Фантомас создатель королев - Страница 9

— Милостивый государь,- ответил офицер с довольной улыбкой,— королева Голландии действительно хотела бы, чтобы не существовало никаких преград между ней и ее подданными. К сожалению, сейчас, в связи с трагическими обстоятельствами, о которых вам, конечно, известно...

- О да, о да, сказал Фандор.

«Этот народ состоит из сфинксов,— подумал он про себя.- Все говорят загадками... Ничего невозможно понять!»

Тем временем они вошли в здание, где располагалась канцелярия Ее величества. В роскошном кабинете их встретил какой-то высокопоставленный чиновник.

- Дорогой барон, сказал офицер, этот художник-иностранец ходатайствует о чести быть принятым Ее величеством...

— Прошу садиться,— обратился чиновник к Фандору. Разрешите узнать, какие мотивы побуждают вас просить об аудиенции у Ее величества?

— Я хотел бы услышать из уст вашей всемилостивейшей государыни ее суждения о стране, народе, о здешних нравах... Вы знаете, с какой симпатией относятся во Франции к Ее величеству, и я думаю, что книга о ней встретила бы у нас хороший прием…

— Да, конечно...— промолвил барон,— Ее величество, разумеется, не откажет вам в аудиенции. Разрешите ознакомиться с вашей аккредитацией или, хотя бы, удостоверением личности... Вы понимаете, что в свете нынешних событии...

— Разумеется, я понимаю,— сказал Фандор, который в действительности понимал все меньше и меньше,— Вот удостоверение, выданное мне по всей форме в Префектуре полиции Парижа...

Чиновник с любезной улыбкой взял паспорт Фандора, но, едва заглянув в него, побледнел и подскочил на месте:

— Простите... Нет ли здесь ошибки?.. Так как вы говорите, ваше имя?

— Фандор... Жером Фандор.

Чиновник сжал кулаки. Глаза его засверкали.

— Негодяй! Подлец! Бандит! — закричал он благим матом. — И ты посмел явиться сюда? Посмел просить об аудиенции?

Офицер, приведший журналиста, выхватил саблю и заорал в свою очередь:

— Какая наглость! Какая дерзость! Оскорбление Ее величества! Стража, сюда!

Вынужденный отступить перед направленной на него саблей, Фандор почувствовал, что им овладевает бешенство.

— Сами вы бандиты и подлецы! — закричал он.— Хуже того — сумасшедшие! Вас всех надо отправить в сумасшедший дом!

Он готов был броситься на офицера, но комнату уже заполнили вооруженные стражники.

— Именем закона, арестуйте этого человека! — приказал чиновник.

Фандор почувствовал, как па него навалилось сразу несколько тел. Его опрокинули па пол, связали, заткнули рот кляпом,.. Он услышал, как чиновник сказал:

— Бросьте его в каземат! Королеве не докладывать... И чтобы никто не знал о его аресте! Пусть сдохнет там от голода и жажды! Жером Фандор не заслуживает ни жалости, ни снисхождения!

Связанного по рукам и ногам Фандора тащили, как неодушевленный предмет, по темным переходам, по бесконечным лестницам, которые вели вес ниже и ниже, в бездонные подвалы дворца, который внешне выглядел столь гостеприимным. Время от времени узника бесцеремонно бросали па землю — стражникам нужно было освободить руки, чтобы отпирать и запирать многочисленные двери. Наконец его втолкнули в некое подобие каменного колодца, расположенного, напорное, глубоко под землей. Железная дверь с грохотом захлопнулась, и ключ проскрежетал в заржавленном замке.

Несколько минут Фандор неподвижно лежал на холодных влажных камнях, стараясь успокоиться и прийти в себя. В ходе многочисленных переделок, которыми была богата его бурная жизнь, журналист овладел искусством освобождаться от самых тесных и замысловатых уз — искусством, которым владеют многие ярмарочные фокусники. Но прошло и четверти часа, как ему удалось выпростать одну руку, а затем распутать и все остальные веревки, стягивавшие его тело.

«Хорошенький выдался у меня денек! — ворчал он про себя. Я поругался с двумя чиновниками, подрался с одним официантом и, наконец, оказался в подземном каземате королевского дворца! Долго я буду помнить голландское гостеприимство!»

Фандор старался шутить и бодриться, но на душе у него кошки скребли. Что с ним теперь будет? Удастся ли ему выбраться отсюда живым? У него ужо по было сомнений, что он попал в очередную ловушку, подстроенную ему Королем преступлений. Какая-то непонятная, по неумолимая цепь событий пола его от трагического бракосочетания, где его свидетелем был Фантомас. к этому каземату, где, судя по всему, ему предстояло окончить свои дни... Но Фандор был не из тех, кто падает духом и отказывается от борьбы.

— Фантомас так Фантомас! воскликнул он, поднимаясь на ноги.— Мне не впервой вступать в поединок с этим чудовищем! Мы еще поборемся!.. Конечно, если бы Жюв знал, в какую переделку я попал... Ну да что об этом думать! Надо выкарабкиваться самому... Хотел бы я знать, почему мое имя привело их в такую ярость? Во время допроса мне нужно будет держать ухо востро... Впрочем, они могут уморить меня здесь и без всякого допроса.. Одно мне ясно: королева здесь ни при чем

Затем мысли Фандора обратились к Элен, к его милой жене, к его нежной возлюбленной. Как они были счастливы в маленьком сельском домике и Буживале! И надо же ему было покинуть ее, снова пуститься в эти невероятные приключения! «Но должен же я был узнать, что с Жювом! — сам себе возражал Фандор.— Я не мог оставить его в момент, когда, возможно, он подвергался смертельной опасности... Слава Богу, что хоть Элен ничего об этом не знает... Не знает, что мне, быть может, суждено умереть именно в этот момент, когда только-только началось наше счастье!»

Эта мысль словно подстегнула Фандора. Нет, он не мог, не имел права смириться с поражением. Он достал из кармана маленький складной нож и стал с его помощью проковыривать отверстие между двумя массивными камнями, из которых были сложены стены его темницы. Он, конечно, понимал, что рыть подземный ход перочинным ножом — занятие безнадежное. Но это все-таки лучше, чем просто сидеть, сложа руки...

Вдруг Фандор насторожился: его чуткое ухо уловило едва различимый звук. Что бы это могло быть? Звук повторился. Журналист прислушивался с бьющимся сердцем. Это было похоже на приближение осторожных, крадущихся шагов. Если это был кто-то из охраны, то почему он шел с такими предосторожностями, стараясь, чтобы никто его не услышал? Нервное напряжение, в котором Фандор пребывал на протяжении последних часов, вызвало у него что-то вроде лихорадки. Безумная надежда овладела им. «Это Жюв! — думал он, сам, понимая нелепость этой мысли.— Он узнал, что я нахожусь здесь, и пришел, чтобы спасти меня!»

Он припал ухом к двери. Шаги приближались. Человек был теперь на расстоянии десяти... пяти... трех метров от каземата! Фандору казалось, что он сейчас потеряет сознание от волнения.

— Вы здесь?..— прошелестел голос по ту сторону двери.

— Да!.. Да!.. Я здесь! Это вы, Жюв?

Он не услышал ответа. Но ключ заскрежетал в замке. Это была самая приятная музыка, какую когда-либо доводилось слышать Фандору. Он отступил на несколько шагов и, не отрывая глаз, смотрел, как дверь медленно отворяется. После полного мрака слабый луч электрического фонарика едва не ослепил журналиста.

— Это вы, Жюв? — повторил он.

И тут он увидел, что это не Жюв. В каземате стоял какой-то незнакомый человек, направив на Фандора огромный старомодный пистолет.

— Ни с места, или я стреляю! — сказал человек дрожащим от страха голосом,— Впрочем, я пришел к вам как друг...

Кто был этот человек? Как он узнал о местопребывании Фандора? Каким образом смог проникнуть сюда? Все эти вопросы разом пронеслись в голове журналиста. Конечно, он был глубоко разочарован тем, что вошедший не был Жювом. Но все-таки это был живой человек, и он назвал себя другом...

— Как же так? — продолжал странный посетитель, пугаясь все больше и больше.— Камергер мне сказал, что вы связаны! А между тем...

— В чем дело? — резко спросил Фандор, оправившись от удивления,— Кто вы такой и зачем явились? По какому праву меня упрятали в каземат? Я честный человек, мне себя не в чем упрекнуть!