Фантограф. Русский фантастический № 2. 2014 - Страница 30

— Нечего и гадать, мягкий, — сказала я и потеряла опору под ногами. Внизу разверзлась пустота: свистящая и холодная — одно бесконечное ничто. Мир содрогнулся, я ощутила горький запах безнадёжности. И поняла, что вишу над зияющей дырой, а мой заботливый спутник держит меня за капюшон, будто нашкодившего щенка.

— Смотри, куда идёшь, — с укором произнёс он.

— Спасибо, — на этот раз расщедрилась я.

Он улыбнулся мне и неожиданно притянул к себе. Его объятия застали меня врасплох, но оказались очень ласковыми, как и последовавший за ними поцелуй. Нежное касание губ с солёным привкусом крови. Неповторимым ароматом только что отнятой жизни. Я почувствовала приступ дикого, неконтролируемого голода, знакомый и ненавистный.

— Ты можешь остаться, — тихо сказал дровосек. — Возможно, тебе даже следует…

— Не хочу. — Я мотнула головой и уверенно отстранилась от него. — Кто знает, вдруг мне повезёт?

И я шагнула навстречу вратам. Сгустки расступились, темнота схлопнулась. И всё исчезло.

Я обошла кондитерский киоск и отправилась на площадь. Пустую. Не совсем, конечно. Были люди, пыль, шум, но не было… их. Запахи словно выветрились — стали тонкими и тусклыми. Впервые в жизни я вздохнула свободно.

Надо же! Мне действительно повезло. И больше, чем я могла рассчитывать…

— Никуда я с тобой не пойду, — упрямо заявил Гоша и уселся на скамейку. Демонстративно так уселся, без намека на компромисс.

Я глубоко вдохнула. Задержала дыхание, выдохнула. Спокойно. Бывало и хуже. Справлюсь как-нибудь.

— Пойдешь, — возразила я твердо. Главное в нашем деле — уверенный тон, железные аргументы и грозный вид. С последним, правда, промашка вышла. Сложно воспринимать всерьез девочку в пышной розовой мини-юбке и с фиолетовыми волосами, заплетенными в хвостики а-ля Сейлормун. Футболка с надписью «Не бойтесь, без вас не начнут» тоже солидности не добавляет.

— Ты, вообще, кто? — с вызовом спросил Гоша.

— Как кто? — замешкалась я. — Смерть!

Он оглядел меня с ног до банта на макушке, задержавшись на кружевных гольфах, и презрительно фыркнул:

— Не похожа.

Вот спасибо. Сейчас спросит еще, как в том анекдоте: «А почему такая нелепая?» Ну уж какую заслужил! На самом деле, нелепая смерть — это именно по моей части. К драматичным трагедиям меня начальство не допускает. Говорят, мало сочувствия и сплошной сарказм. Чувство юмора сильнее чувства жалости — это как раз обо мне. Поэтому чаще всего приходится иметь дело с непроходимыми идиотами. То в пивной кружке захлебнутся, то монитор им на голову упадет. Чего тут говорить, вся премия Дарвина моя родная, честно отработанная. Тощий инженер Гоша из Воронежа был не настолько фееричен, однако жизнь мою усложнил изрядно.

— А где коса, черный балахон и все такое? — продолжал издеваться он.

— Ролевикам на выходные одолжила! — не выдержала я. — Еще вопросы?

— Вообще, ты больше на фею смахиваешь.

Я?! На фею?! Так меня еще никто не оскорблял! Жаль, что силой и угрозами ничего не добиться. Очень и очень жаль.

— Что ты здесь забыл? — как можно ласковее спросила я. — Впереди новые горизонты, свет в конце тоннеля, лучший мир…

— Отстань, — огрызнулся Гоша. — Сколько можно за мной ходить? Надоела. Не хочу я умирать, чего тебе непонятно?

Здрасьте-приехали. Не хочет он. А кто его спрашивает? Надо было думать, прежде чем утверждать, что «стопудово этот провод земля, а не фаза».

— Ты уже месяц как умер, — проникновенно выговорила я, взывая к остаткам его разума. Тщетно. Разума там сроду не водилось.

— Бывают девушки, — хмыкнул Гоша и сложил руки на груди, — которые просто не понимают слова «нет».

Убила бы — да поздно. Вот он, существенный минус моей работы. А ведь, если я не заберу этого обалдуя в ближайшую неделю, меня ждут проблемы. Неприкаянные души — серьезная недоработка. Скитаются потом по земле, людей пугают. Придется заполнять ненавистную форму № 123 и получать строгий выговор от начальства. Того гляди в должности понизят… Буду опять возиться с этими эмо-нытиками окаянными, которые всю дорогу плачут и цитируют стихи собственного сочинения. Нет уж!

— Не переживай, — радужно улыбнулась я. — Тебе понравится в новом мире.

— Мне и в старом неплохо. Я ведь не обязан с тобой идти, иначе бы ты не уговаривала.

— Нет, не обязан. Но, если останешься, обречёшь себя на вечные страдания.

— А тебе какое дело? — прищурился Гоша. — С чего столько навязчивого беспокойства?

— Ты мне выполнение плана рушишь! — призналась я. — С треском. Прекрати немедленно.

— А то что? Тебе бонусы за месяц не выдадут?

— Вроде того. И это проблема.

— Беда, — ничуть не проникся он. — Только проблема в том, что это не моя проблема.

— Слушай, — рассвирепела я. — Для парня, который путает провода под напряжением, ты слишком много умничаешь. Тебе не идет совершенно!

— Знаешь что?! — не остался в долгу Гоша. — Не собираюсь сидеть тут и выслушивать всё это, прекрасно зная, что я виноват.

Он вскочил со скамейки и зашагал прочь. Завидная логика! Прелесть. Достала из кармана коммуникатор, повертела в руках. Рабочая программа любезно сообщила, что на мне висит долг и закрыть цикл нельзя. Сама знаю. А времени остается в обрез.

— Эй, — вдруг окликнули меня.

Я отвлеклась от коммуникатора. Передо мной стоял всё тот же Гоша и хмурился. Вид у него стал гораздо бледнее, а зрачки побелели. Несимпатичное получится привидение.

— Передумал? — воодушевилась я.

— Не совсем, — хитро улыбнулся он. — Может, заключим сделку?

— Сделку? Какую ещё сделку?

— Передашь кое-что моей девушке, и я пойду с тобой.

— С ума сошел? — Я выразительно покрутила пальцем у виска. — Это против правил.

— Ах, так? — хмыкнул Гоша. — Вот и сиди, как дура, без бонусов.

Развернулся, отошёл на пару метров. Руки в бока упер. Сердито и решительно, впору прослезиться. Позёр несчастный. И за что мне всё это? При всём богатстве выбора… Цитируя моего дражайшего наставника: «Не нравится — пили березу», я спрятала коммуникатор, подошла к Гоше. Тот и не оглянулся. Ишь гордый какой.

— Допустим, соглашусь, — сказала я неопределенно. — Что твоей девушке передать надо?

Небось чушь любовную. «Извини, что не смог сделать тебя счастливой» и бла-бла-бла. Смертные очень предсказуемы. Сплошные чувства. Но Гоша пошёл наперекор моим рассуждениям:

— Пароль ей скажи.

— От сейфа, что ли?

— Не, от ноута моего. Забыл его в последний раз у неё дома.

Ох, куда катится мир? Романтика умерла, не иначе. Жаль, что он не геймер. С ними так легко. У одного как раз на прошлой неделе во время схватки виртуальной кухня загорелась. Сидел пока не доиграл. Рейтинг поднял, конечно, зато пожар прозевал. Я ему сказала, что сейчас на следующий уровень провожу, мы сразу и поладили.

— Ладно, договорились.

Гоша замешкался, взглянул куда-то наверх. Повернулся ко мне и таинственно прошептал:

— Мама разрешила.

— Рада за тебя, — кивнула я в недоумении. Чем дальше, тем чуднее.

— С большой буквы, без пробела, на латинице.

Тьфу ты, это пароль такой. Парень-то затейник. Был…

— Где искать твою девушку?

— На тринадцатом этаже, в сто двенадцатой квартире. Это Оксанин подъезд.

Теперь ясно, зачем он на скамейке весь месяц ошивается. Никаких неожиданных поворотов.

— Жди тут, — велела я и направилась к цели.

Звучало всё проще некуда. Найти Оксану, придумать повод сообщить пароль, спуститься во двор и закрыть цикл. Ура! А о том, что я с ней разговаривала, никому знать не обязательно. Особенно начальству.

Скрипучий лифт, пронзительный дверной звонок и лязг замка. На пороге показалась брюнетка с мрачным выражением лица, вся в чёрном. По облегающим кожаным штанам, туго затянутому корсету и густым стрелкам на веках было ясно — она вовсе не в трауре.

— Оксана? — спросила я, втайне надеясь, что это её младшая сестра.