Ферма трупов - Страница 67

— Что? — У меня просто не было слов. — Она с тобой? Она вернулась в Майами?

— Нет, — с потрясающим самообладанием заявила моя сестрица. — Она решила задержаться на какое-то время в Ньюпорте. Сказала, что в Ричмонд ей, видите ли, сейчас возвращаться небезопасно, или что-то в этом роде. Сюда приехать тоже не пожелала.

— Она одна в Ньюпорте с черепно-мозговой травмой и проблемами с алкоголем, а тебе наплевать?

— Кей, ты, как обычно, слишком бурно на все реагируешь.

— Где она остановилась?

— Понятия не имею. Сказала, что просто пошатается по округе.

— Дороти!

— Позволь мне напомнить тебе, что она моя дочь, а не твоя.

— И это самая большая трагедия в ее жизни!

— Да можешь ты, мать твою, хоть раз в жизни не совать свой нос, куда тебя не просят! — завизжала моя сестрица.

— Дороти! — раздался голос матери. — Не смей ругаться в моем доме!

— Слушай меня внимательно, — в холодном бешенстве проговорила я, подчеркивая каждое слово. — Если с Люси что-то случится, это будет полностью на твоей совести. Ты не просто ужасная мать. Так не поступила бы и последняя тварь. Мне очень жаль, что у меня такая сестра.

Я сбросила соединение, взяла телефонный справочник и принялась обзванивать авиакомпании. Найдя рейс до Провиденса, на который еще можно было успеть, я выскочила из номера и пронеслась через холл, не сбавляя скорости. Мне удивленно оборачивались вслед.

Швейцар поймал для меня такси. Шоферу я бросила, что заплачу вдвойне, если он доставит меня в аэропорт как можно быстрее, и тот погнал как сумасшедший. Я вбежала в терминал как раз, когда объявляли посадку. Я дошла до своего места и села, борясь с подступающими слезами. Выпив горячего чаю, я закрыла глаза. В Ньюпорте я никогда не бывала и сейчас даже не представляла, куда там отправиться.

Водитель такси в Провиденсе сообщил, что из-за снегопада дорога до Ньюпорта займет не меньше часа. За стеклом в потеках талой воды было видно только отвесное гранитное ограждение вдоль дороги, все в сквозных отверстиях. Ледяная корка на нем сочилась влагой. Крупные хлопья снега плавно опускались на ветровое стекло хрупкими белыми мотыльками. Если долго на них смотреть, начинала кружиться голова.

— Не могли бы вы посоветовать мне в Ньюпорте какой-нибудь отель? — спросила я водителя, говорившего с типичным род-айлендским акцентом.

— Да пожалуй что лучше «Марриотта» ничего и не придумать — и океан под боком, и до всяких ресторанов с магазинами рукой подать. Ну, еще разве что «Даблтри» на Гоат-Айленде.

— Давайте в «Марриотт».

— Как скажете, мэм. В «Марриотт» так в «Марриотт».

— А вы не знаете, если бы сюда, в Ньюпорт, приехала молодая девушка, какую работу ей стоило бы искать? Моя племянница — ей двадцать один — хотела бы пожить здесь какое-то время. — Обращаться с таким вопросом к совершенно незнакомому человеку было, конечно, глупо, но я просто не знала, что делать.

— Во-первых, сейчас приезжать я бы ей не советовал. Почитай, самый мертвый сезон.

— Ну а если она хочет именно сейчас? Скажем, каникулы у нее?

— Мм… — задумчиво промычал он. Дожидаясь ответа, я неотрывно смотрела на мерное движение дворников.

— Может, в ресторане? — осторожно предположила я.

— А, точно. В ресторанах куча молодежи работает. Тех, у воды которые. Деньги хорошие — в Ньюпорте сейчас все на туристах держится. Вы не слушайте, если вам кто скажет, что на рыбе. Сейчас на любой посудине дай Бог на одну десятую трюм заполнить, и то хорошо.

Он продолжал говорить, а я думала о Люси, пыталась проникнуть в ее мысли, рассуждать, как она, дотянуться до ее разума. Я не переставала молиться про себя, сдерживая слезы и отгоняя терзавшие меня страхи. Еще одной утраты мне не перенести. Только не Люси. Этот удар станет для меня последним. Я не переживу.

— А когда они закрываются? — спросила я.

— Кто закрывается?

До меня дошло, что последняя его фраза была о какой-то рыбе, которую пускают на консервы для кошек.

— Рестораны, — объяснила я. — Они все еще открыты?

— Нет, мэм. Сейчас-то, почитай, ни один уж не работает — час ночи как-никак. Если и впрямь хотите для племянницы работу подыскать, вам бы лучше с утречка попробовать. Они по большей части с одиннадцати, где завтраки готовят — те пораньше.

Шофер был, конечно, прав. Сейчас ничего другого не оставалось, как лечь в постель и постараться хоть немного поспать. Мой номер в «Марриотте» выходил на гавань. За окнами чернела вода и покачивались на горизонте огоньки рыбацких судов.

Я поднялась в семь — вылеживать дольше не имело никакого смысла. За всю ночь я так и не сомкнула глаз, боясь снов.

Заказывая завтрак в номер, я отдернула занавески и выглянула в окно. Снаружи все было свинцово-серым, вода и небо почти сливались друг с другом. Вдалеке клином, словно звено истребителей, летела стая диких гусей. Хоть я и знала, что так рано еще ничего не работает, в восемь я уже вышла из отеля со списком популярных пабов, баров и ресторанов, который получила от портье.

Некоторое время я бродила по пристаням, где суетились моряки в непромокаемых желтых накидках и комбинезонах. Я заговаривала с каждым, кто только останавливался выслушать меня, и у всех спрашивала одно и то же, получая каждый раз один и тот же ответ. Никто из них не мог точно припомнить девушку, подходящую под мое описание, — официанток в заведениях вдоль набережной было слишком много.

Я вышла без зонта, накинутый на голову шарф от дождя не спасал. Блестевшие от брызг суда и яхты, мимо которых я проходила, были укрыты на зиму тяжелыми пластиковыми тентами. Кое-где, сваленные в кучи, лежали изъеденные ржавчиной обломки якорей. Людей встречалось немного, но большинство магазинов и кафе уже работали. Только заметив в витринах гоблинов, привидений и прочую чертовщину, я вспомнила, что сегодня Хэллоуин.

Вымощенная камнем Темз-стрит тянулась бесконечно. Я прошла ее всю, заглядывая в окна сувенирных лавок, торговавших всем, чем угодно, — от ракушек до картин. Потом я свернула на Мэри-стрит и миновала гостиницу, портье которой тоже никогда не слыхал имени моей племянницы. Никто не знал Люси и в кафе «Кристис», где я выпила чашку кофе, сидя у окна и смотря на залив. На пропитанных влагой причалах там и тут сидели чайки, повернув головы в одну сторону. Две женщины в шляпках и перчатках спустились к воде. Что-то в их поведении подсказало мне, что они не просто подруги. Тревога за Люси вспыхнула во мне с новой силой, и я опять отправилась на поиски.

Я заходила и в «Черную жемчужину» у Банистерской пристани, и в «Энтони», в паб «Мощеный закоулок», и в гостиницу у маяка Кастл-Хилл. Мне не смогли помочь ни в «Зельде Каллахан», ни в старомодном кафе, где подавали штрудель и мороженое. Я была в таком множестве баров, что совсем запуталась и в некоторые возвращалась снова. Мне не удалось обнаружить ни малейшей зацепки, ни следа. Никто не мог вспомнить ничего полезного, да, наверное, не особенно и старался. В полном отчаянии, под все усиливавшимся дождем я брела вдоль Боуденской пристани. Вода потоками лилась с иссиня-серого неба. Какая-то женщина, проходившая мимо, улыбнулась мне.

— Милочка, не унывайте, — сказала она. — Наверняка все не так плохо.

Я проводила ее взглядом до дверей здания «Эквиднек лобстер компани» в конце пристани и решила пойти за ней — по крайней мере она проявила ко мне какое-то участие. Внутри она зашла в маленький кабинет за стеклянной перегородкой, который заполнял табачный дым. Стекло чуть ли не сплошь покрывали прикрепленные к нему счета, так что в промежутках едва заметно мелькали руки незнакомки и ее крашеные волосы.

Огромные, размером с лодку, резервуары с омарами, моллюсками и крабами громоздились до самого потолка, как каталки в морге. Зеленоватая вода из залива подавалась по трубам сверху и, наполняя резервуары, переливалась на пол. Здесь пахло морем, а громкие голоса рыбаков с обветренными лицами, в оранжевых комбинезонах и высоких резиновых сапогах звучали порывами крепкого ветра.