Феникс и зеркало - Страница 2

- Нет... вы - не глупец. И я тоже не глупец. Так что... - Откуда-то донесся короткий и чудный звук, похожий на голос какой-то неизвестной птицы. Седобородый переместил свою руку за спину человека и легонько подтолкнул его вперед.

- Пойдемте повидаемся с нею.

Два лестничных марша вывели их на поверхность, и они оказались в саду, слишком громадном, чтобы тот мог найти себе место в городе. Неподалеку стоял гигантский дуб, оплетенный лозами винограда, в нему вела кипарисовая аллея. Чуть поодаль цвел миндаль, и его благоухание разливалось по воздуху. Снова раздался странный звук.

- Я иду, госпожа, - сказал седобородый. - Мы идем. Я спросил у него: во имя Посейдона, повелителя морских валов, ответьте, что вы делали в этой дьявольской клоаке? Как вы там очутились? А он ответил: по глупости. И...

- Помолчи, Туллио! - резко оборвала его женщина.

Лицо Туллио расцвело такой широкой улыбкой, будто он услышал комплимент. Повернувшись к гостю, он кивнул, словно приглашая его разделить удовольствие. Впрочем, дойдя до дуба, он вполне успокоился и поклонился крайне почтительно.

Сидевшая в тени дуба женщина выглядела теперь, пожалуй, даже милей, чем в дни своего девичества. Вряд ли в ее жизни было время, когда ее можно было счесть просто красивой, и несомненно, что никогда ее не считали всего лишь хорошенькой. За ее спиной, на невысоком холме, виднелась просторная вилла, позади ее кресла стояли слуги, другие - расположились на земле, подле ее ног. Но все равно она держалась так, словно пребывала в полном одиночестве. На ее коленях лежала золотая свистулька, сверкавшая на солнце подобно ее золотистым волосам.

- Вы ушиблись? - озабоченно осведомилась она, в голосе, впрочем, слышалось скорее смущение, чем любопытство. - Что случилось? Кто вы такой?

- Я не ушибся, госпожа. - Гость поклонился. - Я заблудился, меня преследовали, попытались напасть. Я спасся, благодаря вашему слуге. Зовут меня - Вергилий.

Он почувствовал дуновение ветра и не удивился, когда крупная ирландская борзая, до того тыкавшаяся носом в руки хозяйки, насторожилась и, чуть рявкнув, поднялась на ноги. Вергилий издал короткий горловой звук, и собака успокоилась, но шерсть на ней продолжала топорщиться.

- С вашего позволения, госпожа, я побыл бы у вас недолго, - произнес Вергилий. - Переждал бы. Ветер доносит сюда запах этих тварей.

- Да, такое иногда случается, - отчужденно кивнула хозяйка. - Так бывает, когда воздух покоен и душен. В дни, предшествующие землетрясениям, или когда начинает сердиться Везувий. Острый запах, острый и крепкий. Такие мерзкие твари, и все же... все же они чувствуют красоту, вам не кажется? Они ищут изумруды и прочие редкие камни, добывают их, складывают из них целые горы - чтобы только любоваться их красотой. Мне доводилось слышать об этом.

- И господин Вергилий тоже об этом слышал, уверяю вас, - захихикал Туллио. Впрочем, улыбались лишь его губы, но не глаза. - Готов ручаться именно потому он, похоже, и заблудился в лабиринте. Не правда ли, сударь?

Вергилий промолчал.

- Туллио... - с явным неодобрением произнесла хозяйка, - лучше предложи человеку подкрепить силы. Нет, нет, Туллио, именно ты.

Щеки Туллио по обе стороны от узкой бороды зарделись. Пожав плечами и столь же демонстративно улыбнувшись, он взял поднос из рук молчаливого слуги и передал его Вергилию, а девушка-служанка, было поднявшаяся на ноги, снова села у ног госпожи. На подносе были хлеб, вино, блюдечко с маслом, тарелочка с медом, мягкий сыр, минога, нарезанная ломтиками. Вергилий благодарно поклонился, наполнил бокал и принялся за еду.

- Но где остальные? - спросила хозяйка. - Мы слышали их голоса... нам казалось...

Вергилий прожевал, запил глотком вина. Воздух в тени гигантского дуба был прохладен. В его голове толкалось множество вопросов, но он был готов подождать, пока отыщутся ответы. Гость чуть приподнял голову. Внезапно с верхушки ближайшего миндального дерева прозвучал мужской голос. Все обернулись туда. Но там не оказалось никого, хотя голос и продолжал звучать. И тут с самой верхушки дуба залаяла собака.

- Я поняла, - кивнула хозяйка. - В таких вещах, я немного смыслю. Это не просто шарлатанство. Теперь я поняла, - продолжила она, поигрывая золотой свистулькой, - вы - тот самый Вергилий.

Гость поклонился.

На него глядели глубоко посаженные фиалковые глаза. Хозяйка прищелкнула своими белыми, с просвечивающими синими жилками пальцами - так, что простое колечко зацепилось за колечко с печаткой.

- Маг, - выдохнула она, - вы можете сделать мне зерцало?

- Нет, госпожа, - ответил гость, чуть помедлив.

- Вы меня поняли? - Она хлопнула в ладоши от досады. - Я говорю о зерцале из девственной бронзы, что изготавливается по правилам Великой Науки, в которой вы достигли высочайшего искусства?!

Ветер стих. Молоденькая служанка, сидевшая на траве возле кресла госпожи и державшая в руках пяльцы с длинной иглой, продетой сквозь недоконченную вышивку (изображавшую странную птичку сижант, сидящую на кучке хвороста), безучастно поглядела на Вергилия карими глазами.

- Я понял вас, госпожа. Да, теоретически я могу изготовить зерцало. Но на деле, при нынешнем положении вещей, это невозможно.

В отчаянии хозяйка сделала резкий жест руками, складки мантии чуть разошлись и открыли взгляду несколько дюймов каймы. Словно внезапная вспышка осветила угол, дотоле темный, - теперь у Вергилия был ключ к отгадке. Но улучшить его настроение это не могло - лучше и так было некуда.

- Надеюсь, госпожа, - произнес он спокойно, - мой отказ не будет воспринят вами как отсутствие доброй воли с моей стороны.

Отчаяние на ее лице мгновенно сменилось румянцем.

- Нет, - пробормотала она, - нет, нет... к тому же - вы ели мой хлеб... пили мое вино...

Снова что-то шевельнулось в его уме.

- И не только здесь, - добавил он вполголоса.

- Что?

Он подошел ближе и заговорил так тихо, что услышать его могла только она: "_Я, изнывающий от жажды, пью воды памяти, пью из цимбал, ем из ладоней_..."

Она, вспоминая, вздрогнула, лицо ее озарилось. "_В тот раз ты видел, и как ночью всходит солнце_, - тихо и медленно произнесла она. - _И Элевсийские мистерии (*1). Мы с тобой - брат и сестра, но мы_..." Она посмотрела по сторонам, протянула ему свою тонкую руку, и он помог ей подняться.

- Не здесь.

Они вышли из тени дуба и, миновав миндальные деревья, по кипарисовой аллее направились в дом. Руку Вергилия она не отпускала, держалась за нее, пока они не пришли в комнату, стены которой были обшиты тускло блестящим деревом; пахло здесь мускусом и мастикой из пчелиного воска, на стенах во множестве висели гобелены, изображающие грифонов и дракона, вся комната была в золоте и пурпуре, алых и малиновых тонах. Хозяйка села на кушетку, и, повинуясь ее жесту, Вергилий присел на мягкую крашеную овечью шерсть подле нее.

- Теперь мы одни, - промолвила она, коснувшись холодными пальцами его щеки. - Я стану говорить с вами не как человек одного положения с человеком иного, но - как мистагог с мистагогом. Мне хотелось бы разговаривать вовсе без слов, без речи... _но только с помощью неизреченных тайн мистических существ, крылатых колесниц, слуг-драконов, брачного схода Прозерпины под землю, с помощью страстного желания отыскать свою дочь, посредством всех иных святынь, которые аттические посвященные скрывают пологом тайны_.

- Да.

Голос ее был так тих, что она и в самом деле говорила словно без слов и без речи.

- Я ведь тоже мать, - выдохнула она. - И у меня есть дочь, и, подобно Церере, я не знаю, где она теперь. Церера узнала все от Гелиоса, ярчайшего, бессмертного и непобедимого Солнца. А я узнала бы от зерцала как солнце круглого. А если мне придется искать ее в темных закоулках ада - с факелом в руке или в кромешной темноте, то, ради дочери, я готова и на это, и пусть сам ад трепещет.

- Но вы не знаете о сложностях работы, - возразил он. - Если допустить даже, что зерцало действительно можно сделать, то займет это не меньше года. А потратить целый год на это я не могу. Дело, приведшее меня сюда, потребует меня и завтра, и в следующие дни, а есть ведь и иные дела давно уже откладываемые. И исполнить их мне необходимо, и я не могу, госпожа, не могу, не могу - несмотря на все святые узы, связующие нас... И даже ради самой Тайны... Хотя я бы желал помочь вам.