Феномен Солженицына - Страница 161

(Чем грозит Америке плохое понимание России. Александр Солженицын. Публицистика в трёх томах. Том 1. Статьи и речи. Ярославль. 1995. Стр. 349–350)

К этим «облыгателям» возрождающегося русского национального самосознания он причисляет и А. Д. Сахарова, хотя по отношению к нему и старается сохранить тон уважительного и даже почтительного недоумения:…

…Существенное непонимание возникает между нами тогда, когда Сахаров, к моему удивлению, обвиняет меня в «великорусском национализме», и даже слово «патриотизм» относит к «арсеналу официозной пропаганды» (как и «православие» «настораживает его» оттого, что «Сталин допускал прирученное православие» – то есть угнетал его по своей программе). Меня, когда я предлагаю никого не угнетать, всех освободить, сосредоточиться на внутреннем лечении народных ран, – назвать националистом?.. Можно было бы искать разгадку во всеобщей путанице терминов: империализм, нетерпимый шовинизм, надменный национализм и скромный патриотизм (любовь-служение своей нации и стране с откровенным раскаянием в её грехах, под это определение подходит и сам Сахаров). Но кто хорошо знает нынешнюю обстановку в советской общественной среде, тот согласится, что дело – не в путанице терминов, а в исключительной накалённости чувств. Когда в нобелевской лекции я сказал в самом общем виде:

«Нации – это богатство человечества, это – обобщённые личности его, самая малая из них несёт свои особые краски, таит в себе особую грань Божьего замысла», – это было воспринято всеобще-одобрительно: всем приятный общий реверанс. Но едва я сделал вывод, что это относится также и к русскому народу, что также и он имеет право на национальное самосознание, на национальное возрождение после жесточайшей духовной болезни, – это было с яростью объявлено великодержавным национализмом. Такова горячность – не лично Сахарова, но широкого слоя в образованном классе, чьим выразителем он невольно стал. За русскими не предполагается возможности любить свой народ, не ненавидя других. Нам, русским, запрещено заикаться не только о национальном возрождении, но даже – и о «национальном самосознании», даже оно объявляется опасной гидрой.

(Сахаров и критика «Письма вождям». Там же. Стр. 219–220)

Свои расхождения с Сахаровым Солженицын готов (разумеется, из тактических соображений) объявить недоразумением: его, мол, не так поняли, приписывают ему то, чего у него никогда и в мыслях не было.

На самом деле разногласия его с Сахаровым – не мнимые, а реальные, и даже весьма глубокие. И настороженность, даже неприязнь Сахарова к тому, что Солженицын называет национальным возрождением и «русским национальным самосознанием», возникла не на пустом месте.

Вся штука тут в том, что это самое русское национальное возрождение с первых же своих шагов приняло формы не только пошлые и прямо анекдотические (как в случае с Петром Орешкиным, открывшим, что «этруски – это русские»), но и довольно-таки зловещие. А Александр Исаевич, принявший на себя роль полководца этой пестрой армии, видимо, считал своим долгом поддерживать это «национальное возрождение» во всех его формах, включая и полуфашистские.

Не могу тут не вспомнить реплику Эренбурга, заметившего однажды, что всякий раз, когда ему приходится слышать этот речевой оборот («полуфашист»), он вспоминает знаменитую пушкинскую эпиграмму: «Полумилорд, полуневежда, к тому ж ещё полуподлец, но тут однако ж есть надежда, что будет полным наконец».

Но о том, с какой неизбежностью «полуфашист» становится полным фашистом, – чуть позже.

А сейчас обращусь к одной из самых первых (если не первой) попытке отразговорово «русском национальном возрождении» перейтик делу.Подпольная группа (лучше сказать – организация), поставившая себе такую цель, называлась ВСХСОН. Расшифровывалось это так: «Всероссийский Социал-Христианский Союз Освобождения Народа»….

ВСХСОН имеет точную дату своего образования. 2 февраля 1964 г. выпускник восточного факультета ЛГУ И. В. Огурцов (1937 г. р.) прочел на квартире лингвиста М. Ю. Садо (1934 г. р.) хозяину и своим давним друзьям филологу Е. А. Вагину и студенту-юристу Б. А. Аверичкину (1938 г. р.) программу военно-политической организации «Всероссийский социал-христианский союз освобождения народа». В этот же день союз был учреждён…

Через два месяца четверо учредителей распределили между собой обязанности по организации: И. Огурцов стал её руководителем – главой, Е. Вагин занялся идеологией, М. Садо (бывший чемпион Ленинграда по классической борьбе, отслуживший в десантных войсках) – работой с личным составом и контрразведкой, Б. Аверичкин стал хранителем архива и списков организации. Был разработан текст присяги, которую принимал каждый вступающий.

Открытым остаётся вопрос, доминировали ли среди членов организации ксенофобия и этнонационализм, или участники были теми самыми «возрожденцами» солженицынскоготипа, которые стремились к построению христианского корпоративного государства и были идейно близки послевоенным «солидаристам» зарубежной организации HTС…

В заключении многие члены ВСХСОНа общались с русскими националистами из внутрилагерных группировок. Антисемитские пассажи Е. Вагина и некоторых других членов организации в лагере оказались зафиксированы и впоследствии опубликованы…

Внутренняя структура ВСХСОНа менялась – сначала он был разделен на тройки, которые потом административно стали объединяться во взводы. В каждом подразделении имелась своя библиотека, насчитывающая тридцать обязательных для самообразования работ. Существовало как минимум три «боевые группы»…

В повседневной деятельности, кроме «Программы», члены ВСХСОНА руководствовались «Наставлением № 1», в котором определялись тактические аспекты их работы. Каждый член ВСХСОНа должен был завербовать в организацию как минимум одного человека… Для отступников и предателей предполагался «Суд чести»…

Члены организации имели четкое представление, что одним из методов их деятельности станет террор – ещё при вступлении во ВСХСОН им недвусмысленно давалось понять, что за предательство интересов организации их ждет смерть.

(Николай Митрохин. Русская партия. Движение русских националистов в СССР 1963–1985 годы. М. 2003. Стр. 221–230)

Такая вот причудливая была эта смесь идей Бердяева и Нечаева.

Идеологическое обеспечение программы от Бердяева, а структура организации – чисто Нечаевская.

А вот как представляли себе руководители и идеологи ВСХСОНа государственное устройство будущей России, которое они собирались учредить после насильственного свержения коммунистического режима власти:…

Важное место не только в общественной, но и в государственной жизни отводилось церкви, которая трактовалась как «свободная община верующих».

По программе, христианский характер государства воплощался в Верховном Соборе, который должен был состоять на треть из лиц высшей православной иерархии и на две трети – из пожизненно выбираемых «выдающихся представителей нации». Верховный Собор не имел бы административных функций, не обладал бы правом законодательной инициативы, но имел бы право вето на любой закон или действие правительства, не соответствующие принципам социал-христианства. Глава государства должен был избираться Верховным Собором и утверждаться голосованием населения, он был бы подотчётен Народному собранию.

Основой экономики в этом будущем государстве должны были стать самоуправляющиеся национальные корпорации и индивидуальные сельские хозяйства, но земля принадлежала бы государству и лишь выделялась в индивидуальное пользование. Главные отрасли промышленности – электроника, транспорт и другие – тоже были бы государственной собственностью.

(Людмила Алексеева. История инакомыслия)

Такая вот смесь теократии и сталинского социализма.

Но это всё – в программных документах. А в откровенных задушевных разговорах картина будущей России, какой её представляли себе руководители ВСХСОНа, обретала уже более отчетливые черты:…

Заедая очередную рюмку водки изжаренным антрекотом, Коносов не без гордости рассказывал о знаках почтения, оказывавшихся им в процессе дознания.