Фашизм. Тоталитарное государство - Страница 2

Приходили ко мне и поляки, они хотели опубликовать отдельные главы в журналах или в других периодических изданиях...

Последними, в июне нынешнего года, попросили у меня экземпляр руководители Украинского народного фронта, собиравшиеся перевести книгу на украинский язык и напечатать. Не знаю, что из этого вышло.

Вообще, судьба «Фашизма» начинает напоминать мне участь той девицы, которая всем нравилась, да все что-нибудь приключалось, и она никак не могла выйти замуж. Остается надеяться, что это не из-за того, что девица утрачивала свою прелесть и свежесть... В действительности же, я, как автор, был бы рад, если бы содержание моей книги оказалось политически устаревшим, перечеркнутым временем. Это означало бы: с нашей планеты исчез последний тоталитарный режим.

Но пока тоталитаризм существует, эта книга не потеряет своей актуальности, ибо она представляет собой попытку добросовестно, на документальной основе восстановить — косточка за косточкой, как в палеонтологии — политический скелет тоталитарного мамонта. Тем, кто решил всерьез бороться с тоталитаризмом, нужно знание, и, прежде всего, знание его анатомии и физиологии, без чего рассчитывать на успех нельзя.

Лично я не могу ничем иным объяснить себе тот факт, что даже теперь, в пору горбачевской перестройки, когда советская пресса дает огромное количество важной для всех нас политической информации, интерес к моей книге не исчезает. Ее ищут, перепродают по высоким, подчас баснословным ценам — порядка нескольких месячных заработков. Два года тому назад мне срочно понадобилось два экземпляра для отправки за границу, и торговцы предложили мне их, как автору, со скидкой — по 120 левов.

Главное, что привлекало внимание публики до перестройки, — полное совпадение двух вариантов тоталитарного режима — фашистского и нашего, коммунистического. Хотя специально в книге нигде не проводится аналогии, читатель сам на основании документального материала и того, как этот материал скомпонован, открывает для себя ужасающую истину: между нацистской и коммунистической политическими системами не только нет существенной разницы, но если какая-то разница и есть, то она не в пользу коммунизма.

В наши дни, когда средства массовой информации открыто говорят об этой аналогии и подкрепляют свои утверждения фактическим материалом, моя книга, очевидно, продолжает привлекать к себе внимание прежде всего прогнозами о гибели тоталитарных режимов. Схема, согласно которой крушение фашистских тоталитарных режимов возводится в закономерность (тоталитарная система — военная диктатура — демократия с многопартийной системой), рождает вопрос: действительна ли она и для наших режимов или же гибель режима осуществится каким-то иным путем. Ибо если Польша почти во всем подтвердила правильность схемы, то горбачевская перестройка, с ее замыслом и осуществлением, представляет собой попытку ее корректировки.

Перестройка является альтернативой военной диктатуре. Она взвалила на себя то, что должна была сделать военная диктатура, но взялась сделать это мирным путем, культурно, бескровно, демократично, т.е. осуществить цивилизованный переход от тоталитаризма к демократии.

Нужно сказать, что такая альтернатива не лишена оснований. Сам факт, что у нас на глазах Венгрия ее осуществляет, а Балтийские республики успешно продвигаются к ней, — подтверждение сказанному. Однако не везде происходит именно так, поскольку все это вообще не так легко и просто.

Большое значение имеют политическая культура народа, его моральные принципы, а также культурно-исторические традиции. И чем выше политическая культура, тем больше у конкретного народа шансов успешно скорректировать схему, заменив военную диктатуру перестройкой. Возможны и разнообразные сочетания двух путей. Не исключен и такой вариант: страна, твердо шагающая по пути перестройки, способна из-за недостаточно высокой политической культуры или из-за неблагоприятного сочетания элементов, формирующих политическую конъюнктуру, скатиться на путь военной диктатуры, она может просто не выдержать внутреннего напряжения перестройки.

Боюсь, что для Советского Союза в целом подобное не исключено. К обстоятельствам, способствующим такому развитию процесса, я отношу многонациональный характер государства, разность в культурном уровне наций, огромную номенклатуру, все еще бытующие имперские привычки, традиции, отношения и т.п., колоссальную военную машину, которая в критический момент вряд ли устоит перед искушением перехватить власть у беспомощных гражданских лиц.

Но военной диктатуре, как ни пыталась бы она сохранить старые тоталитарные структуры, спасти их (это происходит в Польше), не дано отменить переход от тоталитаризма к демократии. Наоборот, она ускорит его. Радикализируя противоречия, она ускоряет развязку. Трагично, что в таком случае это достигается кровью, ценой жизни многих людей.

Иными словами, на путях ли перестройки, с помощью ли военной диктатуры, в любом случае наша коммунистическая система обязательно распадется и пойдет единственной дорогой — от тоталитаризма к демократии с многопартийной системой. Это — общее, закономерное, необратимое. Остальное — детали.

Но жизнь — а она всегда богаче любых схем и поэтому не любит, когда ее в них втискивают, наверное, поразит нас новыми, куда более причудливыми и невероятными сочетаниями элементов политической действительности, о коих мы сегодня и не догадываемся. Кто из нас, скажем, предполагал — хотя это так просто и понятно, — что демонтаж нашего коммунистического варианта тоталитарной системы на каком-то этапе приведет его к деградации до уровня фашизма, причем в его более несовершенном и незаконченном тоталитарном виде, и что в этом смысле фашизм будет для нас огромным шагом вперед на пути к демократии! Это, безусловно, шокирует, звучит парадоксально, а для менее развитого или для девственного политического сознания, наверное, и обидно, но одно дело — политические иллюзии, эмоции и предрассудки, а другое — политические реалии и железные законы, которым они подчиняются.

Сегодня именно такие предубеждения и идеологические предрассудки мешают многим понять смысл и значение процессов, происходящих в таких странах, как Болгария, Чехословакия, ГДР, Китай, отчасти и в Советском Союзе. Вы можете услышать, как, жалуясь на режим, у нас говорят: «Страшно! Фашизм!»

Этим дают понять, что положение хуже, чем раньше, что страна стала еще более недемократичной. В ответ на возражения вам укажут на постоянно расширяющиеся репрессивные меры. Однако рассуждающие так забывают, что еще быстрее ширится легальное демократическое движение в стране, что уже существует дюжина независимых групп и движений, что пробуждается гражданское общество и т.п. — все это прежде было бы немыслимо.

Поэтому корректнее будет, если мы скажем: да, верно, сегодня такие государства, как Болгария, ГДР, Чехословакия, Китай и т.д. с их политическими репрессиями, демагогией, цинизмом, всеобщей коррупцией, шовинизмом, лжепатриотизмом, безверием и т.п. — с одной стороны, с неформальными движениями, открытой борьбой за демократию, другими изменениями последнего времени — с другой, больше похожи на фашистские государства, нежели на коммунистические, но это говорит лишь о том, что они уже пережили определенную демократическую эволюцию, достигли определенной фазы разложения тоталитарной структуры. Ибо нет другого пути перехода от тоталитаризма к демократии, кроме разрушения его политической системы. Тот, кто обещает сотворить демократию путем совершенствования тоталитарной системы, занимается самой низкопробной демагогией.

Но так как это вопрос принципиальный, т.е. имеет не только теоретическое, но и непосредственно практическое значение в данный момент, стоит подробнее остановиться на нем и попытаться взглянуть на него в историческом аспекте.