Фаворит смерти 3 (СИ) - Страница 51

Мне предложили шампанского, сопроводили во внутрь Дворца. При этом охрана — крепкие парни в черных костмах, — деликатно попросили пройти через рамку, которая, как оказалась, показывала не только наличие металлических предметов, но и магических конструктов, заранее заготовленных. Пронести хоть что-то было невозможно.

Охранники обратили внимание на мой браслет, и мне стало не по себе.

— Это что? — спросил охранник, сканируя ручным металлоискателем предмет.

— Часы, — ответил я.

Горло мое пересохло.

Может быть, сказать все как есть? Выложить все про «Красные Казематы», и про то, что я нахожусь в таком невольном плену.

Охранник посмотрел на меня… и вдруг подмигнул.

— Хорошо, проходите, — произнес он, едва заметно кивнув.

Твою мать! И тут «Красные Казематы»! Но ведь это невозможно. Крот же сам говорил, что им не удалось внедрить в охрану своих людей. Но тут, видимо, и не личная охрана Императора, а только внешняя, которая напрямую с Его Величеством не контактирует.

На ватных ногах я зашел внутрь.

Меня ослепило. Тысячи огоньков на огромной, размером с бочку водонапорной башни, хрустальной люстре освещали свет в огромном зале. Оркестр располагался у дальней стены, и состоял из более ста человек. Громыхал марш и люди — все нарядные, все как один, — ходил вокруг стола, у которого официанты разливали шампанское и подавали изысканные угощения.

Я встал в уголке и смотрел на все это со смешанными чувствами. Меня раздирало. Что делать? Убить Императора? Пойти на сделку с Нианзу? Или пожертвовать собой, но не собственной совестью?

Стать новым Императором? Ну что за бред!

Оркестр тем временем перестал играть. Люди, до этого слоняющиеся по залу, вдруг остановились — специальные слуги попросили их встать на заранее подготовленные места, чтобы освободить проход. Кто-то отчетливо шепнул: «Скоро появится Император».

Один из слуг коротко объяснил каждому как надо вести себя во время разговора с Императором:

— В глаза не смотреть. Не начинать первым разговор. Ничего не держать в руках. При рукопожатии руку не сжимать сильно. Не кашлять, не чихать, не издавать других звуков. Громко не дышать. Не показывать зубы. Улыбаться не сильно. Ноги держать в полусогнутом состоянии.

Потом к присутствующим вышел человек. Он долго и красноречиво говорил про то, что недружественные силы спланировали наивных людей на восстания, но героические действия некоторых аристократов подавили этот бунт.

Он еще много чего говорил, расписывая подвиги, которых никто не совершал, рассказывая о страшном и о том, что все решилось, в итоге, в хорошую сторону.

— И потому сегодня Император лично принимает у себя этих героев, чтобы познакомиться и подарить почетную награду «Сын Отечества Первой степени».

Раздались жидкие аплодисменты, оркестр вновь начал играть музыку, на этот раз тихую, спокойную.

Все стояли нервозно и невольно смотрели на бархатную ширму — всем казалось, что именно оттуда и появится Император.

Но он вышел из-за спин присутствующих, через какую-то тайную дверь, в сопровождении множества начальников и министров.

Гости начали поворачивать головы, чтобы посмотреть, но охрана зашипела:

— Не смотреть! Не смотреть! Не оглядываться!

Император шел не спеша, было слышно, как он тяжело и сипло дышит.

Некоторое время мы стояли молча и ощущали себя глупо.

Потом начались первые знакомства. Помощник Императора называл фамилию стоящего в ряду аристократа, а Император жал ему руку и что-то говорил — короткое, пустяковое.

Все ближе и ближе.

И вот…

Император стоял прямо передо мной. Я мог отчетливо почувствовать запах его парфюма — дорого, слишком дорого. А еще я чувствовал сквозь этот удушливый цветочный аромат запах его старческого тела. И парфюм его скрыть не мог.

— Это господин Вяземский, — представил меня Императору его невозмутимый помощник.

Император посмотрел на меня, улыбнулся. Его гладкое бледное лицо стало похоже на маску призрака.

В этот момент все было словно в замедленной съемке.

Я видел каждый кадр, каждое мгновение, и так отчетливо, словно кто-то выкрутил настройки на максимум.

Я видел напудренную кожу Императора, видел тщательно замазанные тональным кремом родинки, похожие на насекомых, словно бы застывших в янтаре желтой кожи.

А еще я видел боковым зрением нож, лежащий на столе, возле блюда с мясом — шеф-повар после знакомства Императора с гостями должен был немедленно начать представление по искусной разделке блюда.

Браслет на моем запястье мигнул. Это значило одного — надо действовать. Или умереть.

— Вяземский? — повторил Император, глядя на меня.

— Так точно, — кисло ответил я.

В горле пересохло, а язык прилип к небу.

Браслет мигнул красным, и этот свет увидел помощник Его Величества и вопросительно глянул на меня. Кажется, он начал что-то подозревать.

Нож по-прежнему покоился на столе. На расстоянии вытянутой руки.

Просто дотянись.

Император покряхтел и уже направился к другому стоящему.

Надо было действовать. Сейчас. Или умереть.

Браслет горел красным.

Он отсчитывал секунды до моей смерти.

00:05

Свет с люстры отражался тонким лучиком на самом краешке ножа.

00:04

Император потянулся за носовым платком и помощник на некоторое время остановился. Все глянули на Императора, как он шумно сморкается и вытирает нос.

00:03

Все мое внимание было приковано к ножу. Убить? Убить этого старика? Прямо сейчас? Или умереть самому?

00:02

Император шамкнул губами, желая что-то произнести.

00:01

Нет! Я не хочу умирать! И убивать тоже не буду!

Я рванул к ножу, схватил его.

Помощник удивленно уставился на меня.

Посмотреть и вправду было на что — я стою с ножом в руке, а напротив меня Император!

Со всех сторон бежит охрана. Есть только миг. Один миг.

00:00

Нет! Сегодня никто не умрет!

Я замахнулся и ударил ножом себя по запястью, чуть ниже того места, где был браслет.

Острый как лезвие нож рассек плоть как масло. Плоть — вместе с браслетом, — плюхнулось прямо под ноги Императору. Я увидел, как из браслета выскочила игла и вонзилась в кожу.

Я глянул на свою руку. Кровь хлестала из раны фонтаном.

Сначала я почувствовал лишь холод.

А потом жуткую обжигающую боль.

А потом трое охранников скрутили меня и вытащили в другую комнату.

Император даже не успел испугаться и продолжал пожимать руки остальным боярам, которые, забыв об этикете, открыли рты и смотрели на пол, где лежала моя кисть.

Нианзу исчез из дома в тот же вечер — об этом мне сообщила Ольга. Дела у нее самой были в полном порядке — Стаханова смогла сделать все в лучшем виде, хотя уверяла меня, что без Чернова у нее это не получилось бы.

Бартынов тоже съехал, но сказал, что будет заглядывать время от времени, чтобы проведать меня. Я пытался отговорить его, предлагал даже комнату в доме, но тот отказался, сказал, что надо восстанавливать порядок в собственном имении.

Меня, после долгих расспросов, тестов и лечения, вскоре отпустили. Этому поспособствовал, как ни странно, умерший брат Александр. Бартынов откопал его справку, по которой я был недееспособным, и с помощью нее доказал, что все мои действия в тот вечер во Дворце Императора были минутным наваждениям. Красноречивость Бартынова и огромная сумма денег сделали свое дело — меня отпустили.

Я повалялся в больнице несколько дней.

Потом, после долгого разговора с врачами, уговорил их отпустить меня домой.

Культя болит. Но Чернов сказал, что сделает мне новую руку — его магия и уровень ее владения позволяют ему такое сотворить. Нужно лишь время. И помощь Стахановой.

Я согласился на его помощь и отвел под работу комнату — одну на двоих. Они не возражали.

Сам же я, первым делом после выписки, зашел к Анфисе.

Она ждала меня.