"Фантастика 2024-106". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Страница 55

Я медленно убрал руку с губ старого помощника, и он тут же начал:

— Вы ведь явились через тайный ход? Как вы прошли Идра? Он должен был растянуть ваши кишки по всему туннелю…

Я раскалил проводник, и старик замычал от боли.

— Прошу, хватит! — проговорил он, стиснув зубы, — вы опоздали! Все пленники в библиотеке хозяина! Все трое! Он уже занимается ими!

— Трое? — удивилась Мира.

— Как пройти в библиотеку? — холодно проговорил я.

— Третий этаж… через главную галерею направо! Первая дверь… Только не убивайте!

— Благодарю, — кратко бросила драконица и в следующее мгновение схватила старика за горло. Неожиданно легким движением сломала ему шею.

— Ого, — я отбросил бездыханное тело, — Вон как ты умеешь.

— Я дракон, Паша — как-то хитро посмотрела на меня Мира, — а эта мразь, — она кивнула на Илая, — заслужила смерть.

— Не сомневаюсь, — серьезно сказал я, — он сказал, что пленников трое. И нужно выяснить, кто последний. И спасти их. Проникнем в библиотеку.

— Как? — девушка нахмурилась, — верхние этажи точно охраняются. Пройти незамеченными будут почти невозможно.

— Я знаю, — кивнул я, — так что теперь слушай мой план.

Внутри теней были вечные сумерки. Сами тени казались путями и тропами. Пространство между ними: комнаты, помещения, коридоры — все это виделось словно через стеклянные стены.

Тенехождение было гениальным заклинанием. В тенях можно перемещаться, из них можно атаковать. И следить за происходящим тоже.

Так, я шел по теням, изучая замок.

— Так, — шептал я себе под нос, — тут коридор. А тут… Тут галерея. А вот библиотека Синицына. Черт, она просто огромная.

Однако, через тени нельзя было видеть людей как таковых. Лишь их темные силуэты. И было кое-что еще, что беспокоило — постоянный шепот, что преследовал меня.

— Я помню тебя, — доносилось со всех сторон, — ты тот, кто убил…

Мой план был прост. Я пойду через тенехождение, чтобы оценить количество охраны и, в целом, разведать путь. Попытаюсь отыскать хорошее место отхода.

— Большое окно или терраса, — сказала мне Мира, перед тем, как я ушел в тени, — такая, чтобы я могла выйти наружу и принять истинную форму. Тогда я вернусь за вами.

— Унесешь четверых? — строго спросил я.

— Я не знаю. Постараюсь, — кивнула она, — я все еще слаба, и много сил уходит на поддержку человеческой формы. А летаю я тоже при помощи маны.

— В крайнем случае, — я заглянул ей в глаза, — возьмешь пленников. Я выберусь сам.

Перемещение между тенями напоминало катание на коньках. Только ими служила магия, а льдом — узкие дорожки теней.

Потому, когда одна из дорожек искривилась, отрастила щупальце и подставила мне подножку, я очень удивился.

В одно мгновение упал. Чуть было не вывалился из заклинания, но что-то остановило меня.

Оставшись лежать на теневой дорожке, я оказался скован щупальцами.

— Покажись, тварь, — догадался я, — я знаю, что ты здесь!

— Замятин…. — прошипело вокруг, — ты — убийца нашего рода...

— Убийца рода? — я нахмурился.

Сначала я подумал, что родовое заклинание само сопротивляется тому, чтобы им пользовался посторонний. Многие рода иногда встраивали в свои секретные чары защиту. Ну, на случай если непосвященный завладеет секретом и попытается воспользоваться техникой.

Я ожидал такого поворота событий, поэтому не слишком удивился, когда нечто сбило меня с пути. Удивился я, когда оно заговорило со мной как личность.

— Ты… убил… — прерывисто начало нечто, — меня… Замятин…

— Убил тебя? — я задумался, — Ты Всеволод Аврамов, что ли? Ты че тут забыл? — я ухмыльнулся.

— Род… живет… в тенях… это… плата… за силу… теней…

— Так, — я задумался снова, быстро прикинул два и два, и тут же понял, что к чему, — тенехождение это обманка? Заклинание считается одним из тех, что относят к милитарике, но это не так. Тенехождение — демоника. Работает при помощи душ рода Аврамовых. Никто не мог этого понять, потому что тенехождение не выходило за пределы рода.

— Да…

— Вот почему Венера называла эту магию проклятой, — проговорил я, — после смерти, души всех магов этого дома становятся частью теней и поддерживают работу магии, при этом слабея. Твой предок, Всеволод, та еще скотина, раз обрек ваш Дом на такую судьбу. Да и ты не лучше, потому что обучил этой магии Венеру. И она, как Аврамова попала бы после смерти в тени, мучаться, пока ее душа не иссякнет.

Дух промолчал. Мне показалось, что теневые путы немного ослабли.

— Ты думаешь, что я завладел тенехождением насильственно? Потому что победил твою дочь черным ореолом?

— Да…

— Это не так, мертвый старик. Венера отдала мне эту магию добровольно. Потому что она не хотела мириться с мыслью, что будет прозябать в тенях, в одиночестве, когда придет время и она сменит тебя, чтобы поддерживать работу этого места своей душой. Она свободна, Всеволод. Я освободил ее.

Дух все еще молчал. В следующее мгновение черные щупальца растворились и я поднялся на ноги.

— Тенехождение для Венеры… — зазвучал шепот, — было… моей ошибкой…

— Я ее исправил, старки, — приподнял я подбородок.

— С-спасибо… Но тенехождение… исчезнет, когда моя душа… душа последнего Аврамова в этом месте… израсходует свою силу…

— Что ж, — я пожал плечами, — таков путь.

— Я дам силы… — продолжил голос, — чтобы ты не убивал при помощи тенехождения… а спасал…

— Прекрати, Александр, — метался в путах Хлодвиг Пушкин, — он же ребенок! Он не сможет у тебя выиграть!

— Прошу! Не нужно больше! — прокричала Тамара.

Библиотека Синицына представляла собой башню и продолговатую галерею, отходящую от нее по одному из центральных этажей многоярусного замка.

В башне располагался круглый кабинет мага. Уставленный многочисленными стеллажами с книгами, кабинет вмещал себя и рабочий стол Синицына.

Однако была тут игровая: кушетка, несколько кожаных кресел, мини-бар и изысканный малахитовый столик.

Но игровая носила такое название не поэтому. Синицын любил играть тут в шахматы. Шахматный набор тоже был изыскан: он представлял из себя цельный стол из белого мрамора, столешница которого была выполнена в форме шахматной доски. Играть надлежало привычными белыми и черными шахматами. Одни были сделаны из черного золота, другие — из белого.

Сейчас, на шикарных табуретах из красного дерева и кожи минотавра сидели двое: Александр Синицын, игравший черными и перепуганный, заплаканный ребенок по имени Глеб, который уставился на белые фигуры.

— Ну что ты мальчик? — добродушно улыбался Синицын, — что же ты не ходишь?

— Я… я… — ребенок поднял на мага заплаканные глаза. Грязный и осунувшийся, он выглядел болезненно. Светло-русые отросшие волосы сбились в сосульки. На щечках грязь. Одеждой мальчику служили какие-то от грязные тряпки.

— Не бойся. Ходи, — сказал Синицын Строже, — мы же должны узнать, — он посмотрел на пристегнутых к пыточным креслам Тамару Мясницкую и Хлодвига Пушкина, — кто из них выживет сегодня.

— Ты обезумел! — с трудом произнес Хлодвиг.

— Я не хочу! — заплакал мальчик.

— Ходи! — крикнул Синицын, — иначе я убью тебя!

Мальчик вздрогнул, но все же пошел.

— Пешка ходит Е4, — с улыбкой проговорил Синицын и пошел сам, — Конь ест пешку на Е4! — переставил он фигурку.

Тут же Тамара закричала. На ее израненных руках сама собой стала раскрываться новая рана в форме двух символов: Е4.

Мира очень напугалась, когда я вернулся в темницу. Чуткая, она вскочила, притаившись справа от входа и поджидая, кого-то, кто мог войти.

Я вышел из тени на стене, за ее спиной. Драконица резко обернулась и зашипела. На миг ее аккуратные руки выпустили когти а милое белокожее личико оскалилось острыми зубами.

— Ого, — ухмыльнулся я, — полегче.

— Паша!