Федералист (СИ) - Страница 10
СЕМЬЯ И ТОРГОВЛЯ
В библиотеке было тихо и спокойно. Единственное место в доме, где приложил собственную руку. Даже в кабинете не стал менять мебель, оставшуюся от отца Элизабет. А вот книги нынче четко делились на две категории: модная художественная литература, читаемая женой, с вкраплением античной от ее родителей, и приобретенные лично мной специально для изучения по самым различным отраслям знаний.
В первую очередь на военную тему. "Трактат о нападении и применении железа". В нем идет речь о строительстве крепостей и подробно описаны крепости, которые заложил и обновил в минувшие годы для его величества генерал Себастьен Ле Претр, маркиз де Вобан. "Трактат о шифре" Б. де Виженера, "Трактат о бомбометании" Ф. Блонделя, новейшие издания "Новостей Республики Ученых".
Конечно, были и достаточно известные труды вроде "Дружеских бесед" Эразма Роттердамского, "О праве войны и мира" Гуго Гроция, "Государя" Н. Макиавелли, "О должности человека и гражданина" С. Пуффендорфа и его же "О естественном праве и праве общин для всех народов", а также энциклопедия и несколько словарей. Скоро за полторы сотни перевалит, и все не просто стоят на полках, а тщательно изучены.
У меня несколько специальных тетрадей, где зафиксированы понравившиеся мысли, причем не только из текстов, но и пришедшие на ум в результате чтения. Особенно по части экономики реальной и государственной, а также проведенных на практике экспериментов. При посадке новых культур пришлось внимательно следить за результатами. Как влияют почвы, погода, разные виды удобрения. Все по делу, и никаких размышлений о жизни. Совсем не требуется, чтобы планы попались на глаза кому особо любопытному до времени. К примеру, уже некоторое время я обдумывал строительство хлопчатобумажной и ткацкой фабрик. Даже расчеты делал, и останавливало только отсутствие подходящего места. Требовалось достаточно большое количество рабочих рук и специалистов.
Мне этим заниматься не выйдет, разорваться не получится. А доверенного управляющего пока не нашел. То есть назначить кого-то не проблема, но мне требовался профессионал и готовый прислушаться к конкретным требованиям. Настоящие мастера обычно пропускали указания мимо ушей, считая себя более знающими. А за молодым надо стоять и контролировать хотя бы первое время. Потому что задумано было выстроить процесс и организовать так, чтобы с одной стороны на фабрику поступал хлопок-сырец, а с другой - выходила готовая хлопчатая ткань.
Изобретение хлопкоочистительной машины еще до моего превращения в помещика и высокие цены на сырье подтолкнули многих плантаторов переключиться на выращивание хлопка. За последние годы сбор вырос с трех тысяч кип (в каждой по пятьсот фунтов) до почти ста тысяч. Странно было бы не воспользоваться удачным моментом. К чему везти за океан исходное сырье, когда и в колонии можно его превратить в ткани. Лекцию Бэзила о выгодности продажи изделий и пагубности сырья для промышленности страны, как и долговую петлю на шее в результате отправки продукции в Европу, я запомнил навечно. Хлопок от табака в этом смысле ничуть не отличался. Дез Эссар определенно пообещал посодействовать. По части дивидендов с Асарко на меня точно не в обиде, и возможно и этот проект через годик-другой начнет выполняться.
Впрочем, сейчас я книг не читал и выписок для дальнейшего обдумывания и запоминания по старой привычке не делал. В очередной раз изучал хозяйственные дела, проверяя цифры. Нравится или не нравится, но без этого не обойтись. Абсолютно честных людей на свете не бывает, и не стоит пускать на самотек денежные поступления. Например, рыбацкая артель вылавливала на Потомаке сига десятками, а сельдь сотнями тысяч штук. Гораздо удобнее засолить в бочках и подержать на складе до весны, когда устанавливалась хорошая цена. Но везти на побережье рыбу - не особо удачная идея. Там своей хватает. Зато поставлять на завод и шахты, где добывается уголь, - двойная выгода. Не приходится закупать у торговцев с накруткой на цене, по бухгалтерским книгам я разницу учитываю как продавец и записываю в доходы поместья.
Еще большая пекарня приносила неплохие доходы. Мой агент стабильно снабжал корабли, уходившие в долгое плавание через океан, галетами из муки собственного помола. Кстати, и соседи везли свое зерно на мельницу не бесплатно. Еще кукурузная и пшеничная мука шла на продажу в Вест-Индию. Частично во владения Соединенных Королевств, в немалой доле на испанские острова. Это было крайне выгодно, потому что там производили сахар, кофе, какао и многое другое, имевшее замечательный сбыт в Европе. А значит, в карман от поставок продовольствия шли немалые живые деньги. Хотя Яков Третий через год опомнился, позволив вернуться к прежним порядкам с печатанием в колониях собственных купюр, но настоящее золото и серебро ценилось выше. А его всегда не хватало.
Прерывая хозяйственные заботы и изучение документов, в библиотеку впорхнула Элизабет. Вид у нее был сногсшибательным. Обтягивающее высокую грудь, демонстрирующее ее в глубоком вырезе платье из тончайшей ткани, название которой мне сроду неизвестно, однако по одному виду ясно, насколько дорогая.
- В этом я пойду на бал, - явно заметив мое судорожное сглатывание, довольно провозгласила она. - Еще само собой та подаренная тобой диадема из брильянтов и сережки.
Невольно вспомнилось, во что гарнитур обошелся. На меня потом косились все соседи. Прямо ничего не говорили, но намеки о необходимости не тратиться на утоление женского тщеславия и важности, не поддаваться капризам супруги прозвучали во время проповеди в церкви явно не на пустом месте. Элизабет была счастлива, затмив всю женскую часть округи и правильно поняв, о ком речь. Мне вот мужей стало жалко, когда дошло, что именно наделал. Теперь многим придется напрячься, чтобы соответствовать. Далеко не каждый супруг даже в старом роде имеет возможность делать подобные подарки. Я и сам в два приема покупал.
- Еще множество жемчужин, - принялась Элизабет показывать на себе, поворачиваясь и демонстрируя пленительные изгибы. Специально, что ли, провоцирует? Все же я изголодался от длительной разлуки. - Вот здесь и тут. Ой, а что это ты делаешь?
- Попробуй догадаться, - пробурчал я, продолжая работать руками.
Сейчас уже мало кто помнит, откуда у женщин завелась мода брить волосы. Арлет и Рут разнесли новость, и почти наверняка специально, начав с проституток. Вшей от тех теперь уже не подцепишь, в отличие от иной гадости. Голов, правда, не бреют, до этого не дошло. Моют специальными травками, избавляясь от блох и прочей живности. У бегинок на этот счет целая программа разработана с просвещением. Откуда берутся тиф, холера, дизентерия и как с ними бороться. И ведь реально вспышек эпидемий поубавилось, пусть и не исчезли болезни окончательно.
А дальше неведомыми путями идея женской привлекательности особого рода проникла и в зажиточные дома. Сегодня в городах Альбиона, а мода поползла уже и дальше, в другие колонии, уже почти неприлично девушке иметь под мышками и в иных местах волосы. Насчет деревенских не уверен, не приходилось последние годы проверять. А что многие негритянки стали подражать хозяйкам, чтобы не разочаровывать любовников, слышал. Даже на плантации обсуждают, кто занялся наведением красоты и соблазнил очередного парня.
- Ну не здесь же! - возмутилась она.
- А почему нет?
- Платье может пострадать, - очень логично ответила Элизабет. - Знаю я тебя. Нет-нет, - отталкивая с покрасневшим лицом, забормотала. - Сейчас переоденусь, а ты приходи в спальню.
В некоторых отношениях она страшно практична. Причем такое поведение вовсе не от холодности шло. Ласки ей нравились, и в постели отнюдь не бревно, как пугали насчет родовитых аристократок. Но, по ее мнению, все должно быть правильно и исключительно на супружеском ложе. Нечто такое вбили еще в детстве, и она считает это единственно нормальным поведением для воспитанной женщины. Но я не то воспитание получил и потому возобновил энергичное наступление. С кринолинами, конечно, не очень удобно, но я давно навострился не хуже горничной раздевать собственную жену. Тем более что не особо она и сопротивляется, в основном изображая недовольство, однако даже и не пытается зашуметь. Так что под возмущенный писк, очень негромкий, чтобы слуги не услышали, я освободил ее от излишков одежды и усадил на колени.