Фантастика и Детективы, 2013 № 10 - Страница 7

Но принцесса смертельно устала и уже еле волочила ноги.

Ее никто не встретил, никто не снял с ее плеча походный мешок. По традиции она до последней торжественной секунды должна была все сделать сама.

Северный двор был пуст, все собрались в южном. Принцессе освободили проход, и она подошла к трону.

— Родители, — сказала она, — я справилась! Я уже взрослая, родители, слышите?! Вот!..

— Погоди, погоди, — ответил отец, — не все сразу. Господин сенешаль, пажи! Ну-ка, живенько…

— У нее есть норов… — одобрительно зашептались в толпе. — Хороший, сильный норов… кажется, нам наконец повезло…

Пажи сняли с девочкиных плеч походный мешок, распустили тесемки, сенешаль подцепил пальцем кольцо позолоченной клетки и поднял ее так высоко, как только смог.

— Ах!.. — пронеслось по толпе. — Золотой! Сам золотой! Король драконов!

И две сотни глоток разом возгласили славу принцессе.

Маленький дракон сидел, съежившись и прикрывая голову крылом. Клетку поднесли к трону, и сама королева милостиво просунула вязальный крючок сквозь решетку. Дракон не шелохнулся.

— Он жив? — с тревогой спросила королева.

— Жив, ты же видишь — не потускнел, — ответил король и встал. — Слушайте все! Принцесса, наша дочь, достигнув тринадцати лет, как велит обычай, в одиночестве ушла совершать свой подвиг. Три дня и три ночи она шла к Драконьему ущелью. По дороге она переправлялась через ручьи и реки, наугад двигалась по заросшим лесным тропам, отбивалась от диких зверей…

Девочка кивала. Ей и впрямь досталось — руки были ободраны, поперек щеки — длинная царапина, в волосах — хвоя и прелая листва.

— Она похитила лучшего из драконов! Слушайте все! Принцесса доказала, что способна занять трон, и вскоре ее портреты будут отправлены в соседние и заморские страны! Чтобы собрались на турнир знатные женихи…

Девочка слушала отцовскую речь и хмурилась. Вот уж в женихах она сейчас точно не нуждалась. Потом, когда исполнится шестнадцать, — может быть… И что ей предстоит стать королевой — все знали, и она тоже знала, для этого и древнее испытание — похищение дракона… То есть — покажи, будущая королева, силу характера! Иначе — подрастет и пойдет к Драконьему ущелью младшая сестра.

Принцесса покосилась на мать — неужели эта полная дама, не выпускающая из рук вязания даже в такую минуту, тоже переплывала ночью незнакомую реку в обнимку со связкой сухого камыша?

Речь завершилась, затрубили герольды, сенешаль вынес большую клетку для золотого дракона.

Девочка все смотрела на мать — не может быть, чтобы мать похищала дракона, ведь тогда он должен был бы жить в этой самой клетке, а клетка, сколько девочка себя помнила, стояла в чулане пустая.

Принцесса подняла руку.

— Что, дочка? — спросил король. — Что ты хочешь сказать нашему доброму народу?

— Я спросить хочу! Матушка, где твой дракон?

Королева вздохнула.

— Он умер, доченька.

— Отчего?

— Кто его разберет. Наши доктора не умеют лечить драконов.

— От тоски он помер! — крикнули из толпы. — Тосковал и издох!

Принцесса прижала к груди маленькую клетку.

— Я не для того его похищала, чтобы он издох! А ну, пропустите!

— Но это традиция! — кричали ей вслед родители! — Дракон в клетке! Похищенный дракон! Женихи!..

Принцесса взбежала на галерею, где стояли трубачи. Там были узкие амбразуры, в которые виднелись окрестные луга и рощи. Вот как раз такая амбразура ей и была нужна.

— Лети, — сказала она. — Лети, маленький король! Пропади она пропадом, эта дурацкая традиция! Я отпускаю тебя — я, королева… Лети к своим!

Крыло у золотого дракона было повреждено, но в воздухе он справился с болью и нашел способ лететь, пусть не стремительно, однако — лететь.

Девочка повернулась к толпе.

— Вот так, — сказала она. — Мне решать, что делать с моей добычей! Мне, а не традиции! Мне, а не обычаю предков! Все поняли? А если женихам не понравится, что рядом с моим креслом нет клетки с драконом, — тем хуже для женихов!

— Славный норов! — крикнули из толпы. — Королевский норов! Братцы, нам наконец повезло!

— Что будем делать? — растерянно спросил супругу король.

— А тут уж ничего не поделаешь, — горестно ответила королева. — Я ведь тогда тоже хотела отпустить дракона… побоялась… Может, оттуда и все наши неприятности? А она вот не боится.

— Но ты ведь тоже шла три дня и три ночи, еле выползла из оврага, чуть не утонула?

— Все это сейчас не имеет ровно никакого значения, милый. Выплыть может каждый, выползти может каждый… А вот плюнуть на обычай и поступить по-королевски — нет… Я не сумела, мне такой смелости не дано. А дочке — дано! Радуйся — она будет настоящей королевой.

Кристина Каримова

10 сентября 1974 г.

— Никуда не пойдешь! — голос отца был строг и непреклонен.

— Ну, па-а-а-апа! — безнадежно протянул Егорка уже зная, что ему ничего не выгорит. — Ну, пожа-а-а-алуйста!

— Нет.

— Ну там же все будут! И Вовчик пойдет. И Коля. И Маринка…

— Я сказал — нет! Раз не умеешь себя вести, значит, будешь сидеть с нами.

— Ма-а-а-ам… — Егорка попытался найти управу на отца.

Однако, мама, обычно встававшая на сторону любимого чада, почему-то именно сегодня решила проявить твердость:

— Нет, Егор. Павел Михайлович — милейший человек, а ты так нехорошо с ним поступил… испортил вещь…

Мальчик понял, что дальнейшие разговоры бесполезны. Надулся, уселся на край неустойчивого пластикового стульчика, начал ковырять ногой железную палубу и думать. Почему у всех родители, как родители, а у него все время придираются? Ведь в чаек из бумажных трубочек он плевался не один. И снаряд из жеваной бумаги, испортивший белую фуражку капитана Павла Михайловича, может быть, принадлежал вовсе не ему, а, например, Кольке… Которого, между прочим, родители уже простили и разрешили пойти в игровую комнату. А он, Егорка, вынужден сидеть и пялиться в бесконечный водный простор, хотя мог бы участвовать в конкурсах или, на худой конец, смотреть мультики…

Папа с мамой беседовали о своем, о взрослом. Смотреть было не на что: над темной водой низко стояли серые противные тучи, время от времени начинающие плакать мутным нудным дождем. Пусто и грустно. И даже наглые крикливые чайки, сопровождающие теплоход в течение всего путешествия, куда-то исчезли. Ску-у-у-учно! Колька с Вовкой сейчас, наверное, зарабатывают призы на шоу. Или играют в настольный хоккей. А он должен сидеть здесь. Может, завлечь родителей в каюту? Там хоть книжку про Гарри Поттера можно почитать, а здесь совсем нечего делать.

— Мам, — захныкал Егор. — Холодно!

Слабые струнки родительской души сработали как надо. Женщина мгновенно отвлеклась от разговора, с тревогой глянула на сына. Мальчишка постарался изобразить, что требовалось: нахохлился, спрятал руки между колен, посмотрел жалобно и грустно. Мама поверила.

— Ладно, Саш, — поспешно прервала она отца на полуслове. — Пойдем, пожалуй, в каюту. А то, и, правда, ветер поднялся.

— Ты растишь из него неженку, — недовольно проворчал папа, но со стула все-таки встал.

«Небось, сам замерз, вот и согласился так быстро! — подумал Егорка. — Это он неженка!» Но благоразумно оставил мысль при себе.

Пол под ногами чуть накренился, и легкая пластиковая мебель с шероховатым скрежетом поехала по палубе.

— Что это? — вопросила мама, испуганно прижимаясь к стене.

— Волны, корабль покачивает. Чего ты всполошилась? — авторитетно успокоил отец.

Что-то треснуло, хрустнуло, палуба наклонилась еще сильнее и их всех троих, потащило к белому ажурному кружеву перил.

— Саша!!! — в панике закричала мама.

Папа одной рукой схватился за поручень, другой поймал маму. Мама попыталась ухватить Егорку. И промахнулась. Волна, будто большой ласковый теленок, высунула мягкий язык и осторожно лизнула мальчика. И, удовлетворенная вкусом, подшибла и потащила за собой. Вслед сыну, исчезающему в воде, несся безумный крик матери…