Феномен Андропова. 30 лет из жизни Генерального секретаря ЦК КПСС - Страница 27
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 134.Знавший его именно по периоду работы в ЦК КПСС Ф.М. Бурлацкий подчеркивал, что для Андропова «не было мелочей. Любая работа, которую он делал, должна была быть безукоризненной, доведенной до конца и по возможности блестящей».
«ЮВ», как многие годы за глаза называли Андропова его сослуживцы, «не терпел полуфабрикатов, ненавидел небрежность и органически не выносил любое проявление безответственности. В этих случаях он мог быть безжалостным: Не смог — это понятно. Но не постарался — такое он не прощал никогда. И все вокруг него действительно очень старались, не столько за страх, сколько за совесть… За малым исключением Ю.В. подбирал вокруг себя такой «приход», который был способен отвечать высокому уровню его требований»[75].
По свидетельству многих непосредственных соратников, Андропов был «…на редкость организованный [руководитель], не терпел пустозвонства. Но был внимательным слушателем. Требовал:
— Говори точно! Изложи — обоснуй свою точку зрения! Не надо поддакиваний! Вы мне нужны с вашими предложениями! Знаниями! Не бойтесь высказываться по полной форме!»
Нередко наработанные «командой Андропова» соображения по тем или иным вопросам внутриполитического и международного развития расходились с оценками и прожектами «Старой площади», то есть ЦК КПСС[76].
Близко общавшийся с Юрием Владимировичем на протяжении многих лет его бывший помощник писал, что «это была цельная натура. Со своими морально-нравственными устоями. Трезвыми, реальными взглядами на жизнь. Человек большой скромности, честности и порядочности.
Он был коммунистом в лучшем понимании этого слова. И остался бы таковым, что бы ни случилось с ним, с партией и страной в дальнейшем.
Он был верен своим политическим убеждениям, которые сформировались у него под влиянием непростых условий жизни государства. Он оставался верным им до конца.
Вместе с тем он не раз говорил, что нельзя стоять на одном месте, что движение вперед, если мы хотим идти дорогой прогресса, требует постоянного совершенствования жизни общества и государства, творческого подхода к большому и малому, без коньюктурного подхода к решению проблем, с которыми мы сталкивались и от которых зависела судьба Отечества»[77].
Составной частью убеждений Андропова, что осталось мало замеченным его биографами, являлся демократизм. Именно подлинный демократизм, а не «либерализм», в чем его немало упрекали недобросовестные критики.
Демократизм как в вопросах государственной политики, общественной жизни — он был одним из немногих партийных руководителей, кто неоднократно на протяжении десятилетий напоминал о задаче построения общенародного государства в нашей стране, так и в поведении, общении с окружающими.
Еще один крайне важный штрих характера Андропова: не терпел пренебрежительного отношения к письмам и просьбам людей. Они не должны были оставаться без ответа[78].
Знавший Андропова с 1963 г. Николай Сергеевич Леонов отмечал, что у него не произошло «трансформации личности, связанной с изменением должности, он остался цельной натурой»[79]. Причем об этом свидетельствуют и многие другие лица, которым довелось работать совместно с Юрием Владимировичем.
Вопреки мнению многих, у Андропова с его подчиненными были теплые, дружеские отношения, не отягощенные высокомерием и «комчванством», как называл этот порок в одной из последних работ В.И. Ленин.
Со всей очевидность об этом, на мой взгляд, свидетельствует следующий экспромт, сохраненный сотрудниками Андропова:
Бывший помощником Юрия Владимировича с 1973 по 1979 год, И.Е. Синицын, в своих воспоминаниях отмечал, что эта демократичная манера поведения не изменилась у Андропова, даже когда он стал членом Политбюро ЦК КПСС — особо подчеркиваю это обстоятельство потому, что напускной «демократизм», простота и доступность, нередко исчезают у некоторых людей по мере их продвижения по служебной лестнице, да и с годами, как известно, людям свойственно меняться….
На критику или замечания других участников совещаний или коллективных обсуждений Андропов отвечал: «— А что ты предлагаешь?»
Он принимал чужие соображения только после острой дискуссии, с тщательным взвешиванием всех «за» и «против», а иногда отвергал, видя дальше и глубже своих помощников и сотрудников. При этом он объяснял им ход своих мыслей»[80].
Многие сталкивавшиеся с Андроповым отмечали необычайную культуру его поведения и межличностного общения с окружающими, что заметно контрастировало со стереотипами «номенклатурного» поведения.
И.Е.Синицин подчеркивал его неизменную корректность, «никогда никого не унижал и не отзывался худо за глаза. Терпеть не мог мата. Быстро переходил с подчиненными на «ты», но делал это по-дружески. Слово «ты» в его устах звучало аналогом доброго отношения.
Но если вдруг он переходил на «вы», это означало высшую степень неодобрения им поведения данного персонажа, служило своего рода ругательным словом»[81].
Мы уже писали, что ныне многие авторы упоминают о стихотворных экспромтах Юрия Владимировича, которые не публиковались и которых не читали писавшие об Андропове.
Но, тем не менее, это рукописное наследие председателя КГБ и Генерального секретаря ЦК КПСС также по-своему раскрывает и оттеняет его личность, внутренний мир и мировоззрение.
Прекрасно понимая, увы! — «что чаще люди портят власть!», Андропов избегал, исключил из своего поведения те соблазны, которые предоставляет нестойким людям подъем по карьерной лестнице, остался идеалистом-романтиком, строго придерживающимся принципов скромности в жизни, устремленности на «делание дела», что было для него главным в жизни.
Один из его помощников подчеркивал, что Андропов «поражал своей эрудицией, реалистическим подходом к жизни, умением ценить юмор и иронизировать. У него была мгновенная реакция на мысль собеседника»[82].
Синицин также отмечал, что Андропов «терпеть не мог антисоветские анекдоты, видимо, не только из-за их сути, ниспровергающей то, что для него было святым».
Многие близко знавшие Андропова мемуаристы отмечали, что он отличался внутренней культурой, умом, жизненной мудростью, деловитостью и поражающей работоспособностью, принципиальностью и энергией.
Также многие мемуаристы отмечают жизнерадостность, жизнелюбие и юмор Андропова.
По поводу переданного ему в больницу сочувствия подчиненных, он ответил весьма нетривиально:
Нельзя не коснуться темы, на которой спекулировали многие. Это здоровье Юрия Владимировича.
Как известно, Андропов перенес два инфаркта (в 1957 и 1966 годах), помимо этого страдал рядом хронических недугов — констатируя этот общеизвестный прискорбный факт, мы стремимся лишь подчеркнуть самообладание и силу воли этого человека, всецело отдававшего себя тому, во что он верил, и делу, которому служил.
Личный врач Андропова И.С. Клемашев также подчеркивал, что его режим работы и отдыха «был нездоровым и ненормальным. Работу он начинал в 9 часов утра и ранее 21 часа не заканчивал, и если к этому добавить еще бесконечные звонки…»[83]. Помощник Андропова И.Е. Синицын также отмечал, что, будучи председателем КГБ, по будням Андропов работал с 9 до 21 часа, по субботам — с 11 до 18, по воскресеньям — с 12 до 16.