Феникс Его Высочества (СИ) - Страница 3

Первым поднялся Бобер. Заговорщически подмигнул Малышу. Тот сунул в рот остатки пайка. Вскочил.

Дылда без боя не сдался. Вооружился стулом и отшагнул к стене.

- Не, я мыться не стану.

Чистюля на этот раз проявил солидарность: утер салфеткой рот и выдал коронное:

- Мы настаиваем.

Малыш подошел к Дылде и ухватился за ножки стула. Проказливо улыбнулся. Мы с Бобром вцепились грязнуле в щиколотки: двоих не брыкнет. Повисли каменными глыбами.

Чистюля скользящей походкой подобрался к «жертве помывки» и предупредил:

- Соглашайся, пока не поздно.

Дылда зарычал. Толкнул стулом Малыша. Тот перехватил ножки поудобнее и вырвал из рук друга «рогатое» оружие.

Дылда дернулся. Нагнулся. Попробовал освободить ноги.

Малыш и Чистюля перехватили его руки. Припечатали к стене.

- Не бу-у-уду! - взвыл наш грязнуля. - Не хочу-у-у.

- Ну, че ты, как маленький, - проворчала я.

Вчетвером мы подняли Дылду и потащили к помывочной. Бороться всерьез или причинять друг другу увечья никто и не собирался. Так, подурачиться малость.

В глубоком чане с чистящим средством замокала сменная форма. То, во что она превратилась после Галены, больше напоминало половые тряпки, но Медведь не поощрял расточительства. Стирать ветошь все руки не доходили, а теперь собственная лень сыграла нам на руку.

Раскачав Дылду, мы метнули орущий и сопротивляющийся снаряд в дезинфицирующую жижу. Тот приземлился как раз по центру чана.

- Глаза береги! - на полном серьезе предупредил Чистюля. - А то выест.

Дико матерясь, Дылда вылез из бадейки. Едкая масса стекала с его штанин и оставляла зеленоватые следы на полу. Невольный купальщик шмыгнул носом и обвел нас испепеляющим взглядом.

- Ближайшие дни близко ко мне не подходите!

Я фыркнула: империал цена таким обещаниям. Заткнула пробкой раковину и отвинтила кран. Тонкая струйка лениво вырвалась из ржавого нутра водоснабжения.

- Чего застыл? - окликнул Дылду Чистюля. - Шмотки скидывай.

Малыш и Бобер похватали тазы и утопали в соседний блок - не так просто прополоскать здоровенного товарища. Воды ого-го сколько надо. Проще всего напроситься в гости к элитчикам, но те похуже Чистюли: изгвазданного в чистящем растворе Дылду к себе не впустят. Да и не любят они нас. А мы - их.

Дылда метнул в меня шмотками и предложил:

- Подстирнешь?

- А спинку не потереть?! - возмутилась я, уворачиваясь.

Нагой Дылда прошлепал к раковине и первым делом ополоснул руки и лицо.

- Потри, - согласился он и для пущей убедительности прогнулся.

Придирчиво оглядела бессовестного нудиста и поинтересовалась:

- Не боишься спиной к товарищу поворачиваться?

Дылда повернул ко мне мокрую башку и гоготнул.

- К тебе - нет! Ты ж у нас, вроде как... безоружная.

Ох, как захотелось пнуть его, а лучше огреть по спине чем-нибудь тяжелым. Чтоб не хвастался!

Дылда вовремя спохватился и сосредоточился на мытье.

- Не бузи. Эт я тя, между прочим, откомплиментил.

Настала моя очередь поржать.

- Ага, я тебя тоже откомплиментю. Выбирай: тазом или коленом?

- Да ла-а-адно, - протянул Дылда. - Знаем мы, чего ты умеешь. Видели!

Отпустило немного. Раздобрилась. Фыркнув напоследок, вышла из помывочной и захлопнула за собой дверь. Вот всегда они так: как дежурить или рюкзак потягать - товарищ, а как спину тереть - так сразу вспоминают, что женщина. Или нет? С ними такого насмотришься и наслушаешься - невольно засомневаешься.

На всякий случай заглянула в сортир. Присела над ямкой. Сомнения пропали. Раньше расстраивалась, что стоя не умею, потом смирилась. И парни дразнить перестали. Как в первый тренировочный со мной сгоняли - так и сразу. А вообще, они хорошие ребята, проверенные. Трындят не по делу, воняют - но надежные, как броня. И такие же крепкие.

Не успела управиться, как по коридорам разлетелся протяжный вой сирены. Лампочки над всеми входами замаячили красным, требуя поторопиться. Медведь ждать не любит. А опоздавших наказывает строго. Лучше сразу откинуться, чем под его горячую лапу попасть.

Застегивая на ходу штаны, выскочила в комнату. Натянула на голову прозрачный защитный шлем, закрепила под подбородком ремни. Всунула ноги в форменные берцы. Напялила камуфляжную куртку. Привычку собираться за три минуты привил мне Медведь. Одна оплеуха - и готово. Только голова после неделю шумела, как реактивный двигатель. И заикалась я пару дней. Но это ничего, терпимо.

- Готовы? - рявкнул Чистюля (по совместительству - командир нашей пятерки).

Мы построились у выхода: одинаковые до безобразия и безобразно одинаковые. И только с одежки Дылды стекала вода. И рожа у него - самая зверская.

- Вперед! - скомандовал Чистюля и первым шагнул в коридор.

Резиновые подошвы замелькали по темному бетону. Скудное освещение не мешало нам двигаться вперед. Извилистые ходы «муравейника» мы выучили назубок.

Наш блок располагался на нижнем подземном уровне. Выше - учебные классы, тренажерные залы, качалки. Элитные подразделения квартировали вровень с каменистой почвой Тифона. И на самой верхушке, ягодка на именинном пироге, маячила резиденция Медведя.

Редким и долгожданным посетителям и невдомек, какая громадина скрывается под внешне неказистым одиноким домиком на недружелюбной планете. Целый зоопарк с ручными хищниками, приученными потом и кровью служить будущему владельцу.

Возле погрузочного отсека едва не столкнулись с элитчиками. Их пятерка, поскрипывая новенькой кожаной формой, как раз спускалась нам навстречу.

- Что, отбросы, и вас вызвали? - хохотнул высокий блондин.

Покосилась на него: статный, задиристый, краси-и-ивый! Амоном кличут. Вроде как бога солнца в древности. Аккуратно прилизанный, чистенький и блестящий, как бляха на ремне. Улыбкой сверлит. А взгляд придирчивый такой, с ехидцей.

- И че? - возмутился Бобер. - Боишься с нами потягаться?

Амон смачно сплюнул на пол и утер рукавом рот.

- Замараться боюсь. Воняет от вас, как от шмелей с Сульфиды.

Больше всех возмутился Дылда. Уж он-то как никто был уверен в собственной стерильности: от формы все еще перло очистителем.

А я забеспокоилась. На всякий случай нюхнула подмышку: нет, вроде, не воняет. И зубы почистила. И белье меняла. Ага, на прошлой неделе.

- Ой, дотренькаешься ты, белесый! - предупредил Малыш.

- Угрожаешь?! - вякнул кто-то из элитной пятерки.

«Ну, опять, началось, - мысленно возмутилась я. - Щас начнут словами кидаться и желчью плевать. Дальше-то все равно не пойдут - побоятся. Медведь за такие кренделя мешок люлей отвешает. А то и вообще выгонит. Пойдешь себе по миру: хошь - капусту на Триневе сажай, хошь - в наемники подайся. Авось, пару лет и протянешь».

Потолкались мы для приличия в проеме шлюза. Попыхтели. Я даже словчилась кому-то по уху заехать.

- Отставить разборки! - рявкнул Медведь, когда мы все дружно ввалились в отсек. - Разобраться по пятеркам и стоять смирно!

Второго предупреждения не понадобилось. Как нашкодившие малыши, разбежались по углам. Подобрались. Скорчили серьезные мины. Прям воины-освободители, не иначе.

- Кто зачинщик? - строго вопросил наш руководитель. Он же батя. Он же Медведь - вспыльчивый, но отходчивый.

Чистюля пристально посмотрел на Амона и напрягся.

- Я! - объявил блондин и шагнул вперед.

Герой, так его растак! Еще больше понравился. Аж в груди екнуло: сладенько так, заунывно.

Медведь шагнул к покаявшемуся. Ухватил его за шиворот. Тряхнул, как пыльный половичок.

- Ты знаешь, кто ты? Отвечай!

Мы все расслышали, как клацнула челюсть Амона. Белобрысый побледнел, но азарта не растратил.

- Телохранитель первого класса. Будущий выпускник элитной школы боевых искусств. Преданный слуга Его Величества.

Медведь поставил ученика на место. Нахмурился.

- Последнюю фразу можешь забыть. Император отказался от дальнейшего финансирования проекта. Мы больше не участвуем в спецоперациях и рассчитываем только на свои силы. И способности.