"Фантастика 2024-186". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Страница 1881

Черноног, очень серьезно сказал это и слегка смутился своих же слов. Свистун, ни к кому не обращаясь, произнес сквозь зубы:

— Как же… кому-то можно, именно так и поступать.

Сова покойно повернулся к нему и, чеканя слова, ответил:

— Кого имеет виду Свистун?

— Сейчас едем в форт. Все разговоры — потом! — я вмешался, видя назревающий скандал.

Мы скакали, бок обок, и индеец, улучив момент, спросил:

— Что произошло, мой брат?

— Она пришла ко мне ночью, Сова…

Он слегка улыбнулся:

— Ну, тогда все ясно. Она вернется, вождь. Первый раз для молодой девушки слишком много значит… Кажется, Свистун хотел оказаться на твоем месте?

— Не знаю. Да, возможно.

— Но предпочтение отдали тебе… Что ж, ты — вождь, этим все сказано.

— И ты так считаешь? Только потому, что я — главный? Ну, так вот, Сова… между нами ничего не было. Она ушла, когда я уже… не важно.

Индеец даже остановил пхая.

— Вот как? Не всякая девушка, решившаяся стать женщиной, наберется смелости отказать вождю. Но Свистуну, как бы там ни было, знать об этом не обязательно… а ты расстроен, мой брат?

Я не ответил шаману. Расстроен ли? Скорее — удивлен и раздосадован. Хотя… близость и запах, Пумы все еще не выветрились из памяти. И я не мог признаться, сожалею ли о случившемся. Или, о том, что не случилось?

Мы подъехали к стенам, на которых уже высыпали все обитатели селения — нас встречали криками радости! Я пригнул голову под аркой — сидя на пхае, запросто можно удариться лбом о дубовый навес! Следом, по двое и трое в ряд, въехали и все остальные. Под ногами, непривычно глазу, ослепительно сверкало белизной — еще утром прерии покрылись первым снегом…

Против ожидания, в форте никто о девушке не расспрашивал — все были ошеломлены появлением Бугая, рассказом о его скитаниях и счастливом спасении, а также вырученной им, Эве. Глядя на смущенную общим вниманием, молодую женщину, Туча хваталось за сердце и причитала:

— Ох, какая слабенькая! Ох, какая худенькая! Ну да ничего — мы тебя живо откормим! Док, сухарь ты этакий! Ты что, не видишь, как слаба несчастная девочка? А ну тащи сюда все свои снадобья! И идите вы все со своими советами, я уж, как-нибудь, сама разберусь, как мне дочку на ноги поставить! А кого ж еще? Она мне теперь, как дочь родная…

Она залилась слезами, поочередно обнимая зардевшуюся Эву, то Бугая, укоризненно отвечающего на ее внимание:

— Ма! Ну что ты, в самом деле! Ма!

Было очень трогательно видеть, их втроем — Бугая, нависшего горой над обеими женщинами, и их, то плачущих, то смеющихся от радости. Стопарь, глядя счастливыми глазами, улыбался в усы и весело приговаривал:

— Не… Нас так просто не перевести! А теперь-то, и подавно. Вот погоди, еще дождетесь — от такой пары, такие детки пойдут — богатыри! А что? Да! Дай только срок…

— Здравствуй, родной!

Я обернулся, протягивая руки, навстречу летящей мне в объятия, Нате. Она прижалась ко мне, и я обнял ее, чувствуя знакомый и такой волнующий запах родного тела…

— Пойдем. Мы и так заждались вас, на нервах. Что, да как… Дома все расскажешь. А что б сам не волновался — в двух словах о нас. В форте все спокойно, никаких происшествий нет, и вроде как не предвидится. Если не считать… ну скоро сам увидишь. Дар… Что с тобой?

В нескольких словах я описал ей ночное происшествие… Ната выслушала меня, слегка прикусив губу. Я умолк, подумав, что теперь надолго утратил доверие своей мудрой, маленькой женщины.

— Я знала. Как только ты промолчал, узнав, что она убежала в травы.

Она встала передо мной, запустила пальцы в мои волосы, не давая отвести взгляд:

— Не казнись. Что случилось, то случилось. Все равно, ты — мой. Только мой! И Элины. Но сначала — мой… А я так завидую ей!

— Завидуешь?

— Еще бы! Но ты ведь ничего не знаешь?

Она широко улыбнулась:

— Ты что, до сих пор не в курсе? Хотя, что я говорю!

Ната улыбнулась, сделав таинственный вид.

— Действительно, я же сама тебя увела со двора…

— Не понимаю, о чем ты?

— Сейчас, все сам увидишь! Но прежде, давай закончим это дело. Хочешь, я объясню тебе, почему она сбежала? Давай, присядем на минутку. Нет, не возражай… Ты так поглощен, нашими общими делами, многое просто перестал видеть. А что-то, возможно, и забыл. Хоть помнишь, как наш щенок стал большим?

Я представил себе подвал, жуткую ночь и невероятное перевоплощение Угара — забыть такое?

— А как ты, думаешь… Он стал, после этого, по-настоящему, взрослой собакой? Да, он вырос… в росте. Он изменился, превратился в могучего и сильного пса — но вырос ли, на самом деле? Вспомни его поведение! Разве Угар в те времена вел себя, как сейчас? Это теперь он стал матерым, даже неторопливым — как и положено взрослой и умудренной жизнью, собаке. Но еще почти год, после перерождения, у нашего щенка не имелось и малейших следов взрослости, как мы ее понимаем! Ведь тогда, он бы стал искать себе пару — инстинкт сильнее привязанности к человеку! А Угар лишь сейчас завел себе подружку, с которой и пропадает сутками напролет. Но тогда, в развалинах, никто из нас — ни ты, ни я, ни Элина, ни разу не видели, чтобы Угар искал самку, среди своих сородичей — собак. Почему?

— Ну… Он, все-таки, никогда не был в стае. Он мог просто не знать того, что положено взрослой собаке.

— Ты сам ответил, Дар. Взрослой… А он, только-только стал таким. Век собачий короток, меньше нашего. Любой пес становится матерым уже к двум годам. Правда, так было раньше! В новое время и новые сроки. Конечно, сейчас Угар уже не пребывает в прежнем, полущенячьем возрасте… Что, если его устрашающие размеры и сила появились у него слишком рано… как ошибка природы? А был он — просто, по-прежнему — щенок! А раз это возможно со зверем… ты понимаешь?

— О небо…

Я словно прозрел! От страшной догадки, у меня лицо покрылось испариной. Ната, все, поняв, обвила мне шею руками:

— Не вставай! Да, родной… Ты едва не переспал, более того — чуть не изнасиловал ребенка.

— Это невозможно… — у меня перехватило дыхание. Ната терпеливо продолжила:

— Я тоже видела, как она себя ведет с тобой, как разговаривает с другими жителями форта. Все ее поведение указывало на то, что она случайно одела одежды, к которым не была готова. Вспомни, как она играла с девочками? Разве так ведут себя взрослые девушки? Как прыгала от восторга, когда Стопарь принес из леса бельчонка? Так встречают старших с гостинцами только дети!

Я глухо застонал. Подумать только, что мог совершить человек, претендующий быть вождем и защитником долины!

— Я думаю, с ней случилось тоже, что и с Угаром. Такого никто не знал, все перерожденные менялись только внешне. Пума — первая из людей, ставшая взрослой по облику… но, по своему истинному возрасту — возможно, ей не более семи-восьми лет!

— Нет…

Ната не уловила интонации в моем голосе, и вновь заговорила о ночном происшествии:

— Я очень хорошо представляю, как это могло быть. Девочка, наслушавшись рассказов Джен, которая и понятия не имела, с кем делится, решила попробовать сама! Детский страх перед тем, что можно только взрослым, желание самой ощутить себя взрослой — не только как игру, которая для нее никак не кончится. Ручаюсь, она даже не сможет рассказать о себе — откуда она и где жила раньше. Почему она выбрала тебя? Это просто, ты — вождь. Любому ребенку льстит внимание старших, а ты — самый старший и главный из всех.

— Нет. Не поэтому.

Ната посмотрела мне в глаза:

— Тогда что?

— Я вспомнил. Все вспомнил… Она назвалась своим настоящим именем. Шесть лет назад я работал у одних богачей, у них была дочка — пяти лет. Она, как собачка, бегала за мной по всему коттеджу, интересуясь всем, что мне приходилось делать. Девчушка вела себя, как будто ей не пять, а все тридцать — настолько рассудительная и полностью самостоятельная… Она как-то пожаловалась, что у нее нет друзей — коттедж находился на охраняемой территории, и других детей за забор просто не впускали. Шутки ради, я сказал, что, когда она вырастет — стану ей другом, а если будет себя хорошо вести — и замуж возьму. Я пробыл там две недели, потом работа закончилась, и я уехал. Девочку звали Кристей… Кристиной. Мне и в голову не могло прийти, что это она…