Феникс - Страница 45
Она по-прежнему не прикасается к мальчику, но я не раз замечал, что Китнисс внимательно наблюдает за ним. Привыкает?
Меня беспокоит это, но не только. Есть кое-что еще. За мной Китнисс тоже наблюдает. В основном, с интересом, иногда почти с нежностью.
Но пару раз я ловил на себе ее взгляд, полный ужаса, когда она заставала меня на кухне с ножом или чем-то подобным. В такие минуты ее зрачки расширяются, и она будто перестает видеть меня, погружаясь в кошмары наяву. Но она не кричит. Иногда плачет. Я не делаю попыток подойти, пока ее взгляд снова не становится осмысленным: боюсь напугать еще больше.
Вечерами рисую. Почти всегда это портреты Тэма и Китнисс, и лишь иногда на картинах появляюсь я сам. Однажды, уложив Тэма спать, я застал Китнисс в гостиной у камина, разглядывающей мой рисунок. Она как зачарованная вглядывалась в образы, созданные моей рукой, и водила по бумаге пальцем. Только оказавшись за ее спиной, я понял, что она гладит мое нарисованное лицо…
Я люблю ее!
До боли в груди. До беззвучного крика. И все чаще мне кажется, что она чувствует что-то похожее.
Мы об этом не говорим.
Но когда я целую ее, она отвечает.
Будто пара влюбленных подростков, мы держимся за руки на улице, вспыхиваем, когда случайно касаемся друг друга наедине, и засыпаем, крепко прижавшись друг к другу.
Ничего не прошу.
Она ничего не обещает.
У нас исковерканное прошлое.
Туманное будущее.
Существует только настоящее.
И мы стараемся быть счастливыми.
Здесь и сейчас.
посвящается всем, кто верит в СВЕТЛОЕ будущее Питнисс....
и еще...
сегодня И ВСПЫХНЕТ ПЛАМЯ признан Лучшим фильмом 2013, Джош и Джен – Лучшими актерами 2013
(по версии MMA)
Я счастлива!!!!!!!!!)))))))
====== Глава 8-3 ======
POV Китнисс
Пит мечется на кровати. У него жар.
Вчера наша очередная прогулка втроем закончилась под проливным дождем. Пока мы добежали до дома, одежда промокла до нитки.
Пит заботливо обтирал Тэма согревающей жидкостью, пока я кое-как готовила ужин. И он, и я очень переживали, что малыш заболеет. Но ласковые руки Пита справились – мальчик здоров.
А вот у самого Пита утром поднялась температура, и теперь он лежит покрытый испариной и бредит.
Доктор из меня никакой. Это я выяснила еще на первых Играх, когда пришлось обрабатывать рану Пита, нанесенную Катоном. Но положить ему холодное полотенце на лоб я могу. Не помогает.
Тэм все время плачет. Удивляюсь, каким спокойным был ребенок с Питом, и как сводит меня с ума теперь. Хеймитч и Сэй уехали в город – вернутся не раньше послезавтра.
Паникую.
Трудно описать, как проходят сутки, но к следующему утру у меня страшная головная боль от недосыпа, от почти непрекращающегося плача Тэма и уже настоящего страха за жизнь Пита. На руках свежие ожоги, оставленные перегретой сковородой, которую я опрокинула вместе с ужином для ребенка.
Все плохо! Я ни на что не гожусь в доме.
Мое место в лесу. Я охотник!
Не хозяйка. Не жена. Не мать. Ничего из этого у меня не выходит.
Малыш ходит за мной по пятам, требуя внимания и ласки, к которой он привык на руках у Пита.
Но я не могу. Отворачиваюсь, ухожу в другую комнату – что угодно, но не касаюсь его.
Мне стыдно.
Я ведь действительно привязалась к Тэму, и мне нравится, что он живет с Питом и почти со мной. Но каждый раз, когда я вижу его маленькое личико, передо мной снова и снова всплывает видение мертвого Финника на грязном полу...
В сотый раз убеждаясь в своей трусости, плачу, сидя на корточках возле кровати Пита. Касаюсь его лба. Горячий. Не представляю, что делать дальше.
Слабая!
Я убивала людей! Я прошла войну!
Но я абсолютно беспомощна там, где справилась бы любая другая девушка.
Реву в голос, положив голову на колени. Когда внезапно моего плеча касается маленькая рука, вздрагиваю всем телом. Смотрю в зеленые заплаканные глаза Тэма и ощущаю что-то странное.
Почему-то мне вспоминается Прим…
Она тоже была маленькой.
И такой же беззащитной.
Я готова была умереть ради сестры, но отказываю в простой ласке другому ребенку?
Вся вина малыша в том, что его лицо слишком похоже на лицо Финника.
Он сын своего отца.
Когда он снова тянется ко мне, я не отстраняюсь. Сначала неловко, потом чуть смелее я прижимаю его к груди. Крохотные руки обвивают мою шею. Маленькие глазки смотрят с наивной доверчивостью.
Наверное, что-то изменилось во мне, но я перестаю замирать от страха. Просто позволяю малышу быть рядом. И я продолжаю свои неумелые попытки вылечить Пита, но теперь уже не выпуская ладошки Тэма из своей руки.
Жар спадает к середине вторых суток, но Пит продолжает лежать без сознания.
Мне кажется, что прошло бесконечно много времени после того злосчастного дождя. Сижу в кресле напротив кровати, Тэм устроился на моих коленках. За окном уже темно, но я никак не могу уложить его спать. Мы оба измучены. Глажу мальчика по голове и шепчу убаюкивающие слова – он склоняет голову мне на плечо и довольно сопит, теребя кончик моей косы.
Сама не знаю почему, но мне вдруг хочется спеть ему колыбельную. Ту, которую много-много лет назад пел мне отец…
И я пою.
Мой голос поначалу дрожит от отсутствия практики, но быстро приходит в норму. Я пою Тэму песню о красивой стране, где все растения цветут и вкусно пахнут, где нет плохих людей, и всегда рядом те, кого ты любишь…
Прим, отец, Гейл, Рыжая, Финник…
Мои самые близкие. Я всех их потеряла.
Теперь у меня остался только Пит.
И маленький мальчик, которого я держу на руках.
Слезы катятся по щекам, но я не прекращаю петь. Глаза Тэма закрыты, дыхание ровное. «Спит», – проносится у меня в голове, когда я слышу шевеление на кровати.
- Когда ты поешь, замолкают даже птицы, – шепчет Пит.
Счастливо улыбаюсь! Болезнь отступила. Аккуратно, стараясь не разбудить ребенка, укладываю его в детскую кроватку и сразу же направляюсь к Питу.
Ложусь рядом, и его руки тут же оказываются на моей талии. Проверяю ладонью лоб – температура почти нормальная.
- Ты больше не боишься? – спрашивает Пит.
- Теперь нет, – отвечаю я.
Его губы находят мои, и я понимаю, что сейчас отдам все на свете, чтобы просто лежать так, в объятиях Пита, зная, что рядом в кроватке спокойно спит наш малыш…
«Я люблю Пита!» – сообщает мне внутренний голос, но я не решаюсь сказать это вслух.
Кладу голову на грудь любимого и почти сразу засыпаю.
.... няшество )))
====== Глава 8-4 ======
POV Пит
Заботы о ребенке отнимают почти все время, но я счастлив!
У меня есть Тэм и Китнисс, которая практически живет у меня. К нам перебрался даже Лютик, и теперь у малыша есть четвероногий друг. Китнисс бурчит, что «этот вшивый кот» – плохая компания для Тэма, но, вероятно, это разновидность ревности.
Мне нравится засыпать, обняв Китнисс, и просыпаться от ее поцелуев. Общение с Тэмом пошло ей на пользу. Она стала позволять себе чаще проявлять ласку и много улыбается, заставляя мое сердце трепетать.
Бывает, ночами я просыпаюсь от того, что ее рука нечаянно коснется меня в самых чувственных местах, и тогда мне сложно не будить ее поцелуями.
Сдерживаюсь. Почти уверен, что Китнисс ответит мне взаимностью, потому что вижу, как реагирует ее тело на меня, но именно теперь хочу, чтобы «все было правильно».
Пятнадцать лет я любил ее и ждал. Она достойна того, чтобы наш первый раз был необыкновенным. И еще…
Я собираюсь попросить ее стать моей женой.
До сих пор Китнисс ни разу не сказала мне, что любит. Но разве нужны слова, чтобы чувствовать ее заботу, внимание и ласку?
Однако у нас уже был грустный опыт «несчастных влюбленных». На первых Играх я тоже думал, что я для нее особенный… Сейчас нам не приходится бороться за жизнь, нас не снимают камеры, и, значит, нет смысла притворяться… Но страх быть отвергнутым, видимо, так силен, что я до сих пор не решился сделать ей предложение.