Фарт - Страница 3

У ворот виллы остановился длинный белоснежный лимузин, и из него вылезли трое мужчин в вечерних костюмах. Один из них держал на поводке небольшую белую свинку той редкой породы, которая не имеет шерсти, а точнее говоря – щетины.

Само по себе это не было особо оригинальным, но встречавшие гостей сотрудники охраны, одетые по случаю праздника в маршальские ливреи, сдержанно удивились тому, как выглядела эта симпатичная свинка, которая весело вертела пятачком во все стороны, обнюхивая и разглядывая все подряд.

А выглядела эта лысая свинья в дорогом ошейнике и на самом деле весьма импозантно. На ней, конечно же, не было фрака, но вся она была густо покрыта татуировкой, и это производило сильное впечатление.

На веках с белесыми ресницами было написано «не буди», над миниатюрными позолоченными копытцами размещалось уведомление о том, что они устали, кроме того, на ее голой шкуре можно было прочесть классические изречения типа «не забуду мать родную» и «век воли не видать». Бока этой удивительной свиньи были покрыты изображениями молний, пистолетов, финок, карточных колод и колючей проволоки. На левом боку красовался суровый профиль усатого мужчины, а хитрый персонаж, изображенный справа, был лысым.

Кроме того, на спине ее был высокохудожественно вытатуирован большой красивый собор со множеством крестов, а на заду, вокруг короткого, закорючкой, хвоста, подковой шла надпись «свиньи грязи не боятся». Завершали образ вытатуированные на плечах свиньи звезды вора в законе.

Ну это ты перегнул, Рыжик, подумал я, за такие шуточки пробитые братаны и на пику посадить могут. Дай Бог тебе еще столько лет прожить, сколько вор на киче парится, чтобы собор имел право на себе наколоть, а ты его – свинье! Не-ет, братишка, такие хохмы даром не проходят!.. Я без особого почтения отношусь к ворам в законе и прочей уголовно-криминальной братве, но понимаю их убеждения, как понимаю людей, верующих в Аллаха или в Будду, понимаю, но не разделяю. И меня покоробила грубая издевка над вещами, которые определенная категория людей считает для себя важной и значимой…

А Рыжиком я его назвал потому, что человеком, державшимся за другой конец поводка из змеиной кожи, был известный в России политический деятель по фамилии Рыжиновский. Когда стало ясно, что Шварценеггер уже наверняка будет губернатором Калифорнии, Рыжиновский всеми правдами, а по большей части неправдами напросился на эту вечеринку, рассчитывая таким образом повысить свой рейтинг на далекой Родине.

Его сопровождали двое мужчин, один из которых, рослый и мускулистый, был угрюмым и молчаливым, а другой, юный и прелестный, краснел по любому поводу и постоянно заглядывал в глаза Рыжиновского с лаской и нежностью.

Демократично поприветствовав плечистых привратников в сверкающих ливреях, Рыжиновский, сопровождаемый охранником, любовником и татуированной свиньей, проследовал в парк.

Проводив странную процессию взглядом, один из охранников хмыкнул и сказал:

– Слышь, Реджи, ты случайно не понял, что там на этой свинье написано было?

Реджи пожал плечами и ответил:

– Не, не понял. Но зато картинки точь-в-точь, как у наших зеков. Пистолеты, ножики да молнии. Тут и дурак поймет, что к чему. Вот только что там за мужики были нарисованы, я не понял. А ты понял, Стив?

– И я не понял, – сказал Стив.

– Наверное, знаменитые артисты.

– Наверное… А может – уголовные авторитеты.

– Может…

В это время к воротам подкатил открытый «плимут», за рулем которого восседала Маска собственной персоной. Кривляясь и подмигивая во все стороны, Джим Керри лихо выскочил из машины, не открывая двери, и, пригнувшись, прошмыгнул мимо охранников, изображая, будто он хочет проникнуть на виллу «Лунный свет» незамеченным.

Стив и Реджи заулыбались, а Маска, нахмурившись, прижал палец к губам и скрылся в кустах.

– Нормальный парень, – сказал Стив, с довольным видом глядя Маске вслед.

– Точно, – ответил Реджи.

За руль опустевшего «плимута» уселся расторопный водитель из обслуги виллы, и машина плавно укатила на стоянку. На ее место тут же подъехал черный «мерседес» с тонированными стеклами, и из него вылез какой-то скучный тип, которого сразу же подперли с двух сторон личные охранники с радиопилюлями в ушах.

Один из них протянул Стиву пропуск, и тот, ознакомившись с его содержанием, кивнул. Трое прибывших прошли в ворота, причем охранники все время оглядывались, будто высматривали снайперов, засевших на деревьях.

Реджи, глядя им в спины, спросил:

– Стив, может, ты знаешь, где я видел этого хмыря?

Стив поморщился и ответил:

– А-а-а… Не помню точно, но, в общем, он из Капитолия. В пропуске так и сказано – конгрессмен.

– Ну и протокольная же морда, то ли дело – Джим Керри!

– Не говори! – согласился Стив.

В это время подъехала очередная машина, и ребята прекратили разговоры..

Из «кадиллака» 1953 года выпуска вышел Джек Николсон.

Его сопровождали две брюнетки.

Знахарь стоял около садового столика и держал в руке бокал с коктейлем.

Вкус сладенькой мешанины, украшенной ломтиком лимона, каким-то неаппетитным листиком и плавающим на самом дне маленьким пластмассовым Терминатором, вызывал тошноту, и ему мучительно хотелось пива.

Слева от Знахаря, держась за его локоть рукой в алой перчатке, стояла Маргарита и, милостиво улыбаясь, оглядывала толпившийся вокруг народ. Нагнувшись к уху Знахаря, она прошептала:

– А ты знаешь, пожалуй, тут только у меня одной натуральный бюст.

– Не знаю, не проверял, – ответил Знахарь и с отвращением заглянул в свой бокал.

– Что, проверить хочешь? – ядовитым голосом спросила Рита и ущипнула Знахаря острыми ногтями за мякоть предплечья.

Знахарь ойкнул и быстро поставил свой почти не тронутый бокал на поднос проходившего мимо официанта.

– Прекрати, самка бешеная! – прошипел он и тут же любезно улыбнулся заметно подряхлевшему Калигуле, который как раз проходил мимо.

Макдауэлл кивнул и продолжил свое целеустремленное движение, высматривая что-то среди толпы. Внимательно посмотрев на него, Знахарь горестно покивал и сказал:

– А я знаю, что он ищет.

– Ты мне зубы не заговаривай, – ответила Маргарита, но тоже посмотрела Калигуле вслед, – ну и что же он, по-твоему, ищет?

– Он пиво ищет.

– Понятно… – сказала Рита.

Поймав услужливый взгляд официанта, Знахарь чуть наклонил голову, и работник сервиса тут же оказался рядом.

– Слушай, браток, – понизив голос, сказал Знахарь, подражая манере бывалого гангстера, – меня от этой приторной водички тошнит. Может, пивка притащишь?

Официант понимающе кивнул и через минуту принес на подносе два полных запотевших бокала. Взяв оба, Знахарь, подмигнув, отпустил его и, поискав глазами в толпе, направился к Калигуле, который, судя по удрученному виду, так и не нашел того, что искал.

– Простите, сэр, – обратился к нему Знахарь доверительным тоном, – по-моему, у меня есть то, что вы ищете.

Калигула пронзил бокал опытным взглядом и с благодарностью принял его.

– Спасибо, сэр, – сказал он, – на этих долбаных приемах, видите ли, неприлично пить пиво.

Он жадно сделал несколько глотков и, окинув народ посветлевшим взором, добавил:

– Говнюки!

Потом он потрепал Знахаря по плечу и направился к трем смазливым блондинкам, которые стояли в сторонке и показывали всем дорогие белоснежные зубы. Они явно были вовсе не актрисами, а просто приглашенной для интерьера мягкой мебелью.

Знахарь вернулся к Рите, и тут его ждал сюрприз.

Но не тот, которого ждали от виновника торжества, а совсем другой.

Рядом с Маргаритой стоял академик Института США и Канады Наринский, а за его спиной – еще двое мужчин, чьи лица вызвали у Знахаря тоскливое чувство.

Такие лица он множество раз видел на допросах, в холлах гостиниц и в аэропортах, в автомобилях, преследовавших его…