"Фантастика 2024-46". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Страница 1385

Горели берега. Мокрые деревья просохли и теперь разгорались с треском. Вода сделалась совсем нестерпимой, почти горячей. Зимин вдруг понял, что еще немного – и он сварится. Плыть в горячей воде было тяжело, к тому же Зимин чувствовал, что еще немного, и вода закипит. Он греб что есть сил, задыхаясь и захлебываясь, от резкого перехода в холод, а затем в тепло, сердце билось, готовое взорваться, Зимин заорал, бешено работая ногами и руками, и вырвался в полосу холодной воды.

Он почти не чувствовал себя от усталости, но упрямо греб к берегу, с трудом перебирая конечностями. Когда до илистого берега оставалось метров пять, судорога скрутила левую ногу, Зимин перепугался и едва не утонул. На берег он выполз с трудом, бухнулся на колени, и его тут же стошнило водой. После этого Зимин свалился на спину и огляделся.

Мост продолжал догорать. Пылали и берега, а под мостом умудрялась гореть даже вода. Небо над пожаром светилось, но не красным, а непонятно белым светом. Зимин протер глаза и первый раз подумал.

О том, что произошло.

Катастрофа ракеты, первое, что пришло в голову Зимину. Не отработали надлежащие ступени, ракета зависла и взорвалась в небе, недогоревшее топливо пролилось на землю и по пути воспламенилось. А тут мост. Вот все и выгорело к чертям. Вполне правдоподобно. И в духе – быть убитым падающей ракетой, один шанс из сорока миллионов, но ведь серебряные кости тоже висеть не умеют.

Затем Зимин подумал про метеорит. Вроде бы он слышал что-то о жидких метеоритах, они падают медленно, выжигая все вокруг. Жидкий метеорит. Один шанс из ста миллионов. Или даже меньше.

Или молния. Конечно, это не очень походило на молнию, но о природе молний почти ничего не известно, так что это вполне могла быть шаровая молния, шанс…

Шансов тоже немного.

– Везет, однако, – прошептал Зимин.

Он попробовал достать телефон, чтобы снять пожар моста на память, и обнаружил, что телефона нет. Видимо, утонул. Или бесноватый Кокосов его хитро вытащил, когда за ногу ухватил. Или вытрясся где. Так или иначе, телефона в кармане не оказалось.

Зимин ругнулся и поднялся на ноги.

Берег был крутой, поросший кустарником, но глинистый и размытый, Зимин попробовал подняться, цепляясь за кусты, но не получилось, глина разъезжалась под ногами, и Зимин падал в грязь. В конце концов ему надоело барахтаться, и он решил выбираться вдоль реки. К своему неприятному удивлению, он обнаружил, что выплыл к противоположному берегу, и чтобы вернуться обратно, Зимину требовалось перебираться обратно.

Он попробовал войти в воду, но она показалась ему неожиданно холодной, Зимин выругался еще громче, после чего отправился вдоль воды. Надо было выбраться на крутояр и вернуться к дороге, все просто.

Берег оказался равномерно высок, Зимин шагал вдоль него, мерз, щелкал зубами и то и дело пытался подняться наверх. И каждый раз не получалось, уцепиться надежно за траву и мокрые кусты не удавалось, Зимин оскальзывался и сползал обратно.

Постепенно горящий мост оставался позади, Зимин оглядывался и видел лишь белое зарево в небе, и темные тени, мечущиеся в нем, похожие на летучих мышей.

Километра через два Зимин наткнулся на поваленную сосну и вскарабкался на берег по ней.

Приречный лес оказался сырой, под ногами чавкало и булькало. Зимин определил направление и двинулся обратно к мосту, но почти сразу воткнулся в густой подлесок и сбился с пути, вокруг него была только мокрая растительность. Зимин замерз еще больше, зубы уже не стучали, зубы колотили друг о друга, Зимин с трудом справлялся с ними и пару раз едва не откусил себе язык. Кроме того, он потерялся. Сосны были высоки и мачтово одинаковы, подлесок густ и желт, и зарево совсем уже не проглядывалось, ориентир исчез, Зимин стал опасаться, что если он не поспешит и не доберется до моста и не вернется в Апраксин Бор, то совсем скоро в лучшем случае заработает воспаление легких, а в худшем и вовсе примеряет деревянную джинсовку от переохлаждения.

Но сориентироваться в мокром лесу не получалось никак, кругом все было одинаковое, Зимин начал впадать в беспокойство. И уже почти в панику. Глупость последних дней спрессовалась в жидкий метеорит, в прыжок с моста, во все это дурацкое приключение, которое обещало перерасти в лесную драму. Зимин вдруг представил заголовки областных газет, ну, когда его найдут, через пару недель то есть.

«В лесу найден труп известного писателя».

«Фантаст Зимин съеден барсуками».

«Летописец Страны Мечты: ушел и не вернулся»

Лара расстроится. Если вообще найдут его, а то ведь могут и не найти, он же не сказал, куда направился, и здесь искать его не станут, а Кокосов ничего не расскажет. Так и сгинет в глубях.

Эта мысль вселила в Зимина печаль, погибать в столь унылом лесу не хотелось, это было как-то чересчур унизительно, скучно, банально, короче, ему совсем не подходило. Зимин представил свой остывший труп, представил, как к нему, истекая слюной, приближается линяющая росомаха, как куница прядает с ветки на ветку вокруг, рассчитывая поживиться ушами, как голодный еж тропит к нему путь для своего многочисленного семейства. Зимин подумал, что хочет жить. У него Лара, он недавно купил мотоцикл и еще не успел как следует насладиться, и вообще, глупо быть съеденным росомахой на пороге большой славы. Только-только кино сняли. Пошли-ка они.

Вспыхнувшая злость придала Зимину сил и даже немного согрела, он встряхнулся и устремился через лес. Старался двигаться быстро, чтобы хотя бы немного согреться. Чтобы совсем не замерзнуть, Зимин решил читать стихи. Безжалостного собственного сочинения. Про чудесные носки из шерсти собаки Баскервилей, которые не только излечивали от ревматизма, но и выполняли некоторые желания. Миссис Хадсон ощипала мертвую собаку Баскервилей, но из-за старческой слепоты не смогла насучить из шерсти ниток и призвала для этого доктора Ватсона и доктора Мортимера, и они с энтузиазмом взялись за дело.

На словах «рукавами шурша, пряли шерсть кореша», Зимин запнулся за корень и упал в мокрый мох, поросший крупной клюквой. Ягода оказалась сладкая, Зимин съел две штуки, поднимаясь же с колен, увидел небо. В просвете между тучами светили звезды, однако в звездах Зимин разбирался профански и хоть сколь-нибудь точно сориентироваться не смог. На всякий случай он выбрал самую яркую звезду и пошагал в ее сторону. Постепенно подлесок редел, становился прозрачнее, а вскоре и вообще сошел на нет, и Зимин оказался в белом сосновом бору. Раньше Зимин видел такое лишь на фотографиях – мох под ногами был плоский и снежный, цвета полярного медведя, толстые и ровные сосны выделялись на нем черными полосами. Точно Зимин оказался внутри резкого и контрастного фотоснимка. Внутри дагеротипа, так было, пожалуй, точнее. Черно-белое пространство выглядело пугающе, а мох почему-то хрустел под ногами. Дожди кругом, а мох хрустит, и вообще…

Зимин закрыл глаза, а когда открыл, странный лес никуда не исчез. Зимин поежился и отправился дальше, хотя шагать было нелегко, да и вообще…

Мрачные черные грибы. Зимин попробовал сбить подвернувшийся гриб сапогом, однако тот не сбился, издав необычный живой звук, гриб остался стоять, а Зимину показалось, что земля под ногами слегка колыхнулась. Впрочем, возможно, это его качнуло от усталости.

Деревья становились все толще и реже, мох все белей, Зимину чудилось, что он немного светится. А еще Зимин заметил, что грибы объединяются в группы, тянутся друг к другу и образуют замысловатые знаки. Потом деревья кончились, и Зимин вышел в поле. Вполне может быть, что это было не поле, а просто огромная поляна, плешь, возникшая посреди леса после падения метеорита, они тут, видимо, часто валятся. Сам метеорит лежал здесь же. Гигантский черный камень расположился в центре проплешины, кое-где округлый, кое-где черный, он возвышался над белым мхом пологим холмом и кое-где порос травой.

Наверное, это какая-то особенная земля, если метеориты падают сюда так часто, подумал Зимин. Он знал, что такие места существуют, знал, что в таких местах происходят необъяснимые вещи.