. Даже точно зная, что Аскольд не в состоянии проверить, соблюдают ли они его инструкции. Сам я на берег вышел. Снег на откосах уже стаял, вода приподнялась и между берегом и льдом простиралась полоска чистой воды. Я подумал, что хозяину реки ждать своей очередной жертвы осталось недолго. Какая-нибудь забубенная головушка непременно решит, что легко эту полоску перепрыгнет, так и сделает и отправится бродить по льду. Только, если водяной "лютует", одним незадачливым любителем приключений он может не удовлетвориться.