"Фантастика 2024-116". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Страница 4

– Сейчас вы пойдёте в купальню, – пояснил один из неофитов, которому мэтр доверил присмотреть за новичками. – Отмоетесь и переоденетесь. Старую одежду бросайте в корзины. Она вам больше не понадобится.

Так и произошло. И наверняка вшам в моих волосах это ой как не понравилось. Мне то уж точно показалось очень неприятным не чувствовать пыль и пот на коже. Они как будто толстая броня защищали меня. А нас ещё и заставили обтирать тела тряпками до скрипа. Очень противно на тот момент было. Помню, как я суматошно напялил на себя большущую рясу, радуясь избавлению от пытки наготой, и тихонько спрятал меж её складок сверкающую пряжку.

– Почему ты не обуваешься? – строго спросил неофит, когда все остальные надели свои сандалии.

Я растерялся и поглядел на свои широкие огрубевшие ступни. У меня никогда не было обуви. Но мне было легче умереть, чем признаться в своём неумении обуваться!

– Давай помогу.

Неофит присел и дотронулся до моей ноги. До моей ноги! Знающие меня прочие уставились во все глаза, ожидая драку. Я и правда трясся, стараясь сдержать порыв вцепиться в льняные волосы и выдрать их с корнями, сдирая скальп…

– Вот так. Со вторым справишься?

О! Этот неофит и не знал, что был в шаге от какого-либо увечья. Я терпеть не мог прикосновений к себе. Они доводили меня до безумия.

– Угу.

Отодвигаясь назад, я самостоятельно занялся хитроумными ремешками. Получилось. Но идти стало совсем неудобно. Ноги спотыкались. Я ощущал себя столь же беззащитным, как и когда меня, бьющегося в жаре лихорадки, вынесли из ритуальной комнаты после стирания памяти. Мне было столь же плохо, как и тогда, когда во время долгих рвотных позывов, полнейшего помутнения сознания и судорог лихорадки мне настойчиво желалось увидеть свет… который довелось узреть совсем не скоро.

Если говорить о том времени моих первых воспоминаний, то прежде всего стоит сказать о силуэте-тени. Некто приходил в холодный подвал с блёклой лампой. Нечасто, но приходил. Он проверял детей. Некоторых, прикрывая лица простынями, по мановению его руки уносили такие же призраки, как и он. Другие, когда он над ними произносил невнятные слова, вставали и уходили сами. А я всё лежал. И, через какое-то время этот некто стал останавливаться возле меня. Я знал, что он всматривался, ожидая наконец-то увидеть ещё один труп, но не собирался оправдывать его надежды. В такой молчаливой войне проходили часы. Даже, скорее всего, дни. И в один из них моё тело, вопреки совершённому над ним издевательству, вопреки сковывающим его магическим путам да вопреки отсутствующим из-за изнеможения силам всё же совершило невозможное. Я перевернулся на живот и пополз, цепляясь ногтями за выемки и трещинки в каменном полу. Казалось, возможность дотронуться до досок двери заняла целую вечность. Пальцы тряслись. Температура, остававшаяся по-прежнему высокой, сжигала живьём. Наверное, даже смерть на костре можно назвать более щадящей! Но я полз. И человек с фонарём едва не наступил на меня, переступая порог.

…В сандалиях я чувствовал себя почти также отвратно.

Нас привели в зал с длинными скамьями и столами. Щедро накормили. Выдали по свитку с уставом. Затем каждый поднимался, зачитывал с него слова вслух и резал палец, передаваемым друг другу ножом, чтобы пролить несколько капель крови на пол. Это продолжалось долго. Текст оказался длинным. Многие, как и я, читали крайне плохо. А нас было больше полусотни.

– Теперь вы действительно стали учениками. Служите Тьме верно, – сказал в заключение Координатор третьей ступени и ушёл.

Нас снова предоставили неофитам. Надлежало произвести распределение по комнатам. Обычно селили по четыре человека. Мальчиков с мальчиками, а девочек с девочками. Но в этот раз, как и частенько бывало, не получалось идеальной картины. В «обоих лагерях» оставалось по одному лишнему человеку.

… И, как вы думаете, кто ими стали?

Как-то никто не хотел, чтобы возле него спящего находился Бешеный.

И как-то никто не желал знаться с высокомерной, надменной зазнайкой-альбиносом.

– Поставим в две из комнат дополнительные кровати. Ты будешь, – начал было решать проблему привычным способом неофит, как мэтр, предотвративший мою драку с Эветтой, перебил его:

– Не в этот раз. Определим-ка их жить вдвоём. Это станет для них хорошим уроком.

Собственно, помимо хорошего урока так в моей жизни появился и хороший друг. Друг, которого меня ныне отправили убить. Насколько я знал, Эветта нарушила свою клятву Тьме. Боролась с нами. Так что её следовало устранить. И, как было понятно, Хозяева желали при этом проверить и меня на исполнительность.

Ха! Неужели они подозревали, что я откажусь?!

Пожертвовать могуществом тёмной энергии и дорогами междумирья ради предоставления кому-то другому права убить отступницу, о которой я почти забыл?! О, нет! Оно того никак не стоило! Это пара пустяков для меня.

– Зачем тебе целительница? Вроде жив-здоров, – в наступившей тишине спокойно поинтересовался хозяин трактира и достал огромную кружку. – Вот. Давай-ка, парень, пива тебе налью за счёт заведения, да иди своей дорогой.

– Да! – поддержали остальные голоса. – Мы здесь чужих не особо любим.

– И с бабами правильными знаемся, – внушительно добавил мужик со шлюхой на коленях, ласково шлёпая ту по заднице. Девица тоненько захихикала.

– Хорошо. Давай пиво.

Зачем угрожать, если есть варианты попроще? Пусть я и маг, не смеющий творить волшбу, но разум-то остался при мне! Так что, дождавшись, когда донышко деревянной огромной кружки ударится о столешницу, я развязал кошель и напоказ пустил по барной стойке в сторону хозяина местную золотую монету. Затем отпил немного. Пиво оказалось кислым, но приятно защекотало вкусовые рецепторы подзабытым вкусом. Так что я аж почти допил до дна, прежде чем завершил свой спектакль.

– Всем вам хорошо провести время. Ну, а если на веселье деньжат маловато, то ближе к вечеру можно будет подзаработать возле городской конюшни.

У конюшни всегда отиралось много народа. Так что это место я посчитал удачным для будущих разговоров. По-тихому получить удар ножом в живот шансов мало, а вот ещё какого-нибудь осведомителя найти…

Провожаемый жадными взглядами я вышел на улицу. Из-за серых туч даже солнышко выглянуло. Я тут же сощурился, посмотрев на изумительно яркий солнечный диск. Глаза заслезились. Пришлось перестать созерцать единственное из прекрасного, что можно было увидеть в этом городе, и поглядеть на землю. Прямо у моих ног сидела жаба, мерзко дёргающая горловым мешком. Я раздавил её, вытер подошву сапога о колоду поблизости и двинулся в сторону крепостной стены. Там, у самых ворот, и располагалась главная конюшня.

Глава 2

Приезжал на лошадках в город Юдоль много кто, но верхом каталась разве что охрана, да богатенькая молодёжь. В любой момент служитель порядка имел право требовать предъявления документа, удостоверяющего оплаченное удовольствие быть наездником. И стоило оно дороговато. Значительно дороже, чем пристроить животинку при въезде, да подвигать собственными конечностями, оберегая сохранность деревянных мостовых.

Однако, наверное, я зря так переживал за свою жизнь, говоря о конюшне. Сказывалась привычка чувствовать себя куда как сильнее. Мне не хватало ощущения собственного могущества. И только. Даже торговый бульвар, в который я попутно наведался купить менее приметную одежду (интуиция и логика сходились во мнении, что задержаться в этом мире мне пришлось бы), отнюдь не кишел подозрительными типами.

– Для вас можем-таки и по мерке сшить! – услышав просьбу показать свой товар, воскликнул торговец. – Марта, моя жена, прекрасная портниха! Не смотрите, что у нас нет шикарной вывески, как у того пижона напротив. Стежки будут в разы лучше, а цены ниже.