Фанткритика — это просто - Страница 58

А начинается предисловие с «простого» вопроса: «Что такое НФ и каково её место в общем потоке советской литературы?» При отборе произведений составители исходили из определения, сформулированного главным редактором журнала «Вопросы литературы» В. М. Озеровым: «Как часть советской литературы НФЛ должна отвечать идейно-художественным требованиям, предъявляемым ко всей нашей литературе, требованиям партийности и высокой художественности». Так что произведениям Стругацких места, естественно, не нашлось…

Из повестей сборника выделяется «Инспектор отдела полезных ископаемых» И. И. Варшавского — блестящая пародия на трафареты детектива, последнее произведение, опубликованное при жизни автора. Повести Галины Панизовской и Дмитрия Романовского — совсем другое дело, они серьёзны (слишком серьёзны). Не то «Курфюрст Курляндии» Вадима Шефнера — сказка, читающаяся с улыбкой, но наводящая на серьёзные размышления. «Нет надобности вдаваться в разбор коротких рассказов, выполненных на достойном профессиональном уровне молодыми фантастами Ленинграда», а именно Андреем Балабухой, Феликсом Суркисом, Александром Хлебниковым, Александром Щербаковым. Да и известными прозаиком Борисом Никольским и поэтом Леонидом Агеевым тоже. Цель составителей на тот момент была выполнена: «Мы демонстрируем жанровое и тематическое многообразие современной НФ и знакомим читателей с новыми писательскими именами».

Выхода следующего сборника пришлось ждать не шесть, «всего лишь» пять лет — уже достижение. После смерти Владимира Ивановича Дмитревского (1908–1978) — прозаика, публициста, критика, соавтора и старшего друга, Брандис продолжал составительскую работу единолично. Вышедший в целлофанированном переплёте (веяния времени) «Белый камень Эрдени» (1982) был «разнообразен по темам и жанрам… Но при всей несхожести творческих почерков авторы едины в стремлении подчинить фантастический замысел и условный сюжет морально-нравственной проблематике, которую ставит перед нами наша сегодняшняя реальная жизнь». Это строки из предисловия составителя, человека здравомыслящего и понимающего — неладно что-то в «нашем королевстве»…

«Переориентировка фантастики с технических проблем на этические — в русле общелитературных исканий. Теперь фантастов интересует не техника сама по себе, а её воздействие на сознание, не наука как таковая, а социальные и нравственные последствия применения изобретений и открытий… Сегодняшний уровень НФ определяют социальные и нравственные критерии… Ныне многое зависит от этики!»

Наконец-то публикуется в сборнике произведение братьев Стругацких, названных составителем «ветеранами». Стержнем книги стала повесть «Жук в муравейнике», только что удостоенная премии «Аэлита». «Экспрессивный повествовательный стиль, внутренние монологи, сказовая речь, стремительные реплики делают образы резко индивидуализированными… Герои Стругацких живут в быстро меняющемся мире, и смоделирован он так убедительно, что даже на условном фантастическом фоне кажется почти достоверным».

А в романе Георгия Бальдыша «Я убил смерть» взаимоотношения строятся в привычном психологическом плане, но на бытовом фоне развёртывается также и НФ замысел. Составитель отметил, что обращение этого опытного писателя к НФ «во всех отношениях плодотворно».

Повести «Белый камень Эрдени» Геннадия Николаева и «Старуха с лорнетом» Олега Тарутина «переводят фантастическую условность в полусказочный или откровенно сказочный план». Но затрагивают серьёзные проблемы и дают ненавязчивый нравственный урок.

А ещё в 600-страничном сборнике есть рассказы «ветеранов» Варшавского, Шефнера, Снегова, Шалимова; а также молодых авторов и дебютантов. Такая книга тридцать лет назад могла разойтись тиражом раз в двадцать большим стандартных 100 000 экземпляров!

Сборник «Меньше-больше» (1988) с произведениями ленинградских (в основном) писателей опять вышел лишь через шесть лет. К этому времени уже не стало Евгения Павловича Брандиса (1916–1985) — литературоведа и критика, одного из основоположников советского фантастоведения. Специалист по творчеству Жюля Верна, с середины пятидесятых ставший неутомимым исследователем и пропагандистом НФ, он составил (в сотрудничестве и единолично) около двадцати сборников НФ: кроме серии Лениздата ещё два «Альманаха НФ» (1965, 1967), два сборника англо-американской фантастики (1965), сборники «Фантастика-72», «Талисман» (1973), «Практичное изобретение» (1974), «Незримый мост» (1976), «Созвездие» (1978) и другие.

Заканчивал составление сборника 1988 года Лев Куклин, был он прежде всего поэтом, ещё немного прозаиком и фантастом, никак не литературоведом, так что никаких вступлений/обзоров в книге, естественно, не было. Но вклад Куклина очевиден — хотя бы вызвавшая в тот год фурор среди любителей фантастики «Чакра Кентавра» Ольги Ларионовой, поставленная — по «принципу Штирлица» — в окончание тома. Открывала же книгу повесть другого «ветерана» — «Право на поиск» Сергея Снегова. Но больше среди авторов было тех, кого через три года почти официально назовут «четвёртым поколением» советских фантастов. Повесть Андрея Столярова «Мечта Пандоры» была принята читателями «на ура», рассказы Вячеслава Рыбакова, Виктора Жилина, Феликса Дымова также смотрелись на фоне фантастики тех лет свежо и интересно. Не рассматривая произведения всех шестнадцати авторов, в целом о сборнике можно сказать уже раз сказанное — книгу, представляющую «срез» лучшего в советской фантастике тех лет, тогда купил бы миллион читателей!

Не зря же отмечал в одной из своих статей известный ныне писатель Вячеслав Рыбаков: «Составленные крупными фантастоведами восемь сборников, выпущенных Лениздатом с 1963 по 1982 год… вошли в золотой фонд советской фантастики. Перечитывая их один за другим, вновь возвращаясь к предисловиям или послесловиям составителей, видишь, как развивался, следуя за развитием страны, популярнейший и интереснейший вид литературы».

Последний сборник фантастики Лениздата «Мистификация» (1990) составил Александр Шалимов. Перемены были налицо — книга вышла в мягкой обложке, а внутри не оказалось ни одного «ударного» произведения. Общий уровень был достаточно высок, ведь среди двенадцати авторов — Ларионова, Рыбаков, Столяров, Снегов, но из предыдущего ряда антологий книга явно выбивалась…

Среди вопросов анкеты, предложенной участникам Международной научной конференции «Русская фантастика на перекрестье эпох и культур», прошедшей в марте 2006 года на филфаке МГУ, был такой: С какими проблемами столкнулись Вы как исследователь фантастики? Ответы очень примечательны: неконкретность понятия «фантастика», отсутствие четких однозначных характеристик той или иной разновидности фантастики…

Из советских энциклопедий и словарей можно узнать, что:

Фантастика — специфический метод художественного отображения жизни, использующий художественную форму-образ, в котором элементы реальности сочетаются несвойственным ей способом — невероятно, «чудесно», сверхъестественно…

Такое определение сформулировал Р. Нудельман в седьмом томе «Краткой литературной энциклопедии»(1972). А вот что можно извлечь из «Советского энциклопедического словаря»(1984):

Фантастика — форма отображения мира, при которой на основе реальных представлений создается логически не совместимая с ними («сверхъестественная») картина Вселенной… В художественной литературе фантастика… может выражать миросозерцание автора и целой эпохи…

Изложено замечательно, но совершенно неконкретно! Практической ценности не имеет и определение В. Муравьева из «Литературного энциклопедического словаря»(1987), хотя оно все же более понятно: