Фантастика и Детективы, 2013 № 06 - Страница 15

— Как же тогда все так вышло?

— Ваши сотрудники не поверили мне, что мой сын не мог пойти на убийство, тем более человека, которого бесконечно любил и которому верил. Я подозреваю, что он бежал, чтобы поговорить с Тиной, услышать правду из ее уст… Я воспитывала сына одна. Муж погиб на советско-афганской границе во время службы в Пянджском погранотряде. Он был офицер — окончил высшее пограничное училище. Игорек рос достойным своего отца — был ласков, послушен, понимал, как мне трудно, и старался помочь. В школе никогда не обижал девочек, был внимателен и предупредителен по отношению к ним. Очень любил животных. Однажды нашел раненого голубя, выходил его. Тот потом прилетал к нам на балкон, усаживался на плечо Игоря, и он его кормил…

— Игорь не звонил вам перед тем, как отважиться на крайний шаг?

— Перед тем, как наложить на себя руки Игорек позвонил мне и сказал: «Мама, прости меня за все. Натворил я бед — в дезертирах числюсь. Собирался встретиться с Тиной, объясниться. А тут узнал, что Тина погибла… Но в ее смерти я не виноват. Больше всего на свете я любил вас — тебя и Тину…» Я заплакала и сказала: «Что ты наделал, сынок?! Возвращайся в часть и покайся». «Поздно, мама…», — сказал Игорек. «Откуда ты звонишь?» — закричала я. И услышала отбой. Сын положил трубку.

Весь тот летний знойный день я вне себя бегала по городу и прилагала усилия, чтобы отыскать Игоря. Я хорошо знала сына и чувствовала, что может случиться непоправимое. Так оно и вышло. Когда я совершенно разбитая, изнуренная, без конца глотающая сердечные лекарства вернулась домой и почти без чувств упала на диван, в прихожей раздался телефонный звонок. Звонили из больницы: «Приезжайте. Здесь ваш сын. Он погиб…»

Капитан Косарев ждал Ступнева во дворе прокуратуры.

Следователь вышел из машины и жестом пригласил его в кабинет.

— Ну что, Юрий Павлович, санкция на арест Альберта Филонова от прокурора получена. Бери надежных ребят и выезжай в Юхнов. Об этом не должна знать ни одна душа, включая и сотрудников милиции. Иначе испортим всю обедню. Действовать наверняка. Учти, это зверь еще тот. За ним и его подельниками ряд тяжких преступлений.

— Диспозиция ясна. Можно выезжать?

— С богом, — сказал Ступнев. — Буду на связи.

Прошло около трех часов, которые показались Ступневу вечностью. Наконец Косарев по рации сообщил:

— Все в порядке, Сергей Сергеевич. И дернуться не успел, как надели браслеты. Только от злобы рот перекосило.

— Замечательно. А рот выправится, когда предъявим обвинение.

Ступнев решил не откладывать допрос Филонова, а брать сразу быка за рога. Как только Филонова вывели из машины, он приказал доставить арестованного к нему в кабинет.

Филонов за дорогу пришел в себя и с порога заявил:

— Ни слова от меня не услышите, пока не будет рядом адвокат.

— Адвокат вам будет предоставлен, а пока прошу ознакомиться с собранными по делу доказательствами.

— Я ни в чем не виноват. Это оговор. Я не виделся с Тиной на протяжении недели и только случайно узнал, что она погибла, — закричал Фил, прочитав первые страницы уголовного дела.

— А что вы скажете на это? И следователь протянул Филонову маленький талончик.

— Что это? — спросил Фил.

— Это билет до Юхнова, датированный днем гибели Тины. Мы нашли его в ее сумочке. Есть и свидетель того, что вы встречались в день ее убийства…

Видя, что следователь собрал веские доказательства и уличил его во лжи, Филонов начал давать показания.

— Я полюбил ее с первого взгляда. Тина ответила взаимностью. У меня были серьезные виды на нее. Не поверите, я даже хотел жениться на ней. Но все испортил его величество случай. Однажды во время пикника Тина оказалась в нашей компании и стала невольным свидетелем того, как мой компаньон Алексей Струк по моей указке расправился с нашим конкурентом по бизнесу. Я не ожидал от нее такой реакции — это убийство буквально потрясло девушку. Я пытался каким-то образом загладить то, что произошло, говорил, что был в состоянии аффекта и не отдавал отчета в своих действиях. Она утверждала, что все это может повториться в любой момент, что этот зверь, который во мне сидит, проявит себя еще не раз. Девушка чувствовала себя подавленной, впала в депрессию.

Я попытался успокоить ее, дескать, ничего не произошло. Просто одним подонком стало меньше. «А мне кажется, что это ты подонок. Как я сразу не раскусила тебя?! Как могла променять такого замечательного парня, на последнего подлеца?!» — сказала она.

И тогда я понял, что это убийство подействовало на нее так сильно, что уже поправить ничего нельзя. Более того, будучи чрезмерно впечатлительной и весьма эмоциональной, она не сможет держать это в себе. Родители или подруги заметят ее подавленное состояние и попытаются узнать, в чем дело. И тогда мне ответственности не избежать…

Я вспомнил, что накануне нашей ссоры Тина послала Кудрявцеву письмо о том, что встретила и полюбила другого человека. Кстати, на письме настоял я — Тина не хотела огорчать друга, опасаясь, что он может наломать дров. Я поручил своим ребятам узнать о реакции Кудрявцева на это письмо. И тут они сообщили мне, что Кудрявцев дезертировал из части. И я решил воспользоваться возможностью — убрать Тину и свалить убийство на него.

Я настоятельно пригласил ее приехать ко мне, чтобы расставить все точки над «и». Мы долго с ней беседовали, а потом я посадил ее в машину и предложил отвезти домой, надеясь осуществить задуманное на подъезде к городу в лесном массиве. Она была сильно напугана, но вынуждена была согласиться. А по дороге мне вдруг стало жаль ее, и я понял, что у меня не поднимется на нее рука. Я довез Тину до дома и взял с нее слово, что она ни при каких обстоятельствах не проговорится о том, что случилось на пикнике. Я высадил ее у дома и уехал. А утром узнал, что Тина погибла…

— Кто вам сообщил об этом?

— Мне позвонил Герман Пинчук и сказал, что Тина мертва — ее убил Кудрявцев. На месте убийства обнаружен его армейский штык-нож.

— Но теперь-то вы понимаете, что Кудрявцев сделать это не мог. Что вы скажете по этому поводу?

— Я затрудняюсь что-либо ответить, — опустил голову Фил.

— В таком случае, все говорит против вас. У вас нет свидетелей, что вы привезли и высадили Тину возле ее дома, как нет и алиби.

— Я все понимаю. Но я, действительно, не убивал, — взмолился Фил. — Это какое-то ужасное совпадение.

— В нашем деле совпадений нет — есть только факты. И они говорят против вас. Если вы действительно непричастны к убийству, то что-то скрываете, не договариваете, как и об убийстве Алины Кучинской. Подумайте об этом.

— Убийцу Кучинской уже задержали. Я здесь ни сном, ни духом.

Филонова увели. А ближе к вечеру он сам попросился к следователю.

— С Германом Пинчуком мы знакомы с детства. После школы оба окончили институт, рассчитывали сделать карьеру. Но настали другие времена, и мы с дипломами инженеров оказались никому не нужными. Герман всегда был лидером в нашей компании. Хваткий и очень жестокий, он подавлял любого, кто отважится ему перечить. Неслучайно с малых лет получил прозвище Гера Питон. И здесь он не растерялся. Сумел сколотить компанию, пролез в бизнес. Потом пригласил меня. Когда дела пошли в гору, открыл дочернюю фирму в Юхнове, во главе которой поставил меня. Но предупредил, чтобы я не церемонился и безжалостно убирал конкурентов: «В противном случае уберут тебя. А если не потянешь и разоришься — я повешу на тебя все долги, и ты до конца своих дней не рассчитаешься…»

Я делал, как он велел. Конкуренты меня боялись — чувствовали, что у меня есть сильная поддержка наверху. Но попадали и такие, которые не хотели добровольно уступать. Тогда приходилось поступать так, как советовал Герман. О несговорчивом предпринимателе Вене Алиханове по прозвищу Лихой я был наслышан много. Дела у него шли хорошо, а у меня в ту пору напротив — разладились. Герман стал интересоваться, в чем дело. И я рассказал ему о Вене Лихом.