Феодул, или Раб Божий - Страница 68

Вот, братия мои, внутреннее содержание этого маленького храма нашего, вот его богатство и неизреченная красота его. Какой вы хотите храм лучше этого? Я думаю, что лучше глиняный горшок, в котором золото, чем самый тонкий фарфор, в котором грязь. Христу Богу нашему благодарение и слава со Отцем и Духом Святым, ныне и вовеки. Аминь.

См.: Мф.

18, 1-4.

^

Лк.

17, 21.

^

Часть 1

Подул ветер, а ты испугался, Феодул. Почему ты боишься свежего ветра на этом солнцепеке летнем? Он благословение Божие, милость Господня. Мухи, разъедающие раны в жару, и всякие червь и гад бегут от сильного ветра, а люди его благословляют. Ветер уносит трупное зловоние, отгоняет насекомых, очищает дороги и улицы от пыли, освежает и оздоровляет воздух; волнует моря и озера, разметывает напластовавшуюся в них гниль и вздымает темные утробы их на поверхность, на солнечный свет. Чего хочешь лучше? Радуйся же, Феодул, этому ветру, приносящему свежесть, чистоту и здоровье; да и ветер - слуга Божий. Как же нет, когда Господь называет и гусениц слугами Своими, войском Своим? Через пророка Иоиля говорит Господь:

И воздам вам за те годы, которые пожирали саранча, черви, жуки и гусеница, великое войско Мое, которое послал Я на вас (Иоил.

2, 25).

Подобно сильному и свежему ветру, явился обетованный Мессия, Спаситель мира, Которого долго-предолго ожидали, вглядываясь вдаль. Явился как раз тогда, когда солнцепек лжи все сильнее обжигал людей, а жажда истины иссушала и сердца их, и мозг. В прохладе мраморных храмов ползали змеи - олицетворение того, кто назван

лжецом и отцом лжи (ср.: Ин.

8, 44). Даже один-единственный на свете храм, посвященный Богу Единому, люди сделали

вертепом разбойников (Мф.

21, 13) - храм Соломонов в Иерусалиме; что же остается сказать о храмах язычников! А что сказать о душах человеческих, о семье, об обществе, о городе и селе! Отец лжи посеял свое злое семя на всех нивах Божиих, начав с сердца человеческого, среди всего человечества, во всех установлениях и во всех делах людей,- да и в делах Божиих.

Спал ли Домовладыка мира, когда этот злодей сеял свое семя среди пшеницы? Нет, не спал, но наблюдал и ждал. Он давал людям жизнь, посылал росу, дождь и снег в определенные времена и осиявал солнцем и добрых, и злых. Но ждал, пока мощь вражия достигнет своего апогея, а немощь человеческая - предела отчаяния, как в случае с Иовом: Бог явился тогда, когда сатана подумал, что уже одолел праведника, когда друзья Иова исчерпали всю свою мудрость и когда Иов, бессильный и беспомощный, проклинал час своего рождения. Тогда явился Бог

в вихре: Он отогнал сатану и устыдил немилосердных приятелей Иова, а Иову вернул и здоровье, и все имение его (см.: Иов,

38).

На пепелище всех своих надежд и в гное бесчисленных недугов, телесных и душевных, лежало человечество, обманутое и растерзанное этим стервятником [

1] и его мрачными легионами, когда явился Господь Иисус.

На Горе искушения Иисус отверг все предложения сатаны и не сделал ему ни единой уступки. Это нечто неслыханное для Индии, Египта, Эллады и всех остальных стран, где соглашение с сатаной было обычным делом: без него нельзя было ни жить, ни философствовать. Эта решительная позиция Иисуса означала объявление войны с обеих сторон, и это было первое дело Его после крещения на Иордане - встреча с главным Божиим и человеческим противником, то есть сначала разговор с ним, тираном людей, а потом разговор с людьми. Поистине, это чудно, но тем не менее понятно: не пришел Господь искать славы от людей -

не принимаю славы от человеков [

2],- а пришел ради спасения их. И потому прежде встретился с тем, от кого нужно было спасать людей,- от

змия древнего, который есть диавол и сатана (ср.: Откр.

20, 2).

Невыносима была для отца лжи правдивость, чистота и небесная свежесть Христова. Еще тогда, когда Господь крикнул ему:

отойди от Меня, сатана [

3], он в страхе мгновенно отполз, словно от света, слепящего его, и ветра, валившего его. Никогда больше с тех пор он не являлся пред лицем Христовым, но по-змеиному заползал в сердца людей и воздвигал их против Спасителя. Так он заполз в еврейских старейшин, священников и книжников. Они этого не заметили, но зато Господь знал и видел, потому и сказал им открыто:

Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего (Ин.

8, 44), после чего Он все-таки пытается их вразумлять и им растолковать, кто такой сатана:

он, говорит

, человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет истины в нем. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи (Ин.

8, 44). Точно так же вползает сатана и в Иуду, когда тот решается предать Учителя своего:

И после сего куска вошел в него сатана (Ин.

13, 27).

Спустившись с Горы искушения, Господь тотчас приступил к Своей великой задаче, то есть к победоносной войне против сатаны. Провидел это заранее славный пророк, сказавший:

Господь муж брани [

4].

Злые духи узнали в Иисусе своего погубителя. В Капернауме в толпе народа был человек с духом нечистым, и он закричал Иисусу:

оставь! что Тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас! знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий. А Иисус запретил ему и сказал:

замолчи и выйди из него. Тогда дух нечистый, сотрясши его и вскричав громким голосом, вышел из него [

5].

Когда же настал вечер, к Нему привели многих бесноватых, и Он изгнал духов словом и исцелил всех больных [

6].

Злые духи узнали в Иисусе Сына Божия.

И духи нечистые, когда видели Его, падали пред Ним и кричали: Ты Сын Божий [

7]. Господь их изгонял из людей и запрещал им открывать, кто Он. Не зависит Он от них, чтобы они открывали Его миру. Есть Некто больший бесов и людей, и Он возгласит о Нем: это Отец Его Небесный и Дух Святый, возвестившие о Нем на Иордане. Однако лукавые духи пытаются сделать Иисусу якобы некую услугу, чтобы Он их оставил в покое. Но напрасно. Он не пошел на сделку и не стал торговаться на Горе искушения даже с отцом этих мелких бесов, тем более не пойдет на сделку с ними. Потому обрушивается на них, подобно вихрю, вырывающему их из людей неодолимым словом:

замолчи и выйди из него [

8].

Он рвет цепи бесовские, словно паутину, не рукой и не мечом, но одним-единственным словом: